Такого опустошения и такого числа жертв, к которым мог привести ядерный удар США по Сирии, мир никогда не видел. Плотность населения в Дамаске была одной из самых высоких среди всех городов планеты, и за отведенное ультиматумом время эвакуировать можно было лишь крошечную долю шестимиллионного населения столицы. Всем остальным предстояло исчезнуть в ядерном аду под грибовидным облаком. А то место, где когда-то стоял Дамаск, на много-много лет должно будет стать самым необитаемым в мире.

Сирия и «Группа шариата» мгновенно и весьма энергично отвергли все обвинения в похищении президента. Но в политических кругах Запада этим протестам не поверили, поскольку «Группа шариата» в последний год заметно усилила террористическую активность. Кроме того, человек, позвонивший в Аль-Джазира, воспользовался весьма сложным паролем, подтверждающим аутентичность информации. Об этом пароле заранее условились агентство и «Группа шариата». Пароль постоянно менялся и был известен лишь немногим высокопоставленным лидерам этой террористической организации. Заявление «Группы шариата», что один из знавших ее пароль предводителей исчез две недели назад, никто не пожелал услышать.

Организация Объединенных Наций призвала Соединенные Штаты отказаться от идеи нанесения ядерного удара по Дамаску, и все члены Совбеза ООН по дипломатическим каналам поддержали это требование.

На все эти просьбы, требования и заявления Соединенные Штаты давали один и тот же ответ: все зависит от поведения похитителей. Если они вернут Бреннана целым и невредимым (что, собственно, они и собираются сделать), то обитатели Дамаска останутся в живых. Единственное различие состояло лишь в том, что условия и время возвращения президента стали диктовать США.

Вооруженные силы Израиля были приведены в состояние высшей готовности. Руководство страны хорошо понимало, что Израиль станет первой жертвой ответного удара мусульманского мира. Угроза выпадения радиоактивных осадков на территории Израиля вынудила премьер-министра этой страны обратиться к действующему президенту США Гамильтону за разъяснением. Жизненно важные для страны источники водоснабжения на Голанских высотах находились в опасной близости к зоне предполагаемого взрыва. Поскольку Бейрут расположен недалеко от Дамаска, правительство Ливана также выступило с обращением к Соединенным Штатам. Ответ для обеих стран был одним: «Примите все меры предосторожности, которые считаете необходимыми».

Президент Гамильтон сидел за своим столом в Овальном кабинете. Вместе с ним в кабинете находились министр обороны Деккер, высшие военные чины, советник по вопросам национальной безопасности, государственный секретарь Мейс и ряд членов кабинета. Бросалось в глаза лишь отсутствие Картера Грея.

Историческое решение применить ядерное оружие тяжело отразилось на Гамильтоне. Он был бледен, чрезвычайно мрачен и вообще производил впечатление смертельно больного человека. Чтобы побороть сильнейшую изжогу, он потягивал из бутылки воду, в то время как генералы и адмиралы вели между собой негромкую беседу. Оставив свою группу, к Гамильтону подошел Деккер.

– Сэр, я в полной мере осознаю масштабность вашего решения и хочу заверить вас: мы располагаем более чем достаточными возможностями для его реализации.

– Меня тревожит не то, что вы шарахнете по этому проклятому городу. Меня беспокоит то, что произойдет после.

– Сирия давно помогает террористам. В Дамаске полным-полно бывших баасистов-тяжеловесов, выжидающих подходящего момента для того, чтобы совершить переворот в Ираке. Хорошо известно, что мечети в этом городе стали вербовочными пунктами для моджахедов. Сирийская милиция практически оккупировала Суннитский треугольник в Ираке. Настало время воздвигнуть перед ними жесткий заслон. В этом случае работает та же теория домино. Мы строим демократию на Ближнем Востоке, начав с Ирака. А когда накажем Сирию, в качестве примера, все остальные пойдут правильным путем.

– Возможно. Но как быть с радиоактивными осадками? – спросил Гамильтон.

– Да, осадки, конечно, будут. Но с учетом географических особенностей расположения Дамаска, мы полагаем, радиоактивное загрязнение будет ограниченным.

Гамильтон допил воду и бросил пластиковую бутылку в корзину для бумаг.

– Ограниченным, говорите? Я рад, что вы в это верите, Джо!

– Мистер президент, вы приняли верное решение. Мы не можем оставить преступление без возмездия. Наше бездействие только подтолкнет этих людей к новым преступлениям. Терроризму должен быть положен конец. Дополнительное размещение войск лишь приведет к чрезмерному разбросу наших сил и позволит сирийцам вести против нас партизанскую войну так, как сейчас ее ведут иракцы. Кроме того, осознав, что мы не блефуем, они тут же освободят президента. Нам не придется осуществлять запуск.

– Надеюсь, что вы правы. – Гамильтон поднялся с кресла и посмотрел в окно. – Сколько времени у нас остается?

Деккер взглянул на своего адъютанта.

– Шесть часов одиннадцать минут тридцать шесть секунд, – ответил адъютант, глядя на экран стоящего перед ним ноутбука.

– Что слышно от «Группы шариата»? – спросил Гамильтон.

– Лишь то, что президент не у них, – ответила, подойдя к своему боссу, Андреа Мейс. – А что, если они не лгут, мистер президент? И если у них действительно нет президента? А что, если кто-то сознательно пытается возложить вину на Сирию, чтобы мы сделали то, что намерены сделать?

– Я, как и вы, допускаю, что кто-то мог получить несанкционированный доступ к паролю, подтверждающему истинность информации, – вмешался Деккер. – Но звонивший упомянул такие связанные с похищением детали, о которых могли знать только преступники. Любая террористическая группа, сумевшая провести подобную операцию, должна горячо желать, чтобы об этом узнал весь мир. Ни одна из совершивших акцию групп никогда не пыталась возложить ответственность на другую организацию. Но отличие сегодняшней ситуации в том, что «Группа Шариата» не предполагала возможности ядерного возмездия. Именно в силу этого обстоятельства они проявляют малодушие и отрицают свою виновность. Бреннан, вне всякого сомнения, в руках этих мерзавцев!

– А что, если это все же не так? – глядя Деккеру в глаза, спросил Гамильтон. – А мы сровняем Дамаск с землей…

Действующий президент покачал головой и посмотрел сквозь окно в летнюю ночь, которую в иных обстоятельствах можно было бы назвать прекрасной. С улицы до него доносился многотысячный хор протестующих голосов. Выкрики «Бомбе нет!» проникали даже за стены Белого дома. Граждане Соединенных Штатов весьма недвусмысленно выражали свое мнение о правителях страны. Но Гамильтон понимал: коль скоро было заявлено о применении ядерного оружия, отказаться от его выполнения уже невозможно. Если отступить от своих угроз, ядерный арсенал страны стоимостью в миллиарды долларов мгновенно обесценится.

Вместо того, чтобы отправиться в Белый дом и присоединиться к группе тех, кого он, имея в виду стоящих на краю гибели шесть миллионов сирийцев, про себя называл «командой смерти», Картер Грей остался в здании Национального разведывательного центра. Зайдя в крошечный кабинет Патрика Джонсона, он посмотрел на темный экран компьютера. «Немного работы с этой штуковиной – и пожалуйста: вполне живые, способные к активной деятельности террористы аккуратненько отправляются в виртуальные могилы», – подумал он. Усевшись в рабочее кресло Джонсона, Грей осмотрелся. Фотография невесты Джонсона все еще стояла на письменном столе. Он взял снимок в руки и вгляделся в лицо девушки. Очень милая особа, подумал Грей, возвращая фото на место. Она наверняка найдет себе другого, с кем сможет разделить жизнь. Джонсон как работник был, конечно, исключительно компетентным, но как человек – полное дерьмо. Схему обмана наверняка разработал не он. Хотя подобное трудно было и вообразить, но весь этот план зародился в сознании кого-то из высокопоставленных руководителей главного разведывательного ведомства страны. Именно он использовал отряд считавшихся мертвыми мусульман для похищения президента. В результате человечество оказалось перед лицом глобального джихада.