Лицо у Мюллера стало каменным от напряжения.

— А что такое? — медленно спросил он, стараясь не выказать охватившей его тревоги при мысли, что Зомбах докопался до истории со списками. — Капитану Ноэлю я предоставил отпуск на десять дней и разрешил доехать до Минска на дежурной машине. А в чем дело? Опять по поводу экономии бензина? — Мюллер уже взял себя в руки и даже придал лицу насмешливое выражение.

— Машина подорвана партизанами, — сказал Зомбах. — И, по-видимому, капитан Ноэль убит.

Мюллер вскочил мгновенно побледневший. Можно было подумать, что для него не было дороже человека, чем капитан Ноэль.

— Где это случилось?

— Отсюда недалеко — шестьдесят первый километр по Минскому шоссе.

— Я еду на место, — Мюллер быстро вышел из кабинета.

Если бы Зомбах вместе с Мюллером поехал на место катастрофы, его удивило бы поведение своего заместителя и там.

Вместе с сопровождавшими его солдатами и с теми, кто приехал на танкетке, Мюллер больше часа копался в пепле и кусках железа, пока не нашел два обгорелых портфельных замка. Он положил их в карман и с этой минуты потерял всякий интерес к случившемуся на шоссе. Он даже не подошел к лежавшему под плащ-палаткой трупу своего адъютанта. Отозвав в сторону руководившего следствием гестаповца, Мюллер спросил:

— Партизаны?

— Вне всякого сомнения, — ответил гестаповец. — Не первый раз сталкиваюсь, их работа.

— В машине были мой шофер и адъютант.

Гестаповец спросил:

— У вашего адъютанта были три золотых зуба?

— Да.

— Он, — гестаповец кивнул на труп, прикрытый плащ-палаткой.

Мюллер сел в машину и уехал. Он был почти совершенно спокоен. Покачиваясь на сиденье машины, он пытался выяснить, что же все-таки его еще тревожило немного. И вдруг вспомнил: Андросов садился в машину вместе с капитаном Ноэлем. Зачем он понадобился адъютанту? Это следовало немедленно выяснить. Вернувшись в «Сатурн», он прежде всего спросил об этом Рудина, но тот абсолютно ничего не знал. Ничего не мог сказать Мюллеру и вызванный к нему Щукин.

Андросов не появился и к обеду. Теперь о его исчезновении знал весь «Сатурн». Вот только тогда к Мюллеру явился Фогель. Оказывается, он знал от Ноэля, что Андросов помогает ему достать какой-то подарок для жены. Однако это сообщение Фогеля мало что объясняло.

Розыск Андросова был поручен гестапо. В этом розыске принимал участие и Кравцов, так что нет ничего удивительного в том, что через неделю из гестапо в «Сатурн» поступили сведения, прояснявшие судьбу Андросова. Гестапо через свою тайную агентуру установило, что примерно неделю назад группа неизвестных лиц, очевидно, причастная к тайным коммунистическим организациям, схватила на улице какого-то русского, будто бы работавшего в гестапо, и как изменника казнила его. Местонахождение трупа неизвестно.

Выждав после этого почти месяц, Рудин пошел на связь с Бабакиным. Их встреча состоялась на базаре в знойный летний день. От жары весь базар казался каким-то полусонным. Люди жались в тень от ларьков, и было непривычно тихо. Только через равномерные паузы слышался скрипучий голос стоявшей у базарных ворот бабенки:

— Сахарин, сахарин имею!

Рудин подошел к киоску Бабакина.

— Нет ли какой-нибудь легкой рубашоночки?

Из темноты ларька высунулся Бабакин.

— Такой товар, господин хороший, не залеживается. Приходите в следующее воскресенье, припасу. — Бабакин положил на прилавок скатанную в шарик бумажку. Рудин незаметно взял ее и ушел с базара.

«Рудину. Хотя и внезапно возникшая, операция с Андросовым прошла очень хорошо. Полученные нами сведения трудно переоценить. Всех участников операции генерал Старков представляет к правительственным наградам. Какова обстановка после операции у вас? Не следует ли вам на некоторое время ослабить активность? Затем у вас должны быть только две цели: раскрытие подготовленных «Сатурном» новых агентов и наблюдение за ходом развернутой нами игры, в которую мы подключаем все большее количество выявленных нами агентурных радиоточек. Необычайно важно знать, что из дезинформации принимается на веру, что подвергается сомнению. В отношении Щукина все сходится. Его жена и сын проживают в городе Барабинске, считают его без вести пропавшим. В ближайшие дни думаем располагать письмом к нему от жены и сына. Пока никаких шагов в отношении его не делайте. Правильнее будет, если мы на Щукина выведем кого-нибудь другого. Андросов шлет вам привет и благодарит за все, что вы для него сделали. Завтра отправляем его на Большую землю. Привет. Марков».

Глава 39

Бизнес Савушкина с инженером Хорманом оборвался внезапно. Просто в один действительно прекрасный летний день Хорман сообщил Савушкину, что завтра они едут по всему «Серому поясу». Хорман должен был, как выразился, визуально осмотреть местность, где начато строительство оборонительных узлов.

— Я беру вас с собой, — сказал Хорман. — Вероятно, там мне придется общаться с русскими. Их уже согнали в район строительства.

В поездке они находились четыре дня, и Савушкин получил возможность составить довольно точную карту оборонительных строек «Серого пояса». Вечером на пятый день они вернулись в город. А ночью Савушкин исчез. Что по поводу его исчезновения думал Хорман и предпринимал ли он что-нибудь для розыска своего поставщика ценностей, неизвестно.

Большую часть пути Савушкин сделал ночью на мотоцикле. Затем он спрятал машину в обвалившемся блиндаже на окраине леса и пошел пешком. Ранним утром его остановил дозорный партизанской базы. Савушкин не знал пароля-пропуска, и ему пришлось ждать смены дозорных. Черт возьми! Стоило так торопиться всю ночь, пройти через столько опасностей, чтобы застрять возле своей базы! Попытка заговорить с дозорным ни к чему не привела. Суровый юноша с автоматом на груди в разговор не вступал. Мало того, осведомленность Савушкина