– Вы мне напоминаете мальчика с гранатой, который вместо того, чтоб поискать подходящий камень, дабы вскрыть банку с тушенкой, пытается ее взорвать, – презрительно фыркнула я. – Валяйте, взрывайте. Посмотрим, много ли уцелеет содержимого после ваших… традиционных методов.

– Что предлагаете вы, миледи?

– Я могла бы забрать его отсюда. – Я подняла руку, предупреждая возражения. – Ради милосердных Валар, Птурс Ифритович, ну кто вам мешает поставить соответствующую аппаратуру в мою машину, чтоб не терять нас из виду? Я увезу его в наше поместье, где Эринрандир сможет немного прийти в себя и не станет более противиться ментальному контакту. В конце концов, во сне мысле-блоки имеют свойство ослабевать…

– Миледи, поместье Анарилотиони не представляется мне достаточно безопасным местом для того, чтобы…

– Я полагаю, моему батюшке будет весьма любопытно узнать, что СИБ не считает его дом достаточно безопасным местом. – Я ухмыльнулась. Птурс заметно стушевался. Вот кого господа заговорщики точно не желали видеть в своих рядах, так это Таурендила ап-Нимгиля. Неудивительно, не правда ли? – Усильте охрану, раз штатный пост безопасности на въезде вас не устраивает, только и всего. Признаться, не вижу в этом никакой проблемы. Разве что у вас не хватает сотрудников?

Гоблин наверняка уже жалел, что связался с такой спесивой высокомерной карьеристкой, а я все нагнетала, повышая градус фанатизма во взоре, голосе и мысле-поле вокруг.

– Я… подумаю над вашим предложением, миледи, – сдался Птурс.

– Подумайте-подумайте, – благосклонно кивнув, я кинула косой взгляд на экран.

Эрин увлеченно допрашивал предметы меблировки.

– Надеюсь, думать вы будете недолго. Если что, я буду на связи, Птурс Ифритович. Звоните в любое время. Честь имею!

И, развернувшись на пятках, устремилась на выход. Увы, как бы им ни хотелось меня задержать, но сделать это прямо сейчас они не могли.

* * *

Приход двух дознавателей в штатском – традиционно грустного сирена и невозмутимого хоббита – не вызвал у Эрина никаких негативных эмоций. Наоборот, он просто жаждал поделиться впечатлениями от услышанного. Да и вообще жизненными наблюдениями. И поделился. Хотя спрашивали его почему-то о временах Второй Пиндостанской. Странный был допрос, глупый какой-то. Вот капитан ап-Телемнар сам себя допросил бы лучше. А вдруг действительно его, разведчика, таки перевербовали враги? Хотя… тогда за что же эльф получил гилгэлада и все остальные награды?

Награды… вся эта куча звенящих цацок… половины из которых Эринрандир даже не надевал ни разу… Мысли путались, а беспокойство росло. Будто за всеми этими разговорами стояло что-то большее…

Допрос длился часа два или три и постепенно превратился в бессмысленное пережевывание уже давным-давно известных фактов. Потом у Эрина разболелась голова и пошла носом кровь, и его оставили в покое. Но ненадолго.

* * *

Разумеется, Птурс умел держать паузу. Сложно сказать, насколько он все-таки верил в мою лояльность заговорщикам, однако выбора у него не было, и гоблин это прекрасно понимал. Какие, извините, «традиционные» методы они способны применить к Эрину? Ногти вырывать, что ли? Не смешите мои берцы, господа и товарищи. После либрусека что такое для ап-Телемнара пытки? Особенно для стремительно скатывающегося к настоящему, без шуток, безумию. Эрин сам фанатик почище меня. Так что за его стойкость на возможном допросе я не опасалась. Другое дело, что сидеть и попивать кофе в «Олифанте» (читай, филиале столовой Столичного Управления), когда моего напарника пытаются ломать эти твари… Нет, я не буду об этом думать. Птурс – сволочь, но далеко не дурак. Мало того, что за мной откровенно ходит «топтун»-наружник, и хорошо, если только тот, которого я вычислила, так ведь наверняка на меня саму «жучок» навешан. Спросите, как? А погоны-то! А? Так что нечего мне сейчас эмоциями светить, и так по краю хожу. И – нет, балрог всех подери! Я – не параноик. Но лично я в схожей ситуации не преминула бы нашпиговать капитанские звездочки какой-нибудь хитрой начинкой. В них так и просится некий образчик новейшей маго-техники. Если уж я до такого додумалась, чем Птурс хуже? И раз уж заговорщики смогли добыть маго-анализатор, то достать такую аппаратуру для них вообще раз плюнуть. Мысли мои они, конечно, не прочитают, однако эмоциональные пики и общий фон зафиксировать вполне способны.

Так что позволить себе испытывать истинные чувства ко всему происходящему я смогу потом. Не раньше, чем вытащу Эрина. Мои эмоции ему сейчас не помогут. Ничем.

Любопытно все же, клюнет ли гоблин за оставленную прямо у него под носом приманку, то бишь мой припаркованный рядом со служебным входом в Управление «Нуэно»? Наверняка ведь клюнет. На мое предложение установить в машине соответствующее оборудование маг отреагировал как-то вяло, значит, в открытую он это делать не хочет. Балрог, я так скоро совсем запутаюсь во всех этих «я знаю, что ты знаешь, что я знаю…»! Одна надежда на то, что запутаюсь не только я.

Когда они отдадут мне Эрина, я избавлюсь от «жучков» самым простым и эффективным способом. Переоденусь и брошу машину. Свежекупленный в военторге камуфляж без знаков различия уже припрятан кое-где, а у Птурса не те возможности, чтоб перевернуть каждый камушек на побережье в поисках возможного тайника. Нет, прятала не я, а Ыста. Подумаешь, молоденький орк прогулялся со своей девушкой по побережью… И, проклятье, что бы мы делали без орков?

Терпеть, сдерживать эмоции, пить кофе и держать паузу. Игра переросла в противостояние «кто кого пересидит». Птурсу не обойтись без меня. Я уже слишком многое видела, убрать меня сейчас не получится, а его приманку я заглотила радостно и не раздумывая, едва не захлебнувшись слюной… Ждать. Птурс позвонит.

И когда через каких-то три часа после нашей последней встречи… через три бесконечно долгих часа… какое счастье, что «Олифант» работает круглосуточно!.. Птурс все-таки позвонил, я наконец-то позволила себе не поверить, но хотя бы понадеяться на победу.

Все будет хорошо. Мы победим, я и Эрин. Вместе.

– Я обдумал ваше предложение, миледи, – сказал гоблин. – К сожалению, вынужден признать вашу правоту. Вы не могли бы подъехать к нам?

– Когда? – запредельно-спокойно отозвалась я, сама не узнавая свой голос.

– Сейчас.

– Буду через двадцать минут, – ответила я и отключилась.

От «Олифанта» до Управления по переулку Литейщиков – шесть минут ходьбы нога за ногу. Но должна же я допить кофе, посетить дамскую комнату и подышать ночным воздухом? Разве я куда-то тороплюсь? Разве судьба и здоровье бывшего напарника заботят меня настолько, чтобы ради них ускорять шаг?

Разумеется, нет, господа заговорщики. Неужто вы сомневались?

* * *

Великий Закон Подлости, единый для всех мирозданий, предполагает, что все происходит там и тогда, когда это никому не нужно. На мыслительные процессы он распространяется точно так же, как и на падающий бутерброд с маслом. Вопрос, над решением которого без устали трудились нейроны, вспухали оба полушария, и от неимоверных перегрузок скрипели извилины, разрешается в самый неподходящий момент. Казалось бы, после жестокого прессинга мозги капитана ап-Телемнара должны страдать даже от повторения таблицы умножения, а сам он просто обязан в самое ближайшее время стать пациентом психушки. И вдруг разноцветная мозаика впечатлений последних дней пополняется новой деталькой, именно той, которой не хватало для полноты картины. Дознаватели, сами того не подозревая, расспросами о войне толкнули Эрина тропой ассоциаций, которая и вывела эльфа на правильный путь. Он догадался… почти догадался…