— Иллария?.. — Чашкин растерянно заморгал. — Она-то какое отношение имеет к Худоярским?

— Иллария была не то женой, не то любовницей Киприана Худоярского, а Киприан — сын Ульяна, — пояснил Алексей.

— Как же это?.. — испуганно вскинулся Николай. — Выходит, Ульян зарезал свою сноху?

— Но он ведь не знал, что это она, он принял ее за меня, — сказала Полина. — Похоже, что после смерти Киприана Ульян с Илларией действовали разрозненно, не договариваясь и не доверяя друг другу. Потому все так и получилось.

— А когда вы познакомились с Илларией, Николай Егорович? — уточнил Алексей.

— Примерно месяц назад в Москве. Я тогда продавал свой дом купцу Щетинину. Не хотелось мне оставаться в доме, связанном с такими тяжелыми воспоминаниями. Да и батюшка мне советовал продать дом и переселиться куда-нибудь подальше, чтобы никто моего нового адреса не знал. Видимо, боялся отец того страшного человека, которого я сегодня… который оказался Ульяном Худоярским… Да, так вот, мы с купцом уже ударили по рукам, и я собирался вскорости съехать в другое место. И тут вдруг в дом вошла она… Иллария. Она сказала, что ищет лекарку Василису. Я сообщил, что тетушка погибла, Иллария мне посочувствовала. Уж не помню, о чем еще мы говорили, я-то не столько говорил, сколько смотрел на нее. Через три дня после нашего знакомства я уже сделал ей предложение, но она со слезами пояснила, что не может выйти за меня, что жестокий опекун выдал ее за страшного человека и теперь, чтобы получить развод, ей нужны большие деньги. Я сказал, что скоро, наверное, стану богат и тогда смогу купить для нее свободу. Но сперва мне надо было поехать в полк, договориться об отпуске.

— Но хоть карту Иллария у вас не выманила? — спросил Алексей.

— Карту я к тому времени спрятал в надежном месте и ничего не говорил о ней Илларии. Но не потому, что не доверял ей, а просто боялся, что карта может попасть в руки ее мужа или опекуна. А с Илларией мы условились встретиться через месяц.

— И встретились? — уточнил Алексей. — Встретились и поехали вместе за кладом? А в пути она попросила вас завернуть в некую усадьбу, узнать дорогу на постоялый двор? И еще попросить флакон нюхательной соли, чтобы унять головную боль? Так ведь было дело?

— Именно так, — подтвердил Чашкин. — Откуда вы знаете?

— Я многое об этой женщине знаю, — криво усмехнулся Алексей. — Поверьте, юноша, вам еще повезло, что все окончилось именно так. Если бы Иллария не погибла, то погибнуть могли бы вы. Во всяком случае, очень скоро вы бы оказались выброшенным на обочину жизни — ограбленный, опустошенный, осмеянный и с разбитым сердцем.

— Почему вы так говорите о ней? — возмутился Чашкин. — Разве она виновата, что попала во власть таких страшных людей, как Ульян и Киприан?

— Не заблуждайтесь, ни под чью власть она не попадала, — возразил Алексей. — Иллария и Киприан жили в полном согласии друг с другом и с той моралью, которую они исповедовали. Что же касается Ульяна, то он возник в их жизни лишь после того, как приехал в Худояровку искать клад. А до этого он скитался по разным злачным местам под чужим именем и вряд ли искал встречи с сыном.

— Неужели она была со мной только ради денег, чтобы ограбить?.. — прошептал Николай и, обхватив голову руками, покачал ею из стороны в сторону. — Как после этого жить, кому верить?.. Я ведь ее так полюбил, готов был ради нее на все…

— Не отчаивайтесь, — попыталась успокоить его Полина. — Считайте, что вы переболели тяжелой болезнью. Да, вам еще больно, зато вы теперь набрались опыта и, может быть, станете лучше разбираться в людях.

Алексей похлопал Чашкина по плечу и сказал:

— Мой вам совет, Николай: поезжайте за своим кладом и, если этот клад окажется не мифическим, покупайте себе поместье с домом, женитесь на хорошей девушке, будьте счастливым семьянином и добрым хозяином. Если же вы пока не чувствуете склонности к семейной жизни, то продолжайте служить, добивайтесь славы и чинов. Но, в любом случае, не забывайте военных навыков, они всем нам могут скоро пригодиться. И поверьте, через несколько лет приключение с Илларией будет казаться вам дурным сном.

Чашкин поднял голову. Взгляд его прояснился, лицо немного посветлело. Похоже было, что слова Алексея подействовали на юношу ободряюще.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге комнаты появился Емельян со сбивчивым сообщением:

— Там… этот… душегубец отходит. Приставы велели вас позвать.

Алексей, Полина и Николай тут же поднялись с места.

В комнате, которую они недавно покинули, тело Илларии было уже перенесено на скамью и накрыто простыней. А на лежанке корчился в предсмертной судороге Ульян Худоярский. Терентий, хлопотавший возле умирающего, объявил:

— Тут перевязка и бальзамы уже не помогут. Пуля в груди застряла. Я сразу понял, что он не жилец… Кажется, все… Скончался.

На несколько секунд в комнате повисло молчание. Потом Чашкин сдавленным голосом пробормотал:

— Значит, я убил его…

— Сама судьба вас к этому привела, — тихо сказала Полина. — Вы отомстили за гибель своей тетушки.

Почувствовав дурноту от зрелища смерти, она отвернулась, спрятав голову на плече Алексея. Он обнял ее, вывел в коридор и попросил хозяйку принести барыне мятного отвара.

Через полчаса супруги Дугановы уже ехали с постоялого двора к себе домой. Приставы, получив от Алексея плату за хлопоты, остались ночевать в Косино. Николай Чашкин, которого Полина и Алексей звали в Погожино, не принял их приглашения, заявив, что хочет сам похоронить Илларию, которой он, несмотря ни на что, был благодарен за несколько дней счастья.

Потрясение, пережитое Полиной, вначале сделало ее молчаливой, но под конец пути она вдруг пришла в какое-то возбужденно-нервическое состояние.

— Алеша, Алеша, — повторяла она, — ведь мы сегодня могли умереть! Ульян собирался тебя убить, Иллария хотела отравить меня. И все-таки мы живы! Значит, Бог нас хранил?

— Скорее, Бог подсказал нам быть умнее тех, кто нас ненавидит, — улыбнулся Алексей.

— А за что такие люди, как Худоярские, ненавидят таких, как мы?

— Наверное, за то, что мы на них не похожи. Они чувствуют другую породу. Ненавидят тех, кто им не поддался, и мстят тем, кто не дал себя обмануть. — Он привлек ее к себе. — Успокойся, родная, все уже позади. Сейчас будем дома, ты отдохнешь, отоспишься, а утром…

— Да разве у меня получится уснуть? — воскликнула Полина. — Нет, я чувствую, что даже дома не смогу успокоиться и буду говорить, говорить до утра…

Она не ошиблась: дома действительно ей предстоял долгий и основательный разговор, ибо в Погожино приехала Анастасия Михайловна.

— Ну, наконец-то явились, голубчики! — воскликнула бабушка не то с радостью, не то с упреком и поочередно обняла Полину и Алексея. — Ты что же, внучка, думаешь: отправила бабке письмо почти две недели назад — да и дело с концом? Она, старая, дескать, и так должна быть довольна. А то, что до меня дошли слухи о дуэли и смерти Куприяна, — это, по-вашему, не повод, чтобы я за вас разволновалась? А вы вернулись из своего охотничьего домика и даже записочки мне не прислали. Но, если гора не идет к Магомету, то я, как старый Магомет, сама явилась к молодым горам. А тут слуги говорят, что вы куда-то поехали с приставами и дядей Галактионом. Что это еще за история и куда дядюшка подевался? Или, может, приставы приезжали из-за той злосчастной дуэли? Это чем-нибудь грозит?