Илейн тоже надеялась. Может быть, действительно остался еще кто-то живой. Но сколько из тех, кто спустился вниз утром? Она пыталась выяснить, много ли жертв может быть вообще, но, как оказалось, этого никто не знал.

— Кто-то же должен был записать! — говорила Илейн. — Ведь этим людям платят за почасовую работу.

После продолжительных поисков, которые заняли ее на какое-то время, она наткнулась на служащего конторы. Тот отправил ее к отцу Тима.

— Сегодня это записывал мистер Ламберт. Он еще возмущался, что их так мало. Спросите его, если он еще в себе. Я тоже пытался вытрясти из него информацию. Кто-то из руководства рудника должен поговорить с женщинами. Но мистер Ламберт очень расстроен.

Марвин Ламберт был не только расстроен, но и пьян. Он смотрел прямо перед собой и бормотал что-то невнятное, в то время как его жена Нелли всхлипывала и постоянно произносила имя Тима. Говорить с обоими Ламбертами было бесполезно, по крайней мере для Лейни. Нужно послать к ним миссис Кэри или преподобного… Но сначала необходимо найти списки присутствующих. И действительно, она нашла тетрадь на столе Марвина Ламберта.

20 декабря 1896 — вот оно. И сразу же аккуратный список явившихся рабочих. Девяносто два. И Тим…

Илейн решила взять тетрадь с собой — и была вознаграждена восхищением, когда сказала об этом Калеву Биллеру. Молодой Биллер казался лишним во всей этой кутерьме посреди обрушившегося рудника. В отличие от почти всех остальных мужчин, которые безостановочно спускались и поднимались из рудника, он был чист, хорошо одет и казался безучастным. Так же, как и во время скачек; тогда при взгляде на него тоже создавалось впечатление, что он предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте. Тем не менее Калев был в курсе важнейших событий. Похоже, он любил координировать работу.

— Это просто неоценимо, мисс Кифер! — вежливо произнес он и взял списки спустившихся в забой. — Во всяком случае ребята будут точно знать, скольких им придется искать, пока не будут найдены все. Впрочем, вполне вероятно, что спустились не все девяносто два. Некоторые наверняка работали у подъемника или нагружали-разгружали повозки. Я попытаюсь выяснить это.

Илейн бросила взгляд на вход в рудник, из которого только что вынесли новых погибших.

— Могут ли быть выжившие, мистер Биллер? — тихо спросила она.

Калев пожал плечами.

— Скорее нет. Но никогда нельзя быть уверенным, иногда встречаются пустоты, воздушные пузыри… даже если взрывается газ. Но, судя по всему, дело плохо.

Вскоре выяснилось, что утром спустились в шахту шестьдесят шесть мужчин, позднее — Джои и Тим. Двадцать погибших уже нашли, большинство из них в районе шахт № 1 — № 7, которые не обрушились. В районе шахт № 8 — № 9 велись раскопки, час за часом.

Позже Илейн не могла сказать, как прошел день. Она помогала готовить чай, делала сэндвичи, но, казалось, в мыслях была где-то далеко. В какой-то момент преподобный отец попросил ее поехать в город, чтобы привезти еще провиант. Хотя члены семей жертв ничего не могли есть, шахтеры поглощали еду в невероятных количествах. На данный момент на руднике работало около сотни человек, которые постоянно сменялись, чтобы не наступать друг другу на пятки. Количество щебня было просто гигантским; некоторые части шахт были засыпаны полностью. Наверх поднимали все новых и новых погибших.

Лейни распрягла Баньши и снова наткнулась на Приятеля, который все еще стоял под седлом. Судя по всему, никто не осмеливался увести его прочь; вероятно, помощники опасались дурного знака. Илейн тоже боролась с безрассудной надеждой на то, что Тим вот-вот вернется, сядет на коня — до тех пор, пока Приятель будет ждать его. Но потом она взяла себя в руки, расседлала мерина и повела его в конюшню при руднике.

— Здесь хозяин тоже сможет найти тебя… — негромко сказала она и вдруг почувствовала, что по щекам бегут слезы. Она негромко плакала, зарывшись в мягкую гриву лошади. Затем собрала волю в кулак и направилась в город.

Казалось, Греймут был оглушен катастрофой, случившейся на руднике Ламберта. «Лаки Хорс» был закрыт, в «Уайлд Ровере» стояла тишина. Илейн приняла новые продукты. Остальные дамы из кружка домохозяек тоже не сидели сложа руки и наготовили еды. Две из них присоединились к Лейни, хотя девушка задавалась вопросом, что им делать с новыми помощниками. Сначала предполагалось, что нужно будет ухаживать за ранеными, но до сих пор доктор Лерой занимался только мелкими ранами помощников. Все те, кого засыпало в шахтах, были мертвы.

Проезжая мимо «Уайлд Ровера», она увидела Куру. Молодая женщина собиралась приступить к своей работе пианистки, однако паб словно вымер, и, похоже, Кура размышляла, стоит ли вообще входить, когда увидела Илейн.

— Я слышала о руднике, — сказала Кура. — Все так плохо?

Илейн посмотрела на нее и впервые в жизни не испытала при этом ни ярости, ни зависти, ни восхищения. Кто перед ней — кузина или какая-то надоедливая незнакомка, — Илейн было все равно.

— Все зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «плохо».

Кура казалась безучастной, как и обычно. Лишь в ее глазах притаилось что-то вроде испуга. Впервые Илейн подумалось, что, возможно, Кура умеет выражать свои чувства только с помощью пения и поэтому ей так нужна музыка.

— Поехать с тобой? — спросила Кура. — Вам необходима помощь?

Илейн закатила глаза.

— Насколько я знаю, — резко ответила она, — ты не обладаешь качествами, которые сейчас требуются на руднике. Сейчас там не нужны ни искусство обольщения, ни оперное пение.

Было видно, что сидевшие в повозке Илейн дамы навострили уши.

Миролюбивое настроение Куры как рукой сняло.

— Говорят, я обладаю способностью весьма живительно действовать на мужчин… — произнесла она своим грудным голосом, в котором явно звучала двусмысленность, и небрежным грациозным жестом поправила волосы.

Поведение Куры еще вчера лишило бы Илейн дара речи. Но сейчас она просто холодно посмотрела на девушку.

— В этом случае ты уже ничем не поможешь. На данный момент у нас тридцать три погибших. Если хочешь попытаться…

Илейн прищелкнула языком, подгоняя кобылку, которая тут же припустила по улице. Кура молча осталась стоять у дороги. Илейн выиграла словесную перепалку, но ликования не испытывала. Напротив, направляя повозку к руднику, она чувствовала, как на глаза вновь наворачиваются слезы.

Спасательные работы затянулись до самой ночи, и единственной хорошей новостью было рождение малыша Керрин Пэттерсон. Здоровый мальчик, который, возможно, хоть немного утешит свою мать после потери мужа. Однако пока что ей не говорили о смерти Джои. Услышав об этом, Илейн испуганно перепроверила ряды уложенных в одном из сараев жертв. Может быть, они уже нашли и Тима и просто утаивают эту информацию от нее и от Ламбертов? Хоть это опасение и не оправдалось, Илейн была глубоко потрясена. Она нашла среди жертв Джимми, огромного здоровяка, который как-то вечером, напившись пива, признался ей, что каждый день боится спускаться в шахту. Жена Чарли Мерфи истерично рыдала над телом мужа, хотя он часто бил ее, а потом горько каялся. Илейн увидела среди погибших и подмастерьев, которые с гордостью пили пиво в свой первый рабочий день в «Лаки Хорс», и целеустремленных молодых мастеров, старательно ухаживающих за ней, когда она только появилась в пабе. «Однажды я стану штейгером, — с гордостью рассказывал ей Гарри Леманн. — И тогда смогу предложить вам очень даже хорошую жизнь». А сейчас он лежал здесь, с переломанными конечностями, как многие из тех, кого пришлось откапывать. Теперь спасательный отряд продвигался в тех местах, где произошли взрывы. Здесь шахтеры умерли не от отравления газом, их придавило камнями или обожгло. Часть трупов с трудом удавалось опознать. Но они находились в глубине горы, так что вряд ли Тим зашел так далеко; вообще-то, он должен был быть среди погибших, которых обнаружили первыми.