эта классическая, а играть пьесы с вечными темами, не зависящими от времени и места — хорошая гарантия успеха, а оттуда и нашей уверенности в общем деле.

— А разве есть уже такая пьеса? — поинтересовался Симон.

— Есть, но пока что она сидит в наших головах, в нашем подсознании, готовая начать писа́ться с первых же часов работы. Мы могли бы начать читку прямо сейчас, но я хочу, чтобы присутствовали все участники постановки. Ждать осталось меньше часа, а пока что я хочу обратиться к нашим дорогим Аби, Лине и Марку Эго. Лично я очень хотел бы снова видеть вас в команде, и я надеюсь, что так думает хотя бы большинство из присутствующих. Но что думаете вы?

Первой заговорила Лина. В конце почти каждого ее предложения Аби утвердительно кивал головой.

— Филипп, дорогой, не могу поручиться за Марка Эго, у которого, как мы поняли, довольно насыщенный рабочий график, но мы с Аби находимся в несколько привилегированном состоянии, ведь ты предлагаешь нам заняться чем-то не просто интересным, но даже творческим, тем более в нашем преклонном возрасте и в наши несветлые времена. Я лично устала от одних и тех же физиономий в одних и тех же гримерках и вечерних барах. Тем более, что график у нас будет свободным, мы полагаем.

— Конечно же график работы будет свободным. Двери вам всегда открыты, условия ваши будут приняты, в ваших способностях никто не сомневается и всякое предложение будет обсуждаться всеми нами. Я сердечно благодарю вас, — обращался Филипп к обоим.

— Что касается моей загруженности, — вступил в разговор Марк Эго, — величина она, к сожалению, довольно-таки непостоянная, а то, что есть, действительно далеко от того, чего мне хотелось бы на самом деле. Я понимаю, что и я свободен уходить и приходить когда мне вздумается, привносить идеи, участвовать в дискуссиях…

— Несомненно! — перебил его Филипп, сразу извинившись за бестактность.

— А так как мир на огромной скорости и с возрастающим ускорением катится неизвестно куда, то грех будет не воспользоваться чем-то, что скрасит этот и последующие дни совместной работы, — плавно жестикулируя, обосновывал свой положительный ответ Марк Эго.

— И тебе спасибо, Марк! — сложив вместе ладони и сделав небольшой поклон в его сторону, поблагодарил его Филипп. — И тебе, Ласси. И в вашем лице я благодарю Ленни. Спасибо вам всем за поддержку.

— Филипп, — опередил его Симон, — может все же стоит рассказать всем о Минни и Максе, раз нам вместе работать.

— А кто они? — озвучил общий вопрос Аарон.

— Я вообще-то с ними еще не обговаривал саму работу и ее условия, но будем надеяться, что они согласятся. По тем же причинам, — подмигнув собравшимся, заключил Филипп. — А рассказать их историю, я думаю, все же не помешает.

И за двадцать с небольшим минут рассказа Филиппа о судьбе братьев Максимилиана и Минервино в сознании слушавших эту историю почти не осталось и следа от странных, безликих образов двух лысых световиков, знавших свою работу как свои пять пальцев и предпочитавших попусту не болтать с незнакомыми им людьми.

— Вот, пожалуйста. Еще одна история. Хоть пьесу по ней пиши, не согласны?

— Да, действительно, — согласились Я'эль и Саад.

— Я знал их историю раньше, — добавил Марк Эго, — там было еще одно обстоятельство, которое ты не упомянул.

Он намеренно сделал паузу, пытаясь понять, стоит ли продолжать рассказ. Филипп не заставил себя долго ждать, и после его просьбы продолжить, Марк Эго рассказал о том, что уже после инцидента с волосами братья узнали о нюансах работы их отца, который являлся сотрудником специального отдела особой государственной службы, в обязанности которого входили допросы заключенных с использованием, при необходимости, «специальной методики получения важной для представителей государственных структур информации», иными словами — пытки. В рассказе, дошедшем до Макса, фигурировала мощная лампа, за которой стоял отец и, невидимый для заключенного, доставлял тому немалые мучения. Макс некоторое время носил эту тяжесть в себе, а потом, поделившись с братом, получил от того совет: «Давай тогда и мы найдем работу, в которой будут лампы, но наши лампы будут дарить людям лишь радость».

— Они быстро нашли работу осветителей, точнее вакансия была единственной, но братья заверили руководство в результативности их совместной работы, тем более, что двойного оклада они не просили, да и говорили они довольно убедительно. Они всегда верили в то, что делали, и делали то, что хотели. Они согласятся, Филипп, можешь не…

Открывшаяся дверь «Кинопуса» не дала Марку Эго закончить фразу. Он посмотрел на часы и делано возмутился:

— Сейчас же еще без пяти два! — Он незаметно перевел взгляд на Филиппа, который, улыбнувшись вошедшей паре, радостно объявил:

— С сегодняшнего дня с нами снова будут работать Артур и Агнесса.

Глава 2. Два брата, два друга и подруга

Как бы Филипп ни старался, он не мог прочитать по лицам Аби, Лины и Марка Эго их внутренней реакции на появление именно этих двух персонажей из старой пьесы. У него все сидели в голове слова последнего: «Аарон не был моим кандидатом». Если он не был его кандидатом, но был под прицелом Аби и Лины, то почему они не обнаружили хоть часть эмоций. Кто же еще мог быть на месте этой пары?

Тем не менее сам он был позитивно настроен на включение их в список участников его новой авантюры, а дух его ликовал еще со вчерашнего вечера, когда Аарон сообщил ему эту новость. Быстренько введя Артура и Агнессу в курс дела и дав им информацию о том, что им стоило бы знать из того, что произошло после их с Аароном разговора и до появления в «Кинопусе», Филипп приступил к работе. Он был на коне!

— Пусть это и будет похоже на соблюдение формальности, но я хочу еще раз всех вас поприветствовать сегодня здесь, в «Кинопусе», а также поблагодарить за согласие участвовать в нашем необычном начинании — во что бы оно ни воплотилось.