Девушка держалась с холодным достоинством, и молодой человек был вынужден сдержать свой пыл.

— Скажите все-таки, почему вы здесь, — попросил он.

— Вы в самом деле хотите это знать?

— Скажите, умоляю!

— Что ж, слушайте! И вы поймете, что мне нечего вас бояться: когда вы нарушаете свое обещание, Небо посылает мне предупреждение.

— Слушаю вас, Мина.

— Я легла и заснула… Так же явственно, как я вижу вас теперь перед собой, мне представилось во сне, что вы отпираете дверь моей комнаты запасным ключом и входите; я проснулась… я была одна, но почувствовала: вы вот-вот явитесь. Тогда я встала, оделась, вышла в парк и пришла сюда, на эту скамейку.

— Мина, это невозможно…

— Скажите, это правда, что вы вошли в мою комнату, отперев ее вторым ключом?

— Мина, простите меня!

— Мне нечего вам прощать. Вы держите меня здесь против моей воли. Я здесь потому, что, если я убегу, вы грозите лишить Жюстена свободы и жизни. Однако вы забываете, на каких условиях я остаюсь в этом доме. Теперь вы нарушили эти условия, сударь!

— Мина! Вы не могли угадать, что я еду сюда… предвидеть, что я войду…

— Однако я угадала, сударь, я предвидела!.. И это избавило вас от вечных угрызений совести, если, конечно, вы способны их испытывать.

— Что вы хотите этим сказать?

— Если бы вы вошли в комнату, я бы покончила с собой. Видите нож?

Она вынула из-за корсажа тонкое и острое лезвие, спрятанное в чехольчике для ножниц.

Молодой человек в нетерпении топнул ногой.

— Да, понимаю, — сказала Мина, — это жестоко, правда? Быть богатым, могущественным, ставить Кодекс на службу своим капризам, распоряжаться свободой и жизнью невиновного, когда сам порочен и преступен, и говорить себе: «Все это я могу, а вот не могу помешать этой девчонке покончить с собой, когда я ее обесчещу!»

— Однако я вам помешаю это сделать!

— Вы? Вы?!

— Да, я.

И молодой человек резким движением перехватил руку Мины, в которой она сжимала нож.

— Хотите отнять у меня это оружие? Да это не единственный способ проститься с жизнью! Отнимите у меня его — у меня останется десяток других. Вот пруд прямо против замка! А можно броситься с третьего этажа на каменное крыльцо! О-о, моя честь под надежным присмотром, клянусь вам, ведь ее охраняет смерть.

— Мина, вы не сделаете этого!

— Как верно то, что я вас ненавижу, презираю, как верно то, что я люблю Жюстена, что я никогда никого не буду любить, кроме него, так же верно, сударь, что я покончу с собой в тот же день, в тот же час, в ту же минуту, как перестану быть достойной его! А вы вольны держать меня здесь сколько вам угодно.

— Будь по-вашему! — проговорил молодой человек, и Сальватор услышал, как он скрипнул зубами. — Посмотрим, кто устанет первым.

— Наверное, тот, кого оставил Бог, — ответила девушка.

— Бог!.. — пробормотал молодой человек. — Бог! Опять Бог!

— Да, я знаю, что есть люди, которые не верят или делают вид, что не верят в Бога. И если вы имеете несчастье принадлежать к их числу, сударь, под этим лучом луны, который освещает нас обоих, я скажу вам: вот я перед вами, невольница, пленница, рабыня, но я спокойна, потому что со мной вера, а вы преисполнены сомнения и злобы. Значит, есть Бог, раз он вселяет в меня спокойствие, а вы раздражены.

— Мина! — бросаясь девушке в ноги, воскликнул молодой человек. — Вы правы, надобно верить в Бога, который создал вас! И мне недостает только одного, чтобы в него поверить: вашей любви. Полюбите меня, и я стану верующим.

Девушка встала и отступила на шаг, чтобы быть подальше от Лоредана.

— В тот день, когда я вас полюблю, — молвила она, — я сама перестану в него верить, ведь это будет означать, что я предпочла честному имени и верности предательство и преступление.

— Мина! — продолжал молодой человек, поднимаясь и напуская на себя невозмутимый вид. — Я вижу, что из нас двоих я должен быть более рассудительным. Позвольте предложить вам руку, и давайте вернемся.

— Пока вы находитесь в этом замке, я никуда не пойду, сударь.

— Мина! Клянусь вам, что, как только вы вернетесь в дом, я уеду.

— Нет, сначала вы уедете, потом я вернусь.

— Вы сами толкаете меня на крайность! — вскричал молодой человек.

— Здесь, перед лицом Господа, — возразила Мина, указывая на небо, — вы не посмеете…

— Хорошо, я уезжаю, раз вы меня гоните, но вы сами позовете меня назад, Мина!

Девушка презрительно усмехнулась.

— Прощайте, Мина!.. Если Жюстен погибнет, вините в этом только себя!

— Жюстена, как и меня, хранит Господь, и злые люди ничего не могут ему сделать, как и мне.

— Увидим… Прощайте, Мина!

Взвыв от ярости, молодой человек бросился прочь.

Однако, пройдя несколько шагов, он остановился и обернулся, чтобы посмотреть, не зовет ли его Мина.

Девушка стояла не шелохнувшись и даже не стала отвечать на его последние слова.

Он угрожающе взмахнул рукой и исчез из виду.

Сильный проиграл слабому.

Мина провожала его взглядом; но, когда она потеряла его из виду, когда вдалеке стихли шаги, когда она осталась одна, она почувствовала себя слабой и беззащитной и почти без чувств опустилась на скамейку, и долго сдерживаемые слезы брызнули из ее глаз.

— Боже мой! — вскричала она, в отчаянии вскинув руки к небу. — Боже мой! Неужели ты не поможешь мне, неужели не протянешь мне милосердную руку? Ты же знаешь, Господи, что не ради себя, не ради своей жизни я прошу, а ради возлюбленного! Делай со мной, смиренной слугою твоей, что хочешь, только смилуйся над Жюстеном! Пошли мне страдания и смерть, но спаси Жюстена! Господь Всемогущий! — продолжала она, соскользнув со скамейки и упав на колени. — Боже мой! Услышь меня! Господи! Ответь мне!

Из груди ее рвались рыдания.

— Увы! Ты слишком высоко и не слышишь меня!

— Нет, Мина, — как можно сердечнее заговорил с ней Сальватор. — Он вас услышал и послал меня к вам на помощь.

— Великий Боже! — вскрикнула Мина, в ужасе вскакивая и готовая вот-вот убежать. — Кто здесь? Кто со мной говорит?

— Друг Жюстена. Не бойтесь, Мина!

Несмотря на успокаивающие слова Сальватора, девушка вскрикнула, когда из рощи вышел человек в сопровождении пса, огромного, как звери Апокалипсиса. И вот этот человек утверждает, что он Божий посланец и друг Жюстена.