Вот уже почти год Вяземский занимался оным делом, постоянно сообщая о ходе следствия. Екатерине нравилось, как действовал князь, усмиряя крестьян. Выполняя нелегкое поручение императрицы, он проявил большую выдержку, благоразумие, решительность и гуманность. Все сии качества князя навели государыню Екатерину Алексеевну на мысль, что из него получится достойный генерал-прокурор Правительственного Сената. Уже в апреле она написала в специальном указе князю Вяземскому: «Мы ревностью и трудом вашим по сему делу весьма довольны и обнадеживаем вас непременной нашей вам за то благодарностью».

Довершить же незаконченное дело императрица отправила молодого бравого генерал-майора, такожде участника Семилетней войны, Бибикова Александра Ильича – с тем, дабы тот изучил не токмо все той комиссии принадлежащие дела, но и устно получил от Вяземского необходимые сведения и наставления.

Простудившись среди лета, Екатерина сильно заболела и не вставала с постели. Между тем, она назначила к концу месяца большие маневры и объявила, что будет присутствовать на них. И, несмотря на болезнь, она, действительно, не токмо присутствовала, но и руководила ими, не сходя с коня в течение нескольких часов, так что генерал – адъютант Григорий Орлов с трудом успевал передавать ее приказы Бутурлину и генералу Голицыну. Когда после армейских маневров в столице начались бандитские беспорядки, Екатерина, невзирая на плохое самочувствие, вместе со своими приближенными объехала несколько улиц, дабы удостовериться, что порядок в городе наведен, ибо народ должон был увидеть, что бдительная государыня неусыпно печется об их покое.

Она словно не ведала усталости и недовольства, являясь ярким примером здорового духа в здоровом теле. Сама Екатерина ощущала, что чем паче трудностей на ее пути, тем паче увеличивается ее сила супротив них и тем паче растет ее желание быстро их разрешить. И всегда она соизволяла не забыть привлечь к оному своих сильных и преданных сподвижников, к коим причисляла, прежде всего, Алексея Орлова, Кирилла Разумовского, Петра Панина, Николая Репнина, Григория Орлова и Александра Строганова.

Новый, шестьдесят пятый год прошел весело и пышно. Уже в третий раз неизвестный поклонник передавал ей в качестве новогоднего подарка золоченый поднос, наполненный южными фруктами. Екатерина приняла его с нескрываемой радостью. Бывший при том Григорий Орлов ревниво покосился на подношение.

Сразу после новогодних праздников в столице появился известный на всю Европу авантюрист и сердцеед Джакомо Казанова. В своих приватных и публичных разговорах он твердил, что самое важное в его жизни – чувственные наслаждения. Зная, что императрица Российская сменила не одного фаворита, он попытался завоевать ее сердце. Для сей цели он долго изучал ее характер и манеру поведения, разглядывая ее в театрах, Летнем саду, на больших и малых выездах. Будучи представленным Григорием Орловым государыне в Летнем саду, он сумел обратить на себя внимание Ея Величества. Она задала обычный вопрос, который задает любой монарх, дабы узнать мнение иностранца о своей столице:

– Как вам нравится наш город Санкт-Петербург, граф?

Джакомо Казанова решил не льстить, хотя город того стоил, а завел разговор о самой стране, в коей осуществлялось летоисчисление еще не григорианское, как по всей Европе.

Екатерина Алексеевна парировала его замечание совершенно легко и просто, практически поставив Казанову впросак. Он, без сомненья, слышал об уме императрицы, но не ожидал, что она во всем сведуща – даже в календарных вопросах. Увидев его через время паки в Летнем саду, она пригласила его пройтись с ней и продолжила тему касательно юлианского и григорианского календарей.

Екатерина смеялась, рассказывая об итальянце своим фрейлинам Протасовой, Брюс и Перекусихиной.

– И вот он является предо мной, весь разодетый в пух и прах, а в глазах желание заглотить меня целиком…

– Тут у нас, я ведаю, целая очередь за благосклонностью итальянского графа!

– В самом деле?

– Не сомневайтесь! Однако никому из них не удалось завоевать его сердце. И знаете отчего?

– Отчего? – одновременно спросили Мария Саввишна и Екатерина Алексеевна.

– Сказывают, будто граф без памяти влюбился.

– Казанова влюбился? – подняла удивленные брови Екатерина. – В кого ж, любопытно узнать?

– Влюбился в простую крестьянку! И уже выкупил ее у родителей, обул, одел в роскошные одежды и, сказывают, обучает манерам и языкам.

Императрица и Перекусихина весьма удивились подобному повороту дел у итальянского графа.

– Да! – вспомнила Протасова. – Ее звали то ли Луша, то ли Нюша, а он имя ей сменил. Теперь зовут ее Замира.

– Замира! – императрица, Королева и Брюсша расхохотались и с трудом смогли успокоиться.

Мария Саввишна насмешливо наблюдала за собеседницами.

– Ну что ж, хорош собой сей ловелас али страшен? – вдруг спросила она.

Анна, пожав плечами, как бы нехотя принялась описывать его:

– А что в нем? – словно бы вопрошала она Екатерину Алексеевну. – Обыкновенный. Ростом высок, во всем лице черты правильные. Глаза карие, волосы кудрявые, лоб высокий. Что красивым возможно назвать – губы, крупные, но очерчены изящно.

Перекусихина перевела взгляд на государыню, но та ничего не добавила, токмо и сказала:

– Пусть знают подобные красавцы-чужеземцы, что у нас и простые крестьянки способны свести с ума всяческих Казанов.

* * *

Проводя год за годом с любимым Григорием, Екатерина видела, как, глядя на нее, он стал больше читать и увлекся естественными науками, отдавая предпочтение физике. Видя, что императрица переписывается с знаменитым Вольтером, мадам Бьельке и другими известными философами и деятелями, он вступил в переписку с Жан-Жаком Руссо, сдружился с директором Академии наук Тепловым, установил самые близкие отношения с светилом русской науки – Михаилом Ломоносовым.

Орлов неплохо изучил физические свойства некоторых металлов, особливо золота, увлекся естественными науками и астрономией. В Летнем дворце императрицы он приказал построить небольшую обсерваторию, дабы иметь возможность наблюдать за звездами.

По его настоянию, императрица с целой свитой, среди коих были Екатерина Дашкова, Никита Панин, Семен Порошин, Иван Бецкой, Григорий, Алексей и Федор Орловы и некоторые другие, навестили Академию, кабинет и лабораторию великого ученого. Позже Екатерина сожалела, что подобный визит случился лишь один раз. Тогда они посмотрели несколько опытов в лаборатории великого ученого. Особливо пришлись по душе его мозаичные произведения, среди коих государыне более других понравился портрет Петра Великого. Много говорили об Иване Ползунове, коего еще два года назад императрица наградила деньгами и повышением в чине на две ступени за проект парового двигателя. Обсуждали его другой паровой двигатель, для плавильных печей, с мощностью в тридцать две лошадиные силы. Такого изобретения не было во всем мире. Словом, как говорил сам Ломоносов, Ползунов делал честь своему отечеству. Екатерина осталась в восторге от встречи с великим ученым и очень сожалела, что он так страдает болезнью ног. Когда Михаил Васильевич Ломоносов умер в том же, шестьдесят пятом, году, то все его бумаги Григорий Григорьевич выкупил у вдовы покойного, дабы сохранить для потомков.