— Елена… все слишком опасно, слишком непредсказуемо…

Свет падал от лампы, стоявшей возле ее кровати, и просвечивал сквозь тонкую материю ее ночной рубашки, надетой на голое тело. Елена подошла ближе, и Гарри увидел, как порывисто поднимается и опускается ее грудь, чуть прикрытая тонким кружевом.

— Елена, я не хочу, чтобы вы туда шли, — с нажимом произнес Гарри. — Если с вами что-нибудь случится…

Подавшись вперед, Елена ласково прикоснулась пальцами к его губам. И тут же почти непрерывным движением убрала руку и поцеловала его в губы.

— Гарри, у нас есть сегодня, — прошептала она. — Что бы ни случилось потом, сегодня — наше… Люби меня, Гарри…

1 час 40 минут

Дэнни опять посмотрел на часы, лежавшие рядом с ним на тумбочке. Прошло пятнадцать минут. Он сам не понимал, заснул ли на это время. Гарри только что вернулся и лег в кровать. С тех пор как он отправился проверять зарядку телефонов, прошло больше часа. Где он находился и что делал все это время, Дэнни не знал, но догадывался, что брат был у Елены.

Он заметил возникшее между ними притяжение и не сомневался, что рано или поздно сверкнет молния. И то, что она была монахиней, ничего, в общем-то, не значило. Дэнни понял чуть ли не с первого дня, когда Елена явилась в пескарскую больницу, чтобы ухаживать за ним, что она не из тех женщин, которые способны провести всю жизнь в монастырских стенах, погрузившись в религиозное самосовершенствование. Того же, что она влюбится в его брата, он не мог предвидеть даже в самых смелых предположениях, ни при каких обстоятельствах. А уж того, что нынешние обстоятельства — он ухмыльнулся в темноте — окажутся настолько невероятными, ну никак нельзя было предположить. Невероятными и — мимолетное шутливое настроение тут же покинуло его — ужасно, немыслимо трагическими. Перед его мысленным взором возник тот вооруженный пистолетом человек из ассизского автобуса, которого отбросило в сторону взрывом. Он отлично помнил взметнувшееся пламя, душераздирающие крики, зигзаги, которые выписывал автобус. Помнил, как, повинуясь какому-то неясному тогда ему самому импульсу, приподнялся и стал запихивать свои документы в карман пиджака убийцы. Вдруг это видение уступило место другому, и появился Марчиано, говоривший через проволочную сетку исповедальни: «Отпустите мне грехи, святой отец, ибо я грешен…»

Дэнни резко повернулся и уткнулся в подушку, пытаясь выкинуть это воспоминание из головы. Тщетно. Он хранил в своем сердце эту исповедь до последнего слова.

* * *

Адрианна вздрогнула от шороха и вскинула голову. Итон вышел из машины, оправил свой светлый летний пиджак и не спеша направился по тротуару в ту сторону, где стояла машина Скалы. Она видела, что он держался чуть в стороне от светового пятна, отбрасываемого уличным фонарем, и все время поглядывал на темный жилой дом, находившийся поодаль. Потом он исчез в темноте. Адрианна скосила глаза на светившийся тусклым оранжевым светом циферблат часов на приборной панели и удивилась, что так долго проспала.

2 часа 17 минут

Итон вернулся и шлепнулся на водительское сиденье рядом с Адрианной.

— Скала еще там? — спросила она.

— Сидит в машине, курит…

— В доме света нет?

— Нигде. — Итон наклонил голову и посмотрел на спутницу. — Ты бы поспала еще. Если что-то случится, ты узнаешь.

Адрианна усмехнулась.

— Мне частенько кажется, Джеймс Итон, что я тебя люблю…

— Ты любишь мою должность, а не того человека, который ее занимает. — Итон снова взглянул на дом.

— Человека тоже. Иногда.

Адрианна поплотнее завернулась в свою просторную парусиновую куртку и, подобрав ноги, устроилась на сиденье. Некоторое время она смотрела на Итона, продолжавшего следить за домом, но в конце концов задремала.

Пекин, Китай.

Та же пятница, 17 июля, 9 часов 40 минут

— Джеймс Хоули. Американец. Инженер-гидробиолог, — пробормотал Ли Вэнь. Во рту у него пересохло, зато одежда намокла от пота. — Он… он живет в городе Уолнат-Крик, это в Калифорнии. Рецептуру мне дал он. Я… я не знал, для чего она. Я думал… думал, что это новый тест… на токси… токсичность воды…

Через массивный деревянный стол на Ли Вэня смотрел тот же самый человек, который шесть часов назад, в Уси, требовал от него признания. Тот самый человек, который надел на него наручники, доставил военным реактивным самолетом в Пекин, вернее, в ярко освещенное здание из бетонных блоков, находящееся на территории военно-воздушной базы.

— Никакого Джеймса Хоули из Уолнат-Крика в нашей стране нет, — мягким голосом произнес офицер.

— Ну как же нет? Не может не быть. Я не знал никаких формул, это он их мне дал.

— Повторяю, никакого Джеймса Хоули нет. Мы уже проверили все, что ты нам говорил.

У Ли Вэня вдруг перехватило дыхание: он наконец-то сообразил, что все это время им манипулировали как последним дураком. И несомненно, рассчитывали, что если дело по той или иной причине раскроется, отвечать придется ему одному.

— Говори!

Ли Вэнь медленно поднял голову. Рядом с офицером на особом столике стояла видеокамера, ее красный глаз светился, извещая о том, что она записывает все происходящее. А позади видеокамеры он разглядел в полутьме лица еще полудюжины людей, одетых в форму, — из военной полиции или, что еще хуже, как и допрашивавший его следователь, из Министерства общественной безопасности.

Собравшись с духом, он кивнул и, глядя прямо в камеру, рассказал, как опускал свои «снежки» — замороженные комки смертельно ядовитого, не обнаруживаемого обычными средствами полициклического ненасыщенного спирта — в водозабор для очищенной воды. Подробно, с использованием научных терминов объяснил химический состав вещества и технологию его изготовления, его предназначение, а также и то, сколько народу, по предварительным расчетам, оно должно было погубить.

Когда же он закончил и вытер ладонью пот со лба, к нему неожиданно подошли двое из тех людей, которые стояли за спиной следователя. Двое солдат. Без лишних слов они подхватили его под руки и вывели в тускло освещенный коридор с неоштукатуренными бетонными стенами. Они успели пройти от силы двадцать-тридцать футов, как из боковой двери вышел человек. Солдаты застыли от неожиданности. А мужчина быстро шагнул им навстречу. В руке он держал пистолет с длинным глушителем. Ли Вэнь широко раскрыл глаза. Перед ним стоял Чень Инь. Он поднял пистолет и несколько раз выстрелил почти в упор.

БАХ! БАХ! БАХ!

Ли Вэня отшвырнуло назад, вырвало из рук державших его солдат, кровь от сквозных ранений хлынула на стену за его спиной.

Чень Инь взглянул на солдат, усмехнулся и двинулся к той же двери, из которой появился. Но вдруг его ухмылка сменилась выражением ужаса. Один из солдат вскинул автомат. Чень Инь метнулся в сторону.