бы тебе пришлось воспевать золото, сколько бы ты продержался?

— Ну, оно желтое, звенит, а еще на него можно купить всякую всячину, — наугад высказался Томджон. Они прокладывали себе дорогу сквозь толпу, сгрудившуюся на Площади Разбитых Лун. — Секунды четыре, наверное, не больше.

— Вот именно. Слушать об одном и том же пять часов кряду не всякий выдержит, — хмыкнул Хьюл и сурово лягнул первый попавшийся булыжник.

Во время их предыдущего посещения Анк-Морпорка он исследовал несколько гномьих баров, и те ему крайне не понравились. Почему-то его собратья-экспатрианты, которые у себя на родине мирно добывали железную руду да охотились на всяких мелких тварей, очутившись в больших городах, сразу норовили напялить на себя кольчуги, заткнуть за пояс топор поострее и обозваться кем-нибудь вроде Дуболома Вырвиглаза. Что же касается принятия на грудь, то здесь у городских гномов конкурентов не было вообще. Эль не просто проливался, а выплескивался аж на улицу.

— Впрочем, — добавил Хьюл, — тебя бы все равно оттуда спровадили, потому что ты немного переборщил с воображением. На самом деле ода звучит так: «Золото, золото, золото, золото, золото, золото».

— Это припев?

— «Золото, золото, золото, золото, золото», — повторил Хьюл.

— Одно «золото» пропустил.

— Да, никудышный из меня гном. Не уродился.

— Вернее, ростом не вышел, господин украшение лужайки.

Со стороны Хьюла раздался зловещий всасывающий звук.

— Ой, прости, — поспешно извинился Томджон. — Мой отец всегда….

— Отца твоего я знаю тыщу лет, — перебил его Хьюл. — Мы вместе прошли огонь, воду и медные трубы, хотя, клянусь дневным светом, огня было больше всего. Еще до того как ты роди… — Хьюл запнулся. — В общем, тяжелое время было, — буркнул он. — Вот я и говорю, что ты… одним словом, сам знаешь, кто ты.

— Да, конечно. Извини.

— Понимаешь, какое дело… — Хьюл вдруг замер на полушаге. Они находились посреди неосвещенной аллеи. — Ты, случаем, ничего подозрительного не слышал?

Оба приятеля уставились в темноту, еще раз обнаруживая свою неисправимую провинциальность. Морпоркцы, едва заслышав раздающиеся из глубины какой-нибудь неосвещенной аллеи подозрительные звуки, раз и навсегда теряют к ней всякий интерес. А увидев четыре барахтающиеся фигуры, жители Анк-Морпорка ни в коем случае не станут бросаться на помощь тому, кто почти проиграл схватку и находится не на той стороне пинающего башмака. Тем паче морпоркцы никогда не кричат грозное «Эй!». И в конце концов, они нисколечко не удивляются, когда злоумышленники, вместо того чтобы, виновато поджав хвост, сделать ноги, суют им под нос какой-то кусок картона.

— И что это такое? — удивился Томджон.

— Смотри, это же шут! — воскликнул Хьюл. — Они обчистили шута!

— «Гробительские Прова», — прочел Томджон, поднося картонку к носу.

— Все верно, — ответил ему главарь троицы. — Только не ожидайте, что мы и вас обслужим, потому что наша смена уже закончилась.

— Ничего не попишешь, — поддакнул один из его помощников. — У нас эта, как его, иквота.

— Но вы ж его еще и ногами отходили!

— Да ладно тебе, помяли чуточку.

— Самую малость потоптали, ничего с ним не будет, — ввернул третий вор.

— Он нам в зубы — мы ему в зубы. Знаешь, как отбивался, вон Рону чуть челюсть не свернул.

— Ага. Некоторые вообще не разумеют, что творят.

— Вы, бессердечные… — начал было Хьюл, но Томджон вовремя заткнул его, положив ему руку на затылок.

Юноша перевернул карточку. Другая ее сторона гласила:

Дж. Г. «Мягкоступ» Боггис и Плимянники

Аграбления по Найму «Старая Кантора»

(осн-нав 1789 г.)

Профессиональные Хисчения

Конфенденценалъностъ Гарантируится

Спецуслуга «Дом Дочиста»

Деспетчер 24 Часа в Сутках

Не Брезгуем Ничем

СТАРОЕ ПРОЖИВАЙ — А НОВОЕ НАЖИВАЙ

— Права вроде в порядке, — уныло протянул Томджон.

Хьюл ответил не сразу, поскольку помогал жертве нападения вскарабкаться обратно на ноги.

— В порядке? Права? — наконец заорал он. — Это у грабителей-то?

— Мы даже квитанцию ему выпишем, — пообещал Боггис. — Знаете, сколько сейчас всяких проходимцев в нашем деле? Да он руки нам целовать должен, что мы первые им занялись[19].

С другой стороны, обществу пришлось выработать радикальные подходы к уголовной статистике, а это, в свою очередь, не могло не привести к закладыванию новой, отдельной статьи бюджета, возникновению всяческих благотворительных фондов и принятию ряда льгот для особо заслуженных воров, чтобы а) уровень доходов участников группировки не опускался ниже заработной платы среднего анк-морпоркца и б) каждый отдельный гражданин не мог быть ограблен выше обусловленного числа раз в год. Такое положение дел побудило наиболее смышленую часть граждан стремиться выбирать заложенную на их семью квоту краж, взломов, нападений, убийств и т. д. уже в самом начале финансового года, чтобы оставшиеся месяцы гулять по улицам города, не опасаясь за свою безопасность. Как вывод, система начала работать на диво гладко и слаженно, лишний раз демонстрируя, что по сравнению с сиятельнейшим Витинари какой-нибудь там Макиавелли всего-навсего выбившийся в люди расторопный шашлычник.

— Не то б ему все почки в расход пустили, — зло процедил племянник.

— Ну и каков же ваш улов? — поинтересовался Томджон.

Боггис вытащил из-за пояса кошелек шута и заглянул внутрь. Лицо его сделалось белее снега.

— Вот ведь проклятие… — пробормотал он. Племянники поспешно обступили дядю:

— Словно сглазил нас кто-то.

— Уже второй раз за этот год, дядь… Боггис яростно воззрился на потерпевшего:

— А откуда мне было знать?! Откуда было знать, я вас спрашиваю? Только посмотрите на него, сколько, по-вашему, этот голодранец в кармане носит? Пару монет, не больше! Мы даже не стали его пасти, так, решили обработать по пути домой. Вот и получается: кто-то навар гребет, а кто-то одолжения другим делает…

— Так сколько у него было? — не вытерпел Томджон.

— Да здесь, должно быть, не меньше сотни серебряных долларов, — простонал Боггис, взмахнув кошельком. — Это не мой уровень. Не мой разряд. Нам вообще не разрешают с такими деньжищами связываться. Чтобы столько брать, нужно сначала в Гильдию Законников поступить. Нет, это не для меня…

— Тогда отдай ему деньги, и дело с концом, — удивился Томджон.

— Но я ведь ему уже квитанцию выписал!

— А на них, эта, номера стоят, — пояснил младший племянник. — Устроит Гильдия проверку, нам потом по голове надают…

Хьюл вдруг судорожно вцепился в рукав Томджона.

— Слушай, подожди нас здесь минутку, — бросил он обезумевшему от горя руководителю фирмы. — Мы сейчас… — И поволок Томджона к противоположному краю аллеи. — Так, давай все по порядку. Кто из нас рехнулся? Они или я? Или, может, ты?

Томджон прочитал ему краткую лекцию по легализации преступности в Анк-Морпорке.

— Стало быть, это теперь считается законным? — все внимательно выслушав, переспросил Хьюл.

— В определенных рамках — да.