С последними крохами непальских рупий в бумажнике я стал торговаться с хозяином самого подозрительного на вид такси за пределами аэропорта. У стойки Jet Airways (не путать с Jet!) мне сообщили, что сегодня посольство будет открыто до 5 вечера, а завтра, в воскресенье, с 9 до 12 утра. В такси, пока мы мчались по грязным городским улицам, я все еще лелеял оптимистическую надежду на быстрое получение визы и представлял, как метнусь обратно в аэропорт как раз вовремя, чтобы успеть на свой рейс.

В посольстве стало ясно, что все будет далеко не так. Оно, оказывается, не работало ни в субботу, ни в воскресенье, так что должно было пройти еще почти двое суток до утра понедельника, прежде чем я смогу туда хотя бы попасть! В результате становилось весьма проблематичным попасть из Дели в Агру, чтобы увидеть Тадж-Махал, а потом обратно в Дели, чтобы успеть в среду на рейс в Лондон.

В унынии я велел таксисту везти меня в офис Jet Airways (не путать с Jet!). Ах, ну конечно, была суббота, и они только что – в 14.00, закрылись! Совершенно растерянный, не имея больше при себе непальских наличных, я уговорил таксиста доставить меня обратно в Тамель, туристический район в центре города. Я разменял одну из немногих остававшихся у меня 10-долларовых банкнот и уплатил ему 100 рупий. Нагруженный сумками, побрел к своему дешевенькому отелю и снова снял номер на ночь, не понимая, что делать дальше.

Я поговорил с владельцем отеля, который дал мне кое-какие полезные советы, но, в сущности, я ничего не мог поделать до получения визы в понедельник. Процесс выдачи визы тоже мог занять некоторое время, сказал мне Шайлу. Я должен был забронировать себе новый билет, но не смел сделать это, пока у меня не будет на руках визы. Время работало против меня, и такая простая цель, как посещение Тадж-Махала, теперь, казалось, уплывала из моих рук.

Я вышел в город, чтобы выпить кофе, потом вернулся в отель и обнаружил, что электричества снова нет. Решил почистить зубы и отвернул кран в ванной. Вода, которая из него полилась, цветом напоминала крепкий чай, и я смотрел на нее, не веря своим глазам. У меня было такое ощущение, что я только что достиг самого мрачного момента за все свое путешествие.

Зубы я решил не чистить и просто забрался в постель. Мысли мои блуждали, не желая заниматься решением никаких проблем. Я закрыл глаза, желая, чтобы мир просто ненадолго убрался куда-нибудь подальше!

Я сделал фото «чайной» воды, текущей из крана, с робкой надеждой держа под рукой щетку, но ей суждено было остаться сухой. С отвращением глядя на бурый поток, я подумал: «Надо это сфотографировать, потому что когда-нибудь настанет день, когда я посмеюсь над этим моментом».

Путешествия интересны тем, что зачастую труднейшие моменты, наихудшие ситуации, травмы и промахи становятся самыми заветными, любовно лелеемыми воспоминаниями, историями, которые рассказываются и пересказываются вновь и вновь. Я знал, что этот мрачный момент будет служить мне источником веселья, как только время провернет свой фокус и превратит донельзя расстраивающие события в большое приключение.

К концу 90 недель я достиг 83 целей, так что теперь сильно отставал от графика. Среди оставшихся 17 целей было несколько таких, о способе реализации которых у меня не было ни малейшего понятия, и я начал смиряться с мыслью, что достижение всех 100 целей моего списка стало теперь практически неосуществимым.

За последние 10 недель я вычеркнул только пять, а на таком позднем этапе пути в этом не было ничего хорошего! Однако я был твердо убежден, что гораздо важнее делать как хочется и наслаждаться происходящим. Я мог бы заказать обзорную авиаэкскурсию из Катманду и увидеть Эверест в первый же день пребывания, сэкономив себе почти три недели. Но какой бы в этом был смысл? Ведь я приехал для того, чтобы совершить пеший поход, и этот поход будет воспоминанием, которое я всю оставшуюся жизнь буду хранить, как сокровище. Я знал, что о своем решении отправиться в двухнедельный поход не пожалею никогда. Если бы я пожертвовал им только для того, чтобы продолжать ставить галочки в списке, я ни за что не был бы доволен этим решением.

Мои последние два дня в Катманду были своего рода испытанием. При том что до конца всех моих приключений оставалось всего 10 недель, я начинал чувствовать, что бесконечное планирование и переезды уже становятся мне поперек горла. Я просто не мог дождаться момента, когда смогу отдохнуть.

Я по-прежнему получал удовольствие от своих приключений, знакомясь с новыми людьми и видя новые места, но начинал ощущать, что несколько перегорел. Я просто хотел оказаться в каком-нибудь уютном месте, где не надо беспокоиться из-за возможных последствий употребления местной пищи и воды, где электричество есть круглосуточно, а интернет-соединение не кажется редкой роскошью.

Я провел немало дней, прохлаждаясь в своем дешевеньком отеле, и был готов двигаться дальше. Но теперь я оказался в своего рода ловушке. Я ощущал себя примерно так же, как, наверное, ощущал себя персонаж Мартина Шина, капитан Уиллард, в начальных сценах классического фильма о вьетнамской войне «Апокалипсис сегодня». Он на многие дни застревает в номере отеля в Сайгоне. «Каждая минута, которую я провожу в этой комнате, делает меня слабее. И каждая минута, которую Чарли проводит, сидя на корточках в кустах, делает его сильнее», – говорит Уиллард. У меня было такое ощущение, что я переживаю Катманду-версию того же сюжета, глядя, как мои цели медленно уплывают из виду, а у меня даже нет бутылки виски, чтобы убить время, только редкая чашка кофе в кафе за углом!

Мое краткое посещение Индии было так хорошо спланировано, и я уже забронировал билет туда и обратно на поезд из Дели в Агру, как раз вовремя, чтобы попасть на свой рейс в Лондон!

Мой следующий рейс – из Дели в Лондон, практически невозможно было перенести. Хаос в международных авиаперевозках, вызванный извержением исландского вулкана неделей раньше, по-прежнему влиял на дорожные планы тысяч людей. Сотни рейсов пострадали из-за гигантского облака пепла, которое на некоторое время закрыло бо́льшую часть воздушного пространства Европы. Многие рейсы переносились, еще большее число было вовсе отменено. Те самолеты, которые все-таки летели, были забиты под завязку, и многие путешественники оказались в затруднительном положении. В аэропорту Катманду я познакомился с группой из пяти человек, которые все еще не могли попасть домой – спустя пять суток после того, как их рейс должен был улететь. Пытаться отложить мой перелет на день-два было бы большой ошибкой.

Мой следующий перелет, из Лондона во Флориду, тоже был уже заказан, и я не хотел рисковать упустить его. При нынешних обстоятельствах у меня едва хватило бы времени, чтобы увидеться в Англии с теми людьми, с которыми я хотел повидаться, прежде чем лететь снова в Штаты.

К тому времени как я получил в Дели новый билет и решил свои проблемы с индийской визой, срок моего пребывания в Индии сократился с удобных и хорошо спланированных четырех дней до примерно 24 часов. Билеты на поезд, которые я забронировал, были теперь бесполезны, и было похоже, что я так и не увижу Тадж-Махал.