— Ничего, — уже нормальным голосом сказал Игорь, который отхлебнул здоровый глоток из стакана. — Живу себе потихоньку, порчу жизнь всяким хорошим девочкам.

— Зачем? Из мести?

— Да нет, — пожал плечами Игорь. — Они-то ни в чем не виноваты. Просто так получается. Ну не могу я забыть всей это истории — не получается. Поэтому подсознательно веду себя как последний гад. Вымещаю на них то, что получил от нее. Вон, Ирку третирую, хотя она — классная.

— Зачем же ты тогда жениться решил? — осторожно поинтересовался Сергей.

— Не знаю, — махнул рукой Игорь, — так получилось. Я подумал, зачем от добра добра искать? Все равно из этого ничего хорошего не получится. Женимся, родим что-нибудь. Я все равно пашу с утра до вечера.

— Старик, но это же неправильно, — сказал Сергей. — А потом влюбишься в кого-нибудь — что будешь делать?

— Влюбляться нельзя, — объяснил Игорь. — Ни под каким видом. Если хочешь себя чувствовать нормально — женись, когда тебя любят, а не когда ты. Ирка меня любит со страшной силой. Это видно. Вот я и женюсь.

— Хорошо, — сказал Сергей. — А что ты будешь делать, если Деля вдруг расстанется со своим студентом и вернется к тебе? Точнее, даже и не вернется, а просто пальчиком поманит? Поскачешь?…

Игорь задумался.

— Ты честно отвечай, честно, — потребовал Сергей.

— Поскачу, — признался Игорь. — Все брошу и поскачу. Хотя знаю на сто процентов, что этого делать нельзя. Но если поманит, я решу, что у меня есть шанс. Хотя никаких шансов у меня нет и быть не может. Она меня не любит. Ей со мной просто удобно. До появления всяких студентов.

— Странные мы, мужчины, существа, — задумчиво сказал Сергей. — Вот ты своим холодным мощным умом знаешь, что ситуация безнадежная, а все равно прыгнешь, как в омут головой. И где твой хваленый мощный ум?

— Кто бы говорил, — вдруг разобиделся Игорь. — Сам же с Алкой чего только не вытворял. Сам ей все простил, забыл, что ли?

— Мы про меня не говорим, — оборвал его Сергей. — Я — известный тютя. Но ты-то — армянский князь! Гроза женщин!

— Я и есть гроза женщин, — подтвердил Игорь. — Пусть все женщины боятся. У меня был только один прокол. Один прокол допускается даже для армянских князьёв. Но больше проколов не будет, клянусь. И с Делькой я больше общаться не буду — обещаю. Выкину ее телефон к черту и звонить больше не буду.

— Кстати, — заинтересовался Сергей, — а кто кому сейчас звонит? Ты ей или она тебе?

— Я ей, конечно, — нехотя признался Игорь. — Она мне сама не звонит. У нее же рай там в шалаше. Она звонки из комфортабельной дали принимает, но сама туда не звонит. Ей как бы пофиг.

— Ну тогда и не звони ей, не терзай себя, — предложил Сергей.

— Я постараюсь, — пообещал Игорь. — Мне самому это все надоело.

— Жениться вам, барин, надо, — сказал Сергей.

— Ну так и я о том же, — сказал Игорь.

Друзья замолчали. Позади них вовсю бухала дискотека и доносились крики танцующих…

— Вот такие дела, — вздохнув, сказал Игорь. — Так что, друг мой, как видишь, у всех свои проблемы. Не суди опрометчиво и все такое.

— Да уж, — сказал Сергей, не зная, что именно в этот момент лучше сказать. — Ну что, пошли на дискотеку?

— Ну ее, — мотнул головой Игорь. — Какая дискотека? Ты на ноги попробуй встать. Мы же сегодня выпили — слона можно утопить. Как мы завтра на дайвинг поедем — не представляю… Но поедем, — в голосе Игоря прорезались стальные нотки. — Не отвертишься…

— Да я и не против, — легкомысленно заявил Сергей. — Конечно, поедем. Тогда что, спать пойдем? Давай допивать?

— Спать пойдем, — сказал Игорь, — но допивать эту дрянь не будем. — С этими словами он вылил остаток своего коньяка на песок. — Вот уж тут завтра кому-то сладко загорать будет…

Сергей сделал то же самое, друзья поднялись и, тяжело ступая, отправились в отель спать. Но перед тем как расстаться в холле, Игорь вдруг остановился и взял Сергея за пуговицу.

— Запомни, — тихо сказал он, — одну вещь.

— Я весь уши, как говорят англичане, — ответил Сергей.

— Женщине нельзя говорить, что ее любишь, — заявил Игорь.

— Она тогда борзеет, как крокодил, — закончил фразу Сергей.

— Точно, — кивнул Игорь. — Не забывай об этом.

— Договорились, — сказал Сергей. — Я завтра Ленке скажу, что ее ненавижу.

— Правильно, — сказал Игорь и покачнулся.

— Старик, — сказал Сергей. — Давай все-таки пойдем спать. Мы здорово набрались.

— Это аксиома, — согласился Игорь. — Но зато мы не борзели. Этого у нас не отнять.

— Точно. Однако нам никто не говорил, что любит, — напомнил Сергей. — Меня, вон, Ленка вообще бортанула, жучка…

— Не говорил, — ответил Игорь. — Бедные мы, несчастные. Но зато у нас есть мы, правильно?

— Подпишусь под каждым словом, — сказал Сергей. — Но целоваться не будем. Я сейчас не в настроении.

— Тогда пойдем спать? — предложил Игорь.

— В разные номера? — на всякий случай уточнил Сергей.

— В разные, — подтвердил Игорь. — Меня же Ирка ждет.

— А меня никто не ждет, — признался Сергей.

— Тогда я, засыпая, буду думать о тебе, милый, — предложил Игорь.

— Договорились, — сказал Сергей. — Пока?

— До завтра. Завтра дайвинг. Я тебя разбужу.

Сергей вместо ответа только тяжело вздохнул, пожал другу руку и отправился к лифту.

Визит к врачу

Пробуждение традиционно было ужасным. Настолько ужасным, что Сергей даже некоторое время не мог понять, где именно он находится: в Памуккале, после неистовой турецкой ночи, дома в Москве, после отмечания Нового года, или же на Марсе, после… В общем, ему было даже страшно представить, где он был и что он пил, раз уж его занесло на Марс.

Первое время суровые попытки открыть хоть один глаз были совершенно безуспешными. Команды от мозга по нервам хоть и с трудом, но пробирались, однако где-то в районе мышц полностью блокировались, потому что мышцы, справедливо ожидая всплесков жуткой головной боли при любых попытках сокращения, отказывались выполнять какие-либо действия. Однако Сергей попыток синхронизировать различные части своего организма не оставлял, поэтому минут через десять все-таки сумел открыть правый глаз…

Он находился в своем номере. Судя по солнцу, чьи лучи настойчиво продирались сквозь щель почти наглухо задернутой шторы, день был уже в полном разгаре. Голова у Сергея болела так, что и передать было невозможно. Впрочем, можно было провести четкую аналогию с пробуждением в Памуккале, и тогда нынешнее состояние идентифицировалось довольно четко.