Читая письмо, Камилла побледнела.

Кейт, затаив дыхание, наблюдала за ней.

— Кэм, ведь это не…

Камилла сложила листок и бросила его на стол, не поднимая глаз на сестру. Она упрямо разглядывала узор на ковре. И только через три минуты она все же заговорила.

— Однажды ночью я ехала из Оксфорда, — тихо начала она. — Ты в то время была в Америке, Венис жила в Лондоне, а Серена еще училась в школе. Папа попросил меня срочно приехать домой. Он пригласил гостей на ужин и хотел, чтобы одна из его дочерей присутствовала на нем. Я хотела остаться в колледже, но папа настаивал и мне пришлось поехать. — Она встала и подошла к окну. — Я уже была далеко от Оксфорда, когда начался ливень. Ночь была просто ужасная, а я торопилась, потому что он приказал мне не опаздывать. — На глазах Камиллы навернулись слезы. — Я уже подъезжала к Хантсфорду, когда произошел этот несчастный случай. Мои дворники работали плохо, не справлялись из-за ветра, я почти ничего не видела на дороге. Я пыталась быть внимательной… Но тут раздался глухой удар, такой страшный, что я остановила машину. — Она с отчаянием посмотрела на Кейт. — Я не видела его, Кейт! Я не заметила, как он выскочил на дорогу, и не успела затормозить. Ты же знаешь, как трудно управлять автомобилем в деревне в грозу, да еще и ночью. Помнишь бродягу, который иногда приходил сюда? Его звали Том. Он был старый, в грязном пальто, вечно пьяный… Когда я вышла и увидела его на траве, то поняла, что он мертв. — Голос Камиллы задрожал. — Он ударился головой о камень, и я разглядела лужу крови. — Ее лицо исказилось от страдания и ужаса. Сколько раз она пыталась заставить себя забыть эту сцену. — Я не знала, что делать, и решила позвонить отцу из того телефона-автомата, который стоял на краю деревни. Гости еще не появились, он быстро собрался и приехал вместе с мистером Грэкхемом. Помнишь, он был тогда егерем. Папа велел мне сесть в машину, ехать домой и вести себя так, будто ничего не произошло.

— Вы не вызвали полицию? — спросила Кейт, уже заранее зная ответ.

— Я спросила об этом папу, когда он вернулся следом за мной домой, примерно через час. Он сказал, что дело замяли.

— И ты тоже им не звонила?

Камилла сжалась в комок, словно страшное чувство вины придавило ее, не давая распрямиться.

— Я хотела, клянусь, я хотела! Но я была так напугана, Кейт. И больше всего я боялась отца. Он сказал, что я должна подумать о семье. Что это происшествие повредит всем нам. И я поверила. Я пообещала молчать.

Слезы потекли по ее щекам.

Кейт встала и обняла ее. Она уже давно не видела, чтобы сестра плакала.

— Что ты будешь делать теперь? — Камилла грустно посмотрела на нее.

— Ничего, не волнуйся, — прошептала она, — я тебя не выдам.

Камилла внезапно выпрямилась, и в ее глазах блеснуло возмущение.

— Кейт я не убивала папу!

— Я знаю, — ответила Кейт.

Камилле показалось, что Кейт произнесла это неуверенно.

— Ты не понимаешь: моя жизнь из-за этого превратилась в ад, я жила в страхе, но я ни за что не пошла бы на убийство, чтобы освободиться. Я не смогла бы его убить. Клянусь.

Кейт не сомневалась, что Камилла говорит правду. Она пыталась представить, как она сама поступила бы, если бы оказалась на месте сестры. Выбор был слишком суровый — потерять всякую надежду на блестящее будущее, карьеру и положение в обществе или молчать, скрывая, что случайно убила человека. Не многие выбрали бы первое.

— Я виновата, Кейт, я ужасно виновата, — повторяла Камилла.

— Нет, не думай так, — возразила Кейт, удивляясь собственному спокойствию. — Нам остается только забыть об этом.

— Надеюсь, мы хотя бы не зря потратим время, — пробормотала Камилла, водя пальцем по дорожной карте, — сдается мне, что уже давно надо было свернуть налево.

— Ты же взялась за роль навигатора, я во всем следую твоим распоряжениям, — упрекнула ее Венис, не поворачивая головы и продолжая крепко держать руль. Сестры были на взводе. Они выехали в семь утра, чтобы засветло добраться в Дербишир. Суровая красота окружающей природы успела им наскучить, они уже не обращали внимания на зеленые склоны холмов, бесплодные равнины и каменистые гряды, покрытые инеем.

После признания Камиллы и письма Крейгдейла, обнаруженного Сереной, Кейт решила созвать всех сестер на совет. Из послания Крейгдейла следовало, что он так ненавидел Освальда, что вполне мог стать его убийцей. Полное проклятий и угроз письмо подтверждало информацию, полученную Кейт от тети Сары. Освальд действительно застал Алистера с Мэгги и объявил сопернику войну, из-за чего Крейгдейл вынужден был исчезнуть. Алистер, судя по штемпелю, отправил письмо незадолго до истории с убийством грума. И версия о том, что Алистер мог столкнуть Освальда со стены из ревности и мести, не утихших с годами, казалась весьма правдоподобной.

Обсудив подробности, сестры решили, что необходимо выяснить все, что касалось Крейгдейла, пусть даже вероятность совершения им преступления пока что оставалась чисто гипотетической. Камилла предлагала разыскать тех, кто занимался делом об убийстве грума. С помощью Ника и его друга журналиста они узнали имя инспектора, участвовавшего в расследовании. Джим Далглейш вышел в отставку и проживал в Дербишире. Раздобыв телефон, они позвонили отставному полицейскому. Тот поначалу отвечал раздраженно, но, услышав, что им заинтересовались сестры Бэлкон, любезно пригласил их приехать.

— Вот он, наверное, — сказала Камилла, кивнув на дорожный указатель.

Венис прочитала название поселка — «Грейт Асквит».

Похоже, здесь была одна-единственная улица с несколькими коттеджами. Дом полицейского был последним. Он был выкрашен в медово-желтый цвет, и на его фоне выделялась красная дверь. Из трубы тянулся дым — значит, Далглейш был на месте. Что и подтвердилось, как только они постучали в дверь. Инспектор оказался почти ровесником Освальда, но выглядел куда менее бодрым, одетый в мятые брюки с отвисшими коленками и старую рубашку. Гостей радостным лаем приветствовал пес неопределенной породы.

Хозяин предложил сестрам пройти в комнату, где он поспешно выключил телевизор.

— Однако вы далеко забрались, — заметила Венис, вздохнув с облегчением после долгой дороги. — Мы думали, вы до сих пор живете в Шотландии.

Далглейш засмеялся.

— Это вы решили из-за моей фамилии? Вы ошиблись. Вообще-то я отсюда, из этих мест, и моя жена тоже. Я рад, что мы сюда вернулись. Хотите чаю?

Гостьи отрицательно покачали головами. Утром они уже пили и чай, и кофе.

Далглейш сел в кресло, предложив им занять места на диване. Его глаза до сих пор не утратили остроту и наблюдательность, которая часто отличает полицейских.

— Итак, — начал он, — вы приехали узнать о Крейгдейле? Я полагал, что ваш отец уже все вам рассказал о нем. Сожалею о его смерти, — прибавил он, кивнув на экран телевизора. — Я смотрел новости, сейчас о нем только и говорят.