— Ну, в чем дело? — потребовал он ответа, садясь за стол.

— Как мы и ожидали, нам не хватит заказанных орудий, — заявил Даву.

— Нам не следует обращать внимание на решения официальных лиц. Тратьте денег столько, сколько нам понадобится!

— Но денег нет. Изготовители орудия заявляют, что цены подскочили и они не могут нам поставить необходимое количество за короткий срок без предварительной оплаты. Возможно, нам стоит отправиться к банкирам и потребовать у них денег? Я с ними пытался разговаривать, но они не поддаются на уговоры.

— Тогда нам придется обратиться к нижней палате и потребовать от них дополнительных ассигнований, — сказал Наполеон. — Если будет нужно, применим к ним давление.

— Сир, вам известно, как себя ведут эти политики. Они потратят недели на обсуждение проблемы, и каждый из них захочет выступить с длинной речью по данному вопросу. Все они просто идиоты и возомнили о себе невесть что. Мы не можем затягивать время, нам давно нужны эти пушки.

Наполеон склонил голову на грудь и о чем-то глубоко задумался.

— Я посмотрю, что можно сделать. Приходите ко мне рано утром.

Большинство драгоценностей для Жозефины покупались в одном ювелирном магазине в Париже. Это был добропорядочный магазин, принадлежавший одному семейству многие годы. Наполеон приказал привезти к нему старшего брата — владельца ювелирной фирмы.

Господин Поль появился в кабинете императора. У него от волнения задрожали роскошные усы, когда перед ним расстелили на столе черный бархат и драгоценности начали сверкать и переливаться под светом ярко горевших свечей.

— Вам знакомы эти украшения?

— Да, Ваше Императорское Величество. Я помню их все. Даже те, которые не мы доставали для вас.

— Я подсчитал, сколько они все стоят. У меня получилась поразительная сумма, она мне как раз необходима. Нам предстоит трудное лето, и мне понадобится много денег.

Ювелир пытался подсчитать необходимую сумму. Когда он вслух произнес цифру, Наполеон начал возмущаться.

— Нет! Это слишком мало! — и сам назвал необходимую ему цифру. — Господин ювелир, они стоили мне именно столько!

— Но Ваше Величество, вы называете сумму, которую вы заплатили за украшения. А сегодня они стоят гораздо меньше.

— Вы мне хотите сказать, что я смогу получить полную стоимость этих украшений, если попытаюсь их продать в настоящий момент?

— Ваше Величество, следует реалистично подходить к факту продажи. В особенности, если вы собираетесь получить деньги сразу.

— Почему?

Господин Поль сильно побледнел. Глаза у него сверкали под темными тяжелыми бровями.

— Сейчас сложно с наличностью, Ваше Величество. Все вокруг болтают о войне и стараются на всякий случай припрятать денежки. Банки никому не дают ссуды… даже если вы подкрепляете просьбу подобными драгоценностями.

— Значит, вы не желаете приобретать у меня драгоценности?

— Ваше Величество, я этого не говорил. Я только хочу сказать, что даже такая почтенная фирма, как наша, не может сейчас купить великолепные драгоценности по тем фантастическим ценам, какие вы платили за них в течение многих лет. Если мы отправимся в банк, нам сразу откажут.

Наполеон сложил руки на груди и откинулся назад в кресле. Господин Поль боялся нарушить молчание, но все же произнес:

— Ваше Величество, необходимо сформировать синдикат, а на это уйдет время.

Наполеон промолчал. У господина Поля начал дергаться кончик длинного тонкого носа. Прошло целых три минуты, а молчание все еще продолжалось. Потом Наполеон выпрямился в кресле.

— Я не желаю терять деньги, расставаясь с драгоценностями. Но я предпочитаю иметь дело с вашей фирмой. Мне, наверно, понадобится мнение и других экспертов. Вы не хотите проконсультироваться с вашими братьями?

— Да, Ваше Величество. Нам повезло, что они все сейчас в городе. Вечером я смогу собрать их всех.

— Вечером сообщите мне о своих планах. Господин Поль, казалось, испугался.

— Ваше Величество, — промямлил он. — Для достижения решения нам понадобится больше времени.

— Я не могу больше ждать. Господин Поль, вам придется поспешить и посетить ваших братьев за ужином. Мне кажется, что их у вас предостаточно.

— Ваше Величество, у меня шесть братьев.

— Значит, вам не удастся всех их посетить. Пошлите им послание, что им придется отказаться от ужина и пожаловать к вам. Господин Поль, вам придется потрудиться вечером.

На следующее утро в семь часов Даву пригласили к императору.

— Господину Полю и его шести братьям пришлось вечером поужинать отвратительным изобретением англичан — их неудобоваримыми сэндвичами. Они здорово возмущались, но не только из-за этого.

Он отдал чек министру. Даву взглянул на него и чуть не подавился.

— Это для покупки орудий, — небрежно заявил император. — Мой храбрый товарищ, пора за работу!

Поторгуйтесь о цене и настаивайте на скорой доставке. Нам придется нелегко к югу от Брюсселя. Следует разгромить англичан и пруссаков до того, как к ним присоединятся другие армии.

Наполеон очнулся от размышлений, потому что ему в голову пришла странная мысль. Он много раз влюблялся, но действительно ли это были великие и настоящие увлечения, как он прежде об этом думал? Наверно, в его жизни была великая страсть, и она должна была быть основана на чем-то более важном, чем смазливое личико. Все эти годы его больше всего привлекало, начиная с маленькой зеленой пушечки, которую подарил ему отец, большое количество орудий. Он удирал от романтического увлечения, когда наступала необходимость сражаться, и желал позабыть упреки своих очаровательных дам.

«Это правда, — подумал Наполеон. — Меня всегда больше всего в жизни интересовали пушки».

Тут он вспомнил, что сидит не один.

— Простите меня, Бетси-и, я был невежлив — задумался о прошлом.

— Да, вы о чем-то думали целые полчаса, — заметила Бетси.

— Неправда, прошло всего несколько минут, — сказал император. — Вы еще не забыли, что мы рассуждали о том, что случилось бы, если бы вы родились на несколько лет раньше?

— Я все помню, сир, и даже могу повторить дословно все, о чем вы говорили.

— Я забыл сказать об одной вещи, теперь мне придется в ней честно признаться. Я никогда и никому не позволял стоять между мной и моими обязанностями, моей карьерой… Называйте это как вам угодно. Возможно, именно это могло подействовать на меня в той… ситуации, которую мы обсуждали! Бетси-и, мне следует оставаться честным и сказать вам, что, действительно, это могло все изменить.

В моей жизни всегда существовала одна сирена, — продолжил император. — Я ею был постоянно покорен.