Спустя месяц после назначения председателем Комитета, в ноябре 1988 года, мною был поставлен вопрос о подготовке проекта закона об органах госбезопасности. Среди личного состава двух мнений на этот счет не было. Разгорелись споры на страницах печати, в политических кругах, среди депутатского корпуса о том, что чему должно предшествовать — общий закон о безопасности государства или закон о КГБ СССР.

В руководстве Комитета считали, что спор этот беспредметен. Если раньше будет готов общий законопроект о безопасности, то можно обсудить и принять его. Однако такого законопроекта никто не подготовил и пока не собирался готовить, в то время как разработка закона об органах госбезопасности началась, приобрела вполне реальные очертания, и его первый вариант КГБ вскоре был готов представить в комитеты Верховного Совета на обсуждение.

В жизни так и произошло.

Проект закона был внесен в Верховный Совет СССР уже в 1989 году и по поручению его председателя Лукьянова начал путь длительного, основательного обсуждения в комитетах Верховного Совета. Обсуждение проходило заинтересованно, высказывалось много заслуживающих внимания предложений, замечаний, пожеланий. В комитетах выступали ответственные сотрудники КГБ, неоднократно приходилось выступать и мне.

Примечательно, что, вопреки ожиданиям, подавляющая часть предложений депутатов была направлена на усиление органов госбезопасности, предоставление им больших прав и полномочий. По инициативе депутатов в закон был включен целый раздел, посвященный социальной защите сотрудников органов госбезопасности. Нашли полную поддержку положения о централизованном управлении органами госбезопасности с четким определением полномочий союзных, республиканских и местных органов, включая совместные права и обязанности.

Ни один раздел, ни один пункт проекта закона не был размыт, ослаблен. Вместо «Закона о Комитете госбезопасности СССР» в комитетах Верховного Совета предложили другое название — «Закон об органах государственной безопасности в СССР». Это название звучало шире, было обращено также к другим государственным и общественным структурам, сильнее подчеркивало слитность органов госбезопасности с системой государственности в целом.

На многие вопросы отвечает статья первая закона. Стоит воспроизвести ее содержание. «Назначение органов государственной безопасности. Органы государственной безопасности обеспечивают в пределах компетенции государственную безопасность Союза ССР и республик и в этих целях ведут борьбу с разведывательно-подрывной деятельностью специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, осуществляют защиту конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защиту суверенитета и территориальной целостности государства, его экономического, научнотехнического и оборонного потенциала».

Хотелось бы обратить внимание на ту часть статьи, где говорится о том, что органы госбезопасности «осуществляют защиту конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защиту суверенитета и территориальной целостности государства…».

Намеченное на 20 августа 1991 года подписание договора о Союзе суверенных республик несло в себе прямую угрозу конституционному строю Союза ССР, его территориальной целостности, и поэтому противодействие этому акту означало не что иное, как защиту Конституции, законов СССР, к тому же в строгом соответствии с волей подавляющего большинства народа, выраженной на всенародном референдуме 17 марта 1991 года.

Закон регламентировал основные направления и принципы деятельности органов государственной безопасности. Специально оговаривались гарантии соблюдения прав и свобод граждан.

Законом предусматривалась гласность в деятельности органов государственной безопасности.

Финансирование и материально-техническое обеспечение органов

госбезопасности определялось отдельной статьей, что особенно важно, поскольку речь шла о бюджетной организации. Подробно оговаривались обязанности и права органов госбезопасности всех уровней. Такая регламентация была зафиксирована впервые — ни в одном законодательном акте, в том числе и ведомственном, она не содержалась.

Публично заявлялось, что органы госбезопасности:

— осуществляют в законодательном порядке гласные и негласные оперативно-розыскные мероприятия, в том числе с использованием технических средств;

— проводят с последующим уведомлением прокурора, исключительно в целях пресечения разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, противоправных посягательств на конституционный строй Союза ССР и республик, контроль почтовых отправлений и прослушивание переговоров отдельных лиц, ведущихся с использованием телефонов и других переговорных устройств.

По закону контроль за деятельностью Комитета государственной безопасности СССР должен был осуществляться Верховным Советом СССР, Президентом СССР, а также Кабинетом Министров СССР. Надзор за точным и единообразным исполнением законов в деятельности органов госбезопасности возлагался на Генерального прокурора СССР, прокуроров союзных республик и подчиненных им прокуроров.

Кабинету Министров СССР поручалось до 1 января 1992 года утвердить положение о Комитете государственной безопасности СССР и до конца 1992 года привести в соответствие с законом все ведомственные и иные правовые акты.

Закон был принят Верховным Советом СССР 16 мая 1991 года. Обсуждение шло в течение двух дней. Поступило много конструктивных предложений, уточнений, проект был улучшен и, несомненно, мог бы служить правовой базой для органов госбезопасности в целом и их союзных структур в частности.

Однако сразу же после его утверждения в ряде республик стали раздаваться выступления против союзного закона, за принятие своих республиканских законов об органах госбезопасности явно сепаратистского плана. Политическая деятельность определенных сил не в пользу Союза все сильнее давала о себе знать, в ряде республик его применение становилось проблематичным (Эстония, Латвия, Литва, Грузия, Украина, Молдавия, Армения). В случае подписания 20 августа 1991 года договора о Союзе суверенных республик принятый закон об органах госбезопасности в СССР вряд ли мог рассчитывать на жизнь.

Кстати, за название «Комитет госбезопасности» мы особенно не держались. Просили внести предложения по любым возможным вариантам, но в конце концов было решено не менять наименование, и члены Верховного Совета проголосовали за это, ничего иного так и не придумав.

Постатейное голосование, как и голосование в целом, проходило при подавляющем большинстве в поддержку закона. Против голосовали буквально единицы.

Во время обсуждения закона об органах КГБ в Верховном Совете у меня сложилось впечатление, что представители высшей законодательной власти решили не тянуть с его утверждением. К тому времени они уже не могли не понимать, что дело идет к трагической развязке, и в этой ситуации подкрепленный законом Комитет госбезопасности мог бы стать одним из реальных стержней сохранения союзного государства.