Как ни хотелось ему сохранить мужественный тон, голос у него то и дело срывался:

– Я полюбил тебя с первой минуты, Джо. А ты… Ты была очень добра ко мне, но когда я пытался открыть тебе свои чувства, ты не давала мне говорить. Но теперь ты должна выслушать меня и дать ответ… Дальше так не может продолжаться!

– Лори, я так хотела тебя от этого уберечь. Я надеялась, что ты поймешь, – вздохнула Джо.

Она почувствовала, что объяснение окажется куда тяжелее, чем она предполагала.

– Да, ты хотела. Наверное, так. Но я ведь знаю эти девчачьи странности – говорить «нет», самой думать «да» и сводить с ума просто для забавы, – возразил Лори, искренне веря в то, что говорил.

– Это не обо мне! Я не дразнила тебя и не завлекала. Наоборот, я уехала, чтобы дать тебе время и возможность успокоиться!

– Вот! Я догадывался, в чем дело. Это так на тебя похоже. Но пойми – это было бесполезно. Я только еще сильнее тебя полюбил. Я работал как вол, бросил бильярд и все прочие привычки, которые тебя раздражали. Конечно, я и теперь еще «далеко не совершенство», я не достоин тебя, но я надеялся… – он закашлялся и непроизвольно стал обрывать цветы, чтобы справиться с волнением.

– Нет, все как раз наоборот. Это я тебя не достойна. Ты замечательный человек, и я горжусь тобой. Но почему мы не можем быть просто друзьями? Правда, я одно время даже подумывала, что, может быть… Но это было бы неправильно – сказать «люблю», когда чувства нет.

– Это в самом деле так?

Он схватил Джо за руки и так посмотрел на нее, что она не скоро смогла забыть этот взгляд.

– Да, мой дорогой, это так.

Рощица, в которой происходило их объяснение, упиралась в сравнительно невысокую ограду, перемахнуть через которую не составляло для Лори никакого труда. Но он был так обессилен душевным страданием, что вдруг остановился, закрыл глаза и припал лбом к замшелому столбу. Он так долго стоял не шевелясь, что Джо сделалось страшно.

– Тедди, милый! Я готова сейчас же убить себя, если от этого кому-то будет польза. Я не хочу, чтобы ты страдал. Что тут можно поделать? Но ведь нельзя заставить полюбить себя насильно, – фразы у Джо получались какие-то неуклюжие, но она с такой нежностью гладила его по плечу, что это опять вселило в него надежду.

– Иногда выходят замуж без любви, а просто по дружбе, из уважения. Так часто бывает.

– Это не настоящее… Я так не могу, – со всей решительностью ответила Джо.

В образовавшуюся паузу ворвались песня дрозда и шелест высоких трав… Присев на ступеньку у ограды, Джо проговорила:

– Лори, мне надо тебе кое-что сказать.

Он вздрогнул, словно в него выстрелили.

– Не говори ничего. Я не вынесу этого сейчас.

– Чего мне не говорить? – переспросила она, изумляясь его ярости.

– Про этого старика, что ты его любишь.

– Какого старика? – Джо неожиданно пришло в голову, что он ревнует ее к своему деду.

– Этого немца из пансиона, профессора, про которого ты писала в каждом письме. Если ты сейчас скажешь, что ты его любишь, я что-нибудь устрою, так и знай.

Она видела его сжатые кулаки, сверкающие глаза и понимала, что он в самом деле может «устроить».

Ей хотелось рассмеяться, но она сказала сдержанно, хотя хладнокровие давалось ей с каждой минутой все труднее:

– Не надо его ругать. И не такой уж он старик. Это очень добрый, благородный человек, это мой самый хороший друг после тебя. Я не вынесу, если ты возненавидишь моего профессора. И знай, что я не влюблена ни в него, ни в кого бы то ни было другого.

– Но когда-нибудь ты все равно полюбишь. А как же я?

– И ты тоже полюбишь. И будешь со смехом вспоминать этот разговор.

– Нет! Я никого не смогу полюбить. Я не смогу тебя забыть. Никогда! – он топнул ногой, словно припечатывая свои страстные признания.

– Ну что же мне теперь делать? – вздохнула Джо, чувствуя, что ей все труднее справляться с собою и с ним. – Все-таки послушай, что я тебе скажу. Я ведь в самом деле хочу, чтобы ты был счастлив…

Она надеялась убедить его с помощью логики, и это лишний раз подтверждало, как мало еще она знает о мире чувств.

Но Лори вновь услышал в ее словах проблеск надежды для себя. Он опустился на землю у ее ног. Он готов был слушать каждое ее слово. Могла ли она теперь говорить спокойно и рассуждать бесстрастно? Он смотрел на нее глазами, полными любви и печали, на его ресницах еще не высохли слезы, вызванные ее жестокосердием. Она нежно отвернула его лицо в сторону и стала гладить вьющиеся волосы, которые он отпустил ради нее. О, какое это было трогательное зрелище.

– Мама тоже считает, что мы не подходим друг другу, и так оно и есть. Мы оба вспыльчивы, своевольны и могли бы сделать друг друга очень несчастными, если бы эта глупость… – Джо подыскивала слова.

Но Лори сам с восторгом в голосе завершил начатую ею фразу:

– Если бы состоялась эта глупость – наша с тобой свадьба! Если бы ты меня полюбила, куда девалось бы мое своеволие? Я стал бы ангелом! Ты сможешь делать со мной все, что захочешь.

– Нет, нет. Ты можешь только подавить себя – но ты не переменишься. И этого не надо. Будь таким, каков ты есть, и пусть рядом с тобой будет та, которая примет тебя со всеми твоими недостатками. А мы не подходим друг другу – и не подойдем никогда. Не будем делать этого опрометчивого шага. Просто останемся друзьями. Хорошо?

– Нет, давай мы совершим этот шаг, как только обстоятельства будут на нашей стороне! – опять заволновался Лори.

– Пожалуйста, будь благоразумен, – срывающимся голосом умоляла Джо, чувствуя, что сила воли начинает таять.

– Нет, это не для меня. А ты, когда пытаешься быть благоразумной, становишься просто жестокой. Вообще я не верю, что у тебя есть сердце.

– Наверное, лучше бы у меня его и не было!

Голос у Джо дрогнул, и Лори решил, что это добрый знак. Он заговорил вкрадчивым, но совершенно необычным для него тоном:

– Джо, не разочаровывай всех, дорогая. Дедушка ждет не дождется нашей свадьбы, и твой отец тоже, я знаю! Скажи только «да» – а остальное сам Бог устроит. Скажи это слово!

Даже много времени спустя Джо удивлялась, как ей удалось выдержать характер при том, что она твердо знала, что не любит и никогда не полюбит своего мальчугана. Ей было очень тяжело, но она решилась покончить с этим раз и навсегда.

– Я не могу сказать это слово, это будет нечестно. Когда-нибудь ты поймешь мою правоту и скажешь мне «спасибо».

– Будь я проклят, если я скажу тебе «спасибо»! – Лори вскочил на ноги, кипя негодованием от такого предположения.

– Скажешь «спасибо», я уверена, – гнула свое Джо. – Ты найдешь воспитанную девочку с хорошими манерами, которая украсит твой большой дом и будет прекрасной хозяйкой. А из меня какая хозяйка? И к тому же я некрасивая, неловкая, эксцентричная. Ты стал бы стыдиться меня перед друзьями, начались бы ссоры, – видишь, мы уже и теперь ссоримся! Ты будешь тянуться к изысканному обществу, а мне это скучно. Ты стал бы презирать мою писанину, а я не могу без нее жить. Видишь, как все получается гадко?