Веню уставился на своего упавшего на землю партнера, на свою «шестерку», наемного киллера. Неожиданно его недоумение взорвалось смехом. Иблис смотрел на него бледными, полными ненавистью глазами.

— Ты влюбился в нее, — сказал Веню, подаваясь вперед. — Верно? Когда я сто лет назад послал тебя обучать ее, когда ты учил ее… — Он не смог сдержать смеха, но потом его веселое настроение улетучилось, в глазах засветилась мысль. — Так это ты сообщил в Ватикан? Вот как Сент-Пьер узнал, где она, и вот как она смогла избежать смерти…

Иблис молчал.

— Ты ее любишь… Ты и в самом деле спятил, если думаешь, что кто-то вроде нее мог тебя полюбить, — язвительно сказал Веню. — Что кто-то может вообще полюбить человека вроде тебя. И ты отдал свою жизнь ради нее? — продолжал он. — Ты хорошо подумал? Она ведь так или иначе умрет. — Филипп замолчал на мгновение, глядя, как жизнь выходит из Иблиса. — Ты умрешь еще до того, как я успею наказать тебя за это предательство.

Два бойца стояли, словно парализованные, со смятением глядя на умирающего босса. И вдруг оба нацелили оружие на Веню.

— Видите это золото? — сказал тот, переводя взгляд с одного на другого. — Останетесь живы — и получите часть, которая причиталась Иблису.

Преданность была завоевана легко — они тут же опустили автоматы, а улыбки, расплывшиеся на лицах, засвидетельствовали их корысть и согласие.

Веню оглядел пещеру, его глаза, наконец, упали на пузырящийся горячий источник за дверью, и он улыбнулся.

— У меня есть для тебя идеальный подарок на прощанье.

Веню подобрал золотой кубок, широко улыбаясь, вышел за дверь и направился к бассейну с горячей водой и глиной. Окунул в жижу кубок, осторожно держа его за отделанную драгоценными камнями ножку, наполнил его до краев.

— Как и подобает в том месте, где мы находимся, перед тем как ты умрешь, — Веню вернулся и остановился над Иблисом, высоко подняв кубок, — я крещу тебя именем тьмы, именем боли, чтобы в вечности ты помнил только об этом.

И Веню вылил кипящую жижу на лицо Иблиса. Она попала на левую щеку, зашипела при соприкосновении с идеальной кожей, пошла паром, провалилась вниз; серая грязь покрыла часть его лица, воздух насытился запахом вареной плоти.

Глаза Иблиса расширились в безмолвном крике, его тело стало извиваться на земле, ногти впились в его плавящуюся плоть.

— Пусть твои последние мгновения жизни будут самой жуткой агонией.

А потом тело Иблиса, резко дернувшись, напряглось и замерло.

Веню повернулся к Майклу и КК, которые лежали у стены под одиноким факелом — только его мерцание и освещало кровь и богатство этой комнаты.

— Хватит валять дурака, — сказал он, оборачиваясь к бойцам. — Теперь убейте их обоих.

Во время всей этой сумятицы, воцарившейся в подземелье, когда был застрелен Иблис, никто не заметил, как Майкл вытащил из заднего кармана зажигалку Сильвиу за девяносто девять центов, которую сейчас держал в связанных за спиной руках. И еще никто не заметил, что серая полоска материи паруса, цветом неотличимая от земляной стены, тянется вверх к факелу над их головами.

Майкл чиркнул зажигалкой у себя за спиной и прислонился к стене.

Язычок пламени лизнул этот импровизированный шнур и мгновенно побежал по полоске материи вдоль стены, по древку факела, оголовник которого взорвался с громким треском, гася пламя так же, как огнетушитель для тушения пожаров на нефтяных скважинах.

Комната погрузилась в полную темноту, черный саван окутал всех. Кэтрин ощупью попыталась найти фонарик на поясе Сент-Пьера.

— Никакого света, — сказал тот, останавливая ее руку.

— Но…

— Держись за меня.

— Почему? — спросила КК.

— Не слушай голоса.

— Что?.. — В ее шепоте слышалось недоумение.

Как ни пыталась КК скрыть свою детскую фобию, страх темноты вернулся. Девушка уткнулась лицом в плечо Майкла, обняла его.

Когда темнота поглотила КК, ее разум затуманился. Голоса — первобытные, исполненные злобы — зашептали ей в уши. Страх, который вызывала темнота в детстве и который она пыталась преодолеть, вернулся с новой силой. Но на сей раз он был порожден не ее воображением — тени, тьма и в самом деле ожили.

Майкл почувствовал, как ее пробирает дрожь.

— О боже, — прошептала Кэтрин дрожащим от ужаса голосом.

Сент-Пьер знал, какое ощущение безумия накатывает на нее.

— КК, не слушай разумом, слушай сердцем, — прошептал он. — Ты спасла меня, а я обещаю, что спасу тебя.

А потом голоса стали раздаваться и в голове Майкла — он и сам стал слышать их. Начались они с шипения, сопровождаемого вздохами и щелчками, словно ногтем постукивали по классной доске. Эти звуки наполняли его разум, но он стал цепляться мыслями за КК, погрузил лицо в ее волосы, вдохнул ее запах — и понемногу голоса стали слабеть. Он чувствовал, как в унисон бьются их сердца.

Но потом голоса перешли в крики, вопли о милосердии, звуки галлюцинаторной ярости, вызванной страхом. Но не воображаемые, они существовали не только в головах — их издавали два бойца Иблиса, которые боролись с одолевавшим их безумием.

Внезапно раздалась стрельба, оглушительная в этом ограниченном пространстве. Майкл перекатился на КК, защищая ее, прижимая к стене, тело его напряглось.

За выстрелами последовали жуткие звуки пуль, поражающих плоть, хлюпающие и приглушенные, в быстрой последовательности, а затем послышался звук тел, падающих на землю. Кэтрин вытащила фонарик с пояса Майкла, включила его и увидела бойцов — они лежали мертвые в лужах крови, убитые друг другом. Она поднялась на ноги, выхватила пистолет из кобуры одного из них, развернулась, держа оружие наготове, глаза ее обшаривали помещение в поисках отца. Но он не издал ни звука; крик страха не сорвался с его губ, в отличие от бойцов. Она увидела Филиппа на стопках книг — он защищал их своим телом от пуль, словно это были его дети.

КК нашла клинок в груде золота и перерезала путы на руках Майкла. Он встал, щелкнул зажигалкой и зажег факел. Свет снова озарил пещеру.

Потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Сент-Пьер поднял пистолеты-пулеметы мертвых бойцов, один передал девушке, взял у нее фонарик и закрепил на поясе.

— Что ты хочешь с ним делать? — спросил он, показывая на Веню.

— Я убила бы его, — ответила она, — но тогда я и в самом деле стала бы такой же, как он.

— Ты уже такая, — ухмыльнулся Веню. — Я живу внутри тебя, дочка. Ты сама сказала, что моя кровь течет в твоих жилах.

В глазах КК закипела ярость.

Наконец Майкл положил руку ей на плечо.

— Что бы ты ни выбрала — я с тобой.

— Он убил Синди.