было, не теряя ни минуты, вскакивать на ноги и убегать прочь. В солнечную погоду, как в последние дни, проблем с ориентированием не было, поэтому можно было не смотреть на компас. Труднее всего было ориентироваться в условиях белой мглы в комбинации с застругами.

Чтобы отставание последней упряжки не накапливалось, мы с Джефом регулярно делали остановки – так называемые технические перерывы. Само собой разумеется, что мы не стояли сложа руки. Наши руки были заняты шоколадом, галетами, орешками и прочими вкусностями, помогавшими нам коротать время. Сегодня Джеф преподнес мне сюрприз собственного производства – галету, покрытую шоколадной глазурью, что было весьма вкусно. Вообще утомленный однообразием меню народ уже начинал придумывать способы его разнообразить. Отличные результаты, как показал опыт Джефа и Кейзо, давал метод обжарки тех продуктов, которые мы до этого преимущественно варили. Даже такой консерватор в вопросах приготовления пищи, как Уилл, и тот отважился вчера на кулинарный эксперимент: поджарил пеммикан с сыром. Комбинация получилась не столь впечатляющей, как у Джефа, использовавшего вместо пеммикана картофель, но все же это было приятноым разнообразием.

Несмотря на то что мы остановились на перерыв за 15 минут до положенного времени, нам с Джефом пришлось начинать ланч вдвоем: упряжек Кейзо и Уилла, скрытых расстоянием и складками местности, даже не было видно. Точнее, ланч начал один Джеф – мой томился на нартах Уилла. Всякий раз, выходя на маршрут, я думал о том, чтобы переложить мой мешок с ланчем на нарты Джефа, и всякий раз надеялся, что уж сегодня при хорошей погоде и прекрасном скольжении упряжка предводителя все-таки займет подобающее ей место, но, увы, всякий раз обманывался в своих ожиданиях. Джеф, конечно, предложил мне отведать орешков из его запасов, но я благородно отклонил это предложение и продолжал вынужденную сидячую голодовку. На этот раз Уилл и Этьенн приехали через 40 минут! Мне удалось довольно здорово подмерзнуть (особенно досталось рукам). Не в пример вчерашнему дню было достаточно свежо, даже в полдень. Вышли только в 14 часов (на полчаса позже обычного) и до 17 держались вместе, а на последнем участке сегодняшней дистанции вновь растянулись.

Когда мы остановились, в ожидании приезда своего дома я помог Джефу распрячь собак, пользуясь при этом случаем размять натруженные мышцы своему любимцу Чубаки. Мы поставили палатку, я провел метеонаблюдения, и только после этого на почти обжитую территорию лагеря въехали Уилл и Этьенн. Несколько раньше прибыли Кейзо и Бернар. Настроение у предводителя было мрачным, по-видимому, из-за собак. После того как наша уцелевшая после памятной Помпеи «Eureka» была установлена, я пошел распрягать собак. Кейзо, уже расправившийся со своей упряжкой, пришел мне на помощь, чтобы мы могли вместе начать кормление упряжек. Это было крайне важно, особенно сейчас, когда собаки были очень голодны и чрезвычайно бурно реагировали на любое промедление или неадресную, по их мнению, раздачу корма. Мы начинали с упряжек Уилла и Кейзо, как наиболее недисциплинированных в этом смысле. Я мог себе представить, что чувствовали собаки Джефа, видя такую чудовищную несправедливость: они были первыми в работе и последними в кормлении!!! Все, как в дурном сне, то есть все, как у людей.

«Потерпите, милые, еще чуть-чуть, – мысленно обращался я к собакам Джефа, имея в виду прежде всего, конечно же, Чубаки, – будет и на вашей улице праздник!» И он настал! Мы с Кейзо с двух рук молниеносно накормили джефовских собак, а Чубаки получил добавку, которую я, признаться, стащил с нарт предводителя. Я думаю, это было вполне справедливо не только как награда за сегодняшний день, но и за все то, что сделала эта замечательная собака для нашей экспедиции.

Глава 7

Прощай «Eureka»! Ошибка навигатора. Сэм на прицепе. Французский «Аргос» против британского секстана. Голодный бунт Баффи. Джимми решает продовольственную программу. Как меня чуть не съели. «The Greenland expedition is over!»

31 мая

Среди снегов не средней полосы

Надежною и верною приметой

Венчали наши красные носы

Последний день обманчивой весны

И первый день загадочного лета…

Погода в течение дня: температура минус 20, днем до минус 10 градусов, ветер юго-восточный 4–6 метров в секунду, ясно, видимость хорошая.

В последний день весны настроение у Ее Высочества было явно неплохим, то ли потому, что она, как и все мы, радовалась наступлению – пусть короткого и загадочного, – но все-таки лета, то ли просто решила нас напоследок немного побаловать. Ярко-синее небо, морозец и легкий традиционно юго-восточный ветерок – три основных признака хорошего настроения Ее Высочества – были налицо, когда я утром выбрался из пока еще своей палатки. Пока еще своей потому, что завтра половине из нас, в том числе, увы, и мне, предстояло великое переселение: мы в очередной раз менялись палатками. И это был не просто обмен жилплощадью в пределах одного населенного пункта. Это был обмен, если хотите, образом жизни или по крайней мере ее укладом, привычками, вероисповеданиями, политическими взглядами, национальными кухнями и прочими, быть может, менее значительными, но не менее важными индивидуальными особенностями каждого из нас. Иными словами, это был полномасштабный международный обмен.

Нельзя сказать, что меня радовала перспектива предстоящего переезда в палатку Бернара, как, впрочем, возможно, и его самого, лишавшегося в связи с этим переселением возможности обсуждения наболевших вопросов политической жизни Франции со своим новым соседом по палатке, то есть со мной. Секретное предписание Госкомгидромета, полученное мной через Константина в запечатанном конверте, определяло мою политическую позицию во всех возможных дискуссиях с моими товарищами по команде как абсолютно нейтральную, вполне объяснимую, с точки зрения моего начальства, моим слабым владением иностранными языками, а особенно политической терминологией. Единственным среди нас кто, казалось, искренне радовался предстоящим переменам, был, естественно, автор самой идеи – предводитель. Он уже мысленно потирал руки в предвкушении предстоящего безраздельного господства в своей палатке и открывавшейся перспективы перевоспитания в лучших традициях американского походного образа жизни самого юного из нас – Кейзо, явно испорченного педантичностью и требовательностью Джефа.

Тем временем утро последнего весеннего дня разворачивалось по обычному сценарию, то есть мы с Джефом шли впереди, задавая темп и показывая пример, которому, увы, никто не следовал. Сегодня первый технический перерыв мы сделали уже в 11 часов, и перерыв этот был ни много ни мало, а целых 35 минут! Обеденный перерыв затянулся из-за отставания упряжек Уилла и Кейзо еще на 20