Кроме основных представителей Ставки, в войска направлялись генералы Н. Н. Воронов, А. И. Антонов, С. М. Штеменко, Л. З. Мехлис и другие.

Помимо полномочных представителей, которые непосредственно на местах проводили в жизнь решения Ставки по той или иной операции, направлялись и специальные уполномоченные. Они выезжали в войска с целью помочь командованию войск и основным представителям Ставки в организации использования различных видов вооруженных сил и родов войск.

Лично мне за годы войны пришлось выезжать в действующую армию в качестве представителя Ставки не менее 15 раз.

Так же много бывал на фронтах и Александр Михайлович Василевский. Нам не раз приходилось вместе выезжать в район боевых действий и участвовать в разработке и проведении таких крупных операций, как Сталинградская, битва на Курской дуге, наступление на Правобережной Украине и освобождение Белоруссии. Все, кому приходилось работать с Александром Михайловичем, отмечают его глубокие знания, четкость и ясность мышления. А. М. Василевский не терпел недоработок и догадок на «авось», а всегда требовал от лиц, готовивших операцию, твердых, точных данных и обоснованных прогнозов. С большим удовлетворением я всегда вспоминаю нашу дружную работу по организации и проведению операций.

Представители Ставки не командовали фронтами. Эта функция оставалась в руках командующих. Но наделенные большими полномочиями, они могли влиять на ход сражений, в районе которых находились, вовремя исправить ошибки фронтового или армейского командования, конкретно помочь им в получении материально-технических средств из центра. Я не помню случая невыполнения рекомендаций представителя Ставки.

Конечно, следует сказать, что далеко не все они в полной мере обладали одинаковыми возможностями. У многих представителей Ставки не было той власти, которая была, например, у нас с А. М. Василевским: они не имели непосредственного общения с Верховным Главнокомандующим, не располагали необходимым штабным аппаратом и средствами связи и т. д. Это вынуждало их использовать работников и средства связи фронта или армии, которые и без того были перегружены.

От представителей Ставки Верховный требовал ежедневных докладов или донесений о ходе подготовки и проведении операций. Особо важные оценки обстановки и предложения по новым операциям, по указанию И.В. Сталина, писались от руки в одном экземпляре и доставлялись ему через А. Н. Поскребышева. Если по каким-либо причинам в течение суток не поступало докладов от представителей Ставки, Верховный сам звонил им по ВЧ и спрашивал: «Вам что, сегодня не о чем доложить?»

Припоминаю в этой связи один случай. Как-то в конце сентября 1942 года Верховный вызвал в Ставку из района Сталинграда меня и Г. М. Маленкова. После того, как я доложил обстановку, И. В. Сталин строго спросил Г. М. Маленкова:

– А почему вы, товарищ Маленков, в течение трех недель не информировали нас о делах в районе Сталинграда?

– Товарищ Сталин, я ежедневно подписывал донесения, которые посылал вам Жуков, – ответил Г.М. Маленков.

– Мы посылали вас не в качестве комиссара к Жукову, а как члена ГКО, и вы должны были нас информировать, – строго сказал И. В. Сталин.

Институт представителей Ставки просуществовал почти до конца войны. Потребность в нем отпала лишь при проведении заключительной кампании. Уже одно это убедительно свидетельствует о том, что наличие подобного звена управления в системе стратегического руководства было крайне необходимо и безусловно полезно.

Надобности в представителях Ставки не стало лишь тогда, когда больше чем в два раза сократился стратегический фронт борьбы и уменьшилось количество фронтовых объединений. К этому времени командующие фронтами выросли в крупных полководцев, а штабы приобрели опыт в организации и руководстве крупными операциями.

Поэтому операции завершающей кампании 1945 года уже готовились и проводились без участия представителей Ставки. Руководство действиями фронтов в этих операциях – Восточно-Прусской, Висло-Одерской и в некоторых других – осуществлялось непосредственно Ставкой прямо из Москвы. Так было и в заключительном сражении войны – Берлинской операции, когда управление фронтами взял на себя лично Верховный Главнокомандующий. Только маршал С. К. Тимошенко оставался при 2-м и 4-м Украинских фронтах до конца войны.

Ставка Верховного Главнокомандования была коллективным органом руководства боевыми действиями вооруженных сил. В основе ее работы лежало разумное сочетание коллегиальности с единоначалием. Во всех случаях право принятия окончательного решения оставалось за Верховным Главнокомандующим.

Замыслы и планы стратегических операций и кампаний разрабатывались в рабочем аппарате Ставки – в Генеральном штабе с участием некоторых членов Ставки. Этому предшествовала большая работа в Политбюро и Государственном Комитете Обороны. Обсуждалась международная обстановка на данный отрезок времени, изучались потенциальные политические и военные возможности воюющих государств. Только после исследования и обсуждения всех общих вопросов делались прогнозы политического и военного характера. В результате всей этой сложной работы определялась политическая и военная стратегия, которой руководствовалась Ставка Верховного Главнокомандования.

У Ставки никакого другого аппарата управления кроме Генерального штаба не было. В апартаментах Верховного была лишь одна комната, оборудованная аппаратурой для телеграфных переговоров И. В. Сталина с главкомами, командующими фронтами и флотами. Отсюда велись переговоры с Военными советами, отсюда иногда давались прямые указания. Обычно все приказы и распоряжения передавались через Генеральный штаб.

При разработке очередной операции И. В. Сталин обычно вызывал начальника Генерального штаба и его заместителя и кропотливо вместе с ними рассматривал оперативно-стратегическую обстановку на всем советско-германском фронте: состояние войск фронтов, данные всех видов разведки и ход подготовки резервов всех родов войск.

Потом в Ставку вызывались начальник тыла Красной Армии, командующие различными родами войск и начальники главных управлений Наркомата обороны, которым предстояло практически обеспечивать данную операцию.

Затем Верховный Главнокомандующий, заместитель Верховного и начальник Генштаба обсуждали оперативно-стратегические возможности наших войск. Начальник Генерального штаба и заместитель Верховного получали задачу – продумать и рассчитать наши возможности для той или тех операций, которые намечались к проведению. Обычно для этой работы Верховный отводил нам 4–5 дней. По истечении срока принималось предварительное решение. После этого Верховный давал задание начальнику Генштаба запросить мнение Военных советов фронтов о предстоящей операции.

Пока работали командование и штаб фронта, в Генштабе шла большая творческая работа по планированию операции и взаимодействию фронтов. Намечались задачи органам разведки, авиации дальнего действия, партизанским силам, находившимся в тылу вражеских войск, органам военных сообщений по переброске пополнений и резервов Верховного Главнокомандования, материальных запасов.