– Рассказывай дальше, – попросил Ирманар.

Насимонт пожал плечами:

– Больше я ничего не знаю, друг.

– О призраках, – пояснил Ирманар. – Знаете ли вы, сколько времени им суждено бродить здесь? До тех пор, пока метаморфы опять не начнут править Маджипуром, а мы не станем их рабами. Тогда Велализиер снова выстроят на старом месте, и он будет больше, чем прежде, и снова станет столицей меняющих форму. И души мертвых наконец освободятся от камней, которые держат их здесь.

– Ну, им еще долго предстоит цепляться за камни, – сказал Слит. – Нас двадцать миллиардов, а метаморфов – горсточка, да и та живет в джунглях. Какая от них угроза?

– Они ждут уже восемь тысяч лет, – пожал плечами Ирманар, – с тех пор как лорд Стиамот сломил их силы, и будут ждать еще столько же, если понадобится. Но они мечтают о возрожденном Велализиере и не откажутся от своей мечты. Я иногда слышал во сне, как они рассуждают о том дне, когда башни Велализиера поднимутся вновь, и это пугало меня. Вот почему я не хотел идти сюда. Я чувствую, как они следят за этим местом, чувствую вокруг нас их ненависть. Это как бы в воздухе, невидимое, но реальное…

– Значит, этот город для них одновременно и проклят, и свят, – задумалась Карабелла. – Что ж, неудивительно, что нам всегда так трудно их понять.

Валентин сошел с тропы. Город пугал и восхищал его. Он пытался представить себе, каким он был великим и пышным. А что теперь? По камням бегают ящерицы, сорная трава раздвигает плиты широких церемониальных улиц. Двадцать тысяч лет! А на что будет похожа Ни-мойя через двадцать тысяч лет, или Пидруид, или Пятьдесят Городов на склонах Замковой горы? Будет ли цивилизация, создавшая их, существовать вечно, подобно тому, как, если верить рассказам, живет цивилизация старой Матери-Земли, или когда-нибудь по развалинам Замка, Лабиринта, Острова Сна будут толпами ходить туристы и гадать, какое значение имели эти руины для древних обитателей планеты? «Мы поработали достаточно хорошо, – думал Валентин, оглядываясь на тысячелетия мира и стабильности. – Но сейчас равновесие нарушено, привычный порядок вещей тоже, и нельзя предсказать, что может случиться. Побежденные и изгнанные метаморфы, чье несчастье заключалось в том, что они владели этой планетой, а ее облюбовал для себя другой, более сильный народ, – эти метаморфы могут все-таки посмеяться последними».

Он вдруг остановился. Что там за звук? Шаги? Среди камней мелькнула тень. Валентин пристально вгляделся в темноту. Скорее всего, это ночной зверь вышел на охоту. Ведь у призраков нет тени, да и самих призраков здесь нет. Их вообще нет.

Но все-таки…

Он осторожно сделал несколько шагов. Слишком темно, слишком много обломков разрушенных стен и извилистых проходов во все стороны. Он смеялся над Ирманаром, но страхи офицера, видимо, взбудоражили и его воображение. Он думал о суровых таинственных метаморфах, скользящих между развалинами, – привидениях, почти таких же старых, как сама планета, формах без тел, образах без субстанции…

Вдруг он услышал шаги за спиной, вполне явственные шаги…

Валентин резко обернулся. За ним бежал Ирманар, только и всего.

– Подожди, мой лорд!

Валентин остановился. Пальцы его, как ни странно, дрожали. Он спрятал руки за спину.

– Ты не должен ходить один, – сказал Ирманар. – Я знаю, ты несерьезно относишься к воображаемым мною опасностям, однако эти опасности все же могут существовать. Ради всех нас ты обязан беречь себя, мой лорд.

Подошли остальные, и все вместе молча продолжили путь через освещенные луной развалины. Валентин ничего не сказал о том, что видел и слышал. Конечно же, это было какое-то животное. И действительно, очень скоро все увидели каких-то зверьков, похожих на маленьких обезьянок, – может, родственников лесных братьев. Они, видимо, жили в разрушенных строениях. Тут же быстро сновали во мраке ночные животные низшего вида – минтоны или дроли. «Но разве могут дроли и обезьяны, – подумал Валентин, – издавать звуки, похожие на шаги?»

Более часа все восемь человек двигались в глубь руин. Валентин внимательно всматривался в расщелины и проходы, осторожно изучая колодцы тьмы. Когда они проходили возле обломков базилики, Слит, шедший чуть поодаль, вдруг рванулся обратно и сообщил Валентину:

– Я слышал что-то странное вон там, сбоку.

– Привидение, Слит?

– Может быть. Или просто бандит.

– Или обезьянка, – легкомысленно сказал Валентин. – Я слышал всякие шорохи.

– Мой лорд…

– Ты заразился страхами Ирманара?

– Я думаю, мы уже провели тут достаточно времени, мой лорд, – напряженно шепнул Слит.

Валентин покачал головой.

– Будем внимательнее следить за темными углами. Но здесь есть на что посмотреть.

– Не лучше ли нам вернуться обратно, мой лорд?

– Не бойся, Слит.

Жонглер пожал плечами и отошел в сторону. Валентин вглядывался в темноту. Он вполне доверял острому слуху Слита, который жонглировал с завязанными глазами, руководствуясь только звуками, но уйти из этого места, полного чудес, только из-за того, что они слышали странные шаги, – нет, не стоит торопиться.

Валентин ни с кем не поделился собственными опасениями, однако шел с еще большей осторожностью. Пусть призраков и не существует, но в этом таинственном городе необдуманно действовать нельзя.

И когда они исследовали одно из наиболее богато украшенных зданий, выделявшееся среди дворцов и храмов, Залзан Кавол, шедший впереди других, вдруг замер: к самым его ногам откуда-то сверху упал камень. Скандар выругался и пробурчал:

– Эти вонючие обезьяны…

– Нет, я думаю, не обезьяны, – спокойно возразил Делиамбер. – Это был кто-то более крупный.

Ирманар осветил фонариком нависавший край соседнего строения. На мгновение появившийся силуэт, напоминающий человека, быстро исчез. Лизамон рванулась к дальней стороне здания, за ней бросился Залзан Кавол, размахивая энергометом. Слит и Карабелла побежали с другой стороны. Валентин кинулся было за ними, но Ирманар с поразительной силой схватил его за локоть и проговорил при этом, словно извиняясь:

– Я не могу позволить тебе рисковать, мой лорд, если мы не знаем…

– Стой! – прогромыхал вдали голос Лизамон.

Затем послышался шум какой-то возни, кто-то пробежал по камням отнюдь не легкими шагами призрака. Валентин очень хотел знать, что там происходит, но Ирманар был прав: корональ Маджипура не должен гнаться за неизвестным врагом в темноте среди мрачных развалин.

Он услышал ругань, крики и визгливый крик боли. Почти тут же появилась Лизамон, таща человека с эмблемой Горящей Звезды на плече. Она обхватила его поперек тела, и ноги пленника болтались дюймах в шести от земли.

– Шпион, – доложила она. – Прятался наверху и следил за нами. По-моему, их было двое.