Джитендра быстро улыбнулся. - Один... мой друг. С интересом к периферийной робототехнике. Как много вы знаете о нас?

- Только то, что есть работа, что за ней стоят рыболицые, а кроме того, я не должен задавать вопросов.

- Ты знал о големе, - сказала Санди.

- Паны сказал, чтобы ты не болталась поблизости, как только сойдешь с поезда. Мне также сказали остерегаться клейбота, на случай, если ваш последователь нападет на вас. Что касается того, почему голем у тебя на хвосте, сладкие щечки, я не спрашивал, а они не сказали. - Он ухмыльнулся ей, обнажив полный рот причудливо вырезанных зубов с металлическими коронками. - Черт, я снова назвал тебя так, не так ли?

- Мы не туристы, - спокойно сказала Санди, решив оставить без внимания свою предыдущую угрозу. - Паны, должно быть, велели вам доставить меня как можно ближе к определенному месту в Эволюариуме. Для этого есть причина.

- Что именно?

Санди и Джитендра обменялись взглядами, прежде чем она заговорила. - В этом районе что-то зарыто, что-то, что принадлежит мне.

- Принадлежит?

- Семейная собственность, - сказала она. - Но это та собственность, которой голем не должен завладеть раньше меня.

- И ты знаешь, что оно зарыто? - спросил Грибелин.

- Если это не так, каковы шансы, что оно все еще здесь?

- Чертовски тонкие.

- Я все еще должна быть уверена, - сказала Санди.

Череп Грибелина качнулся вверх-вниз, когда он пожал плечами. - Тебе решать.

Через мгновение она спросила: - Что это за штуки у тебя на черепе?

- Уши.

- Я имею в виду татуировки. Означают ли они что-нибудь? Они похожи на наскальные рисунки или что-то в этом роде.

- Наскальные рисунки. - Он снова ухмыльнулся. - Да, это было бы примерно так.

Через час они прошли мимо первого трупа в Эволюариуме.

Сметающий пыль ветер и усилия энтузиастов-мусорщиков, как людей, так и механиков, превратили боевую машину в ржавый остов длиной в сотню метров от кончика до хвоста. Сформированный из десятков сочлененных модульных сегментов, разрушенный робот напоминал обглоданный стервятником позвоночник какого-то гораздо более крупного существа. На плато Тарсис пыли было мало, слой толщиной всего в сантиметр покрывал скалу Лаваль, так что металлические остовы боевой машины почти полностью были видны небу. Грибелин замедлил ход, чтобы обойти труп, настороженно разглядывая его.

- Пробыл здесь дольше, чем большинство, - сказал он тихим шепотом. - Дэдсвилл, совершенно безвредный и очищенный практически от всего полезного. Но иногда действующие подразделения используют его как место укрытия. Как хищники из засады. Я думаю, сегодня у нас все хорошо, но...

- Они нападут на нас? - спросила Санди.

- В основном машины достаточно умны, чтобы оставить нас в покое. - Он бросил на нее быстрый взгляд, лицо Санди в очках казалось выпуклым. - Элементарное самосохранение: сражайтесь друг с другом, используйте все, что в их силах, эволюционируйте, но не злите тех, кто просто переплывает.

- Ты сказал "в основном", - сказал Джитендра.

- Дарвинизм в действии, друг мой. Время от времени что-нибудь случается и разрывает свод правил.

- Ты многим рискуешь, приводя нас сюда, - сказал Джитендра.

- Я знаю местность. - Он снова взглянул на карту. - И я знаю, от кого следует держаться подальше. Ты думаешь, я был бы здесь, если бы не верил, что шансы в мою пользу? Твои друзья хорошо платят, но ничто не стоит самоубийства.

В четыре часа пополудни над горизонтом поднялось облачко оранжево-красной пыли. Оно прокладывало свой путь по ландшафту, движимое невидимой рукой. Первой мыслью Санди было, что они наблюдают за пылевым дьяволом, но карта Грибелина показала символ пешки рядом с их нынешним местоположением.

- Просеиватель, - сказал он. - Это основная низшая каста скотоводов. Разгребает пыль и верхний слой породы в поисках чего-нибудь пригодного для вторичной переработки. Они выбирают то, что могут использовать для ремонта или заправки топливом. То, что остается, обменивают между собой или передают дальше по пищевой цепочке.

- Что это? - спросила Санди, указывая прямо перед собой, на пологий подъем местности. Серо-черное пятно плавало в небе, как дохлая муха на ветровом стекле, прямо над горизонтом. У него болтались внутренности, как будто его прихлопнули. Она попыталась увеличить масштаб, но увеличение практически отсутствовало.

Грибелин снял бинокль, прикрепленный к потолку на ножничном креплении, и поместил свои выпученные глаза в прорезиненные чашечки. - Леди Презрение, - тихо сказал он. - Обычно так далеко на восток не заходит. Возможно, следит за просеивателем, высматривая, не выброшено ли что-нибудь за ним.

- Мы можем избежать встречи с ней? - сказал Джитендра.

- Только если Доркас хорошо себя чувствует. - Грибелин повернул влево, и плавсредство в иллюминаторе медленно повернуло вправо. Он подал бинокль Санди. - Окажи любезность.

Резиновые повязки на глазах были жирными от пота и крошечных чешуек кожи. Биноклю потребовалось мгновение, чтобы определить предполагаемую точку ее интереса. Изображение подпрыгнуло, стабилизировалось, приобрело резкость, на него наложились перекрестья и цифры расстояния/альт-азимута.

Плавучая машина представляла собой толстобрюхий дирижабль, имеющий форму наконечника стрелы. Под ним, вписываясь в дельтовидный профиль его газовой оболочки, была подвешена угловатая гондола. "Внутренности" представляли собой извилистые, похожие на хлыст механические щупальца, дюжина из которых выходила из основания гондолы. Дирижабль скользил над поверхностью на достаточно малой высоте, чтобы эти руки могли поднимать предметы с земли. Именно этим Леди Презрение и занималась прямо сейчас: слонялась без дела, изучая.

Это напомнило Санди об одном из слонов Джеффри, роющем хоботом землю. Или их семейство, объединенное в единый добывающий пищу организм.

- Доркас - ваша подруга? - спросила Санди.

- Друг, - сказал Грибелин, пережевывая это слово, как будто оно было для него новым. - Здесь это сложная концепция. В значительной степени собака ест собаку на всем протяжении пути. Машины трахают друг друга, Перевозчики трахают машины, Перевозчики трахают друг друга ради прибыли. Я сражаюсь за объедки. Я и Доркас? Мы возвращаемся немного назад. Не то чтобы мы ненавидели друг друга. Это тоже не значит, что мы целуемся как двоюродные брат и сестра.

- Разве ты не предпочел бы оказаться на самом верху крысиной кучи? - спросила Санди. У нее было некоторое представление о том, как это работает: как машины в своей бесконечной эволюционной борьбе время от времени откалывали какую-нибудь новинку, устройство или промышленный процесс, которые могла использовать