– Ничего об этом не слышал, – признался Алексеев.

– Операции прошли с грифом СС и были скрыты якобы ударами авиации.

– К сожалению, в наших условиях эти гаджеты неприменимы, – сказал Гаранин хмуро. – Мы должны провести захват генерала тихо, без шума и стрельбы. А ещё лучше, чтобы этого вообще никто не заметил.

– Тогда возьмите «удавы».

Присутствующие переглянулись. Речь зашла о суггесторах, отключающих сознание человека либо вызывающих паралич мышц.

– Они же… слишком заметные, – заметил Яшутин. – Нам показывали.

– В шестой лаборатории прошёл испытание новый глушак, его можно замаскировать под что угодно.

– Это где?

– В Реутове.

– Было бы неплохо иметь экземпляр, – сказал Барсов, – но мы просто не успеем заполучить его до семи вечера. Что есть для нейтрализации охраны? Бесшумное и эффективное. Огнестрельным оружием пользоваться не будем, а устраивать показательные бои в стиле кунгфу некрасиво.

– «Скаты».

– Что?

– Пистолеты, стреляющие иглами с парализующими препаратами.

– В нашем арсенале есть «скаты», товарищ полковник? Если нет, надо срочно заказать, в будущем они нам точно пригодятся.

– Насколько я знаю, мы ими ещё не пользовались. Сейчас распоряжусь. – Гаранин снова вышел.

– Задачи всем понятны? – спросил Барсов.

Алексеев и Яшутин кивнули.

Калёнов неопределённо повёл плечом.

– У вас есть сведения о Подвальном?

– Результат трёхлетних наблюдений федералов за его деятельностью. Начинал этот стервец как правдоборец-оппозиционер, вёл народ на баррикады, однажды даже сидел за мошенничество с «Карел-лесом».

– И тем не менее премьер взял его к себе референтом, – хмыкнул Алексеев.

– Такие случаи нередки, вспомните, кто выдвигал министром обороны «эффективного менеджера» Сердюкова, а потом и отмазал его и помощницу от уголовного преследования. Но это всё лирика.

Вернулся Гаранин.

– «Скаты» будут только завтра.

– Придётся действовать без них, обойдёмся «тараканами». Успеем запрограммировать? У нас всего час на все технические приготовления.

– Должны успеть, – с нажимом сказал Гаранин. – Я поеду с вами в техничке.

– Хорошо.

– А мы? – спросил Калёнов.

Сознание снова отметило некую новую тонкость в поведении полковника ГРУ и Евы, однако размышлять на эту тему было некогда, и Барсов оставил это удовольствие на потом.

– Ваше участие в операции не требуется, Максим Олегович, но если хотите, можете поприсутствовать в машине оперативного обеспечения.

Калёнов повернулся к женщине:

– Едем?

– А Ева Ивановна сейчас займётся «тараканами», – заметил Барсов не без злорадства. – Поехали, друзья.

* * *

Здание на Шаболовке, оккупированное «специалистами по международным отношениям» с разрешения московских властей, было уже окружено бойцами ГОН со всех сторон, и Барсову оставалось только проникнуть внутрь.

Дождавшись докладов от всех служб и командиров подразделений, убедившись в том, что машины сопровождения заняли свои позиции, Барсов отдал распоряжение водителю, и «Мерседес» с номером Е 500 КХ подъехал к воротам «вражеской» территории.

Барсов позвонил Зеленову:

– Я у ворот.

– Вас сейчас пропустят, поднимайтесь на второй этаж, с лестницы налево, комната 22.

Створки решетчатых ворот начали отъезжать в стороны.

«Мерседес» проследовал до здания, остановился на асфальтовой площадке, на которой стояли несколько автомобилей: два чёрных «Майбаха», джип «Порше Кайенн» и белый «Лексус».

– Входим, – сказал Барсов, мельком глянув на лес антенн на крыше здания; где-то там над территорией усадьбы парили в небе, затянутом облаками, «мухи» – нанодроны величиной со стрекозу.

Однако Свержина вместе с Барсовым не пропустили дальше холла на первом этаже. Как только они прошли рамку металлоискателя, к ним подошёл дюжий охранник в тёмно-серой униформе, с кобурой на правом боку.

– Вас ждут одного. Раскройте кейс.

Барсов нёс в руке не кейс, а планшетник, но спорить не стал, открыл айпад, закрыл.

– Проходите, – отступил охранник.

– Подожди здесь, – сказал Барсов лейтенанту. – Посиди на диванчике, полистай журнальчики.

Свержин молча уселся у стеклянного журнального столика.

Барсов незаметно выпустил на пол «таракана», юркнувшего под плинтус, поднялся наверх по широкой мраморной лестнице, застланной толстым зелёным ковром, постучал в дверь с табличкой 22.

– Войдите, – раздался голос.

Барсов вошёл, выпустил ещё одного «таракана».

Кабинет был просторный и сверкал белизной: даже мебель в нём была белого цвета, не говоря о стенах и потолке, и лишь пол был покрыт ламинатом под дубовые панели.

Зеленов сидел за столом как хозяин и стучал по клавиатуре компьютера, не отрывая глаз от экрана. Без очков, придающих ему облик профессора математики, он больше походил на человека, страдающего почечной болезнью.

– Присаживайтесь, – сказал он гостю, продолжая печатать. – Одну минуту.

Барсов сел, разглядывая интерьер кабинета, удивляясь его фарфорово-хрустальной прозрачности.

Зеленов закончил бегать пальцами по клавиатуре, сел прямее, надел очки.

– Докладывайте.

– Защита, – сказал Барсов.

– Что?

– Этот кабинет имеет криптозащиту от подслушки и подглядки?

Зеленов поджал сухие бледные губы.

– Не беспокойтесь, майор, все меры предосторожности приняты.

– А господина Подвального не позовёте?

Глаза советника президента отразили изумление, недоумение и недоверие.

– Господина Подвального?

– Вашего непосредственного начальника.

Лицо Зеленова окаменело.

– О чём вы?

Барсов краем глаза отметил движение «таракана», нырнувшего под стол собеседника. От внешнего управления аппаратом решили отказаться, не представляя особенностей интерьера кабинета и стен здания, которые могли заглушить радиосигнал, поэтому надо было дождаться выхода «таракана» на позицию и послать аудиосигнал, включающий программу нападения.

– Единственное, чего я не понимаю, товарищ генерал, так это что они вам пообещали.

Глаза Зеленова сузились, в них змеёй метнулась угроза. Рука потянулась к селектору на столе.