и кончина Александра. — Установленный им характер татарской зависимости. — Распадение Чингисовой империи. — Мусульманство в Золотой Орде. — Братья и преемники Александра. — Раковорская битва. — Довмонт Псковский. — Договоры с Новгородом. — Междоусобия Александровых сыновей. — Князья Ростовские. — Митрополит Кирилл II и оставление Киева. — Рязань. — Положение Чернигово-Северской украйны. — Борьба новгородцев со шведами и псковичей — с немцами

Суздальские и рязанские князья, уцелевшие от татарского меча, после Батыева нашествия снова заняли свои наследственные уделы и принялись вызывать жителей, укрывшихся в леса и дебри, очищать землю от гниющих трупов, возобновлять сожженные города и храмы.

Старший владимирский стол после гибели Георгия II наследовал следующий за ним брат Ярослав Всеволодович; младшим братьям (Святославу и Ивану) он отдал Суздаль и Стародуб-Клязьминский, а потомкам старшего своего брата Константина Всеволодовича оставил их наследственные волости: Ростов, Ярославль, Углич, Белоозеро. Но скоро русские князья узнали, что они уже утратили свою независимость и свободу распоряжаться собственной землей; что у них есть господин; что над Русью тяготеет жестокое варварское иго. По возвращении из Венгрии, расположась станом на берегах Волги, Батый послал звать русских князей в Орду под угрозой лишения уделов и самой жизни. Страх, наведенный погромом, был еще так силен, что никто не думал о новом сопротивлении. Гордые, вольнолюбивые русские князья и бояре смиренно склонили свою выю под татарское ярмо. Ярослав Всеволодович показал пример: с некоторыми сыновьями и боярами он отправился в Орду в 1243 году. Батый был доволен его покорностью и утвердил за ним старейшинство между русскими князьями, признав его великим князем Киевским и Владимирским. Другие князья Суздальские, равно Рязанские и Северские, тоже с боярами своими поспешили в Орду, чтобы выхлопотать ханские ярлыки, или грамоты, на владение своими наследственными уделами. Там, представляясь перед лицо хана, они подвергались тем же унизительным обрядам, о которых упоминает Плано Карпини, то есть проходили между двух огней, кланялись идолам, становились на колена. Разумеется, князья должны были являться к своим владыкам с большими дарами, раздавать также подарки ханским женам, воеводам и чиновникам, которые вымогали эти подарки с великой жадностью.

Вместе с утверждением князей в их наследственных волостях русский народ был обложен тяжелой данью; кроме того, подобно другим покоренным народам, он должен был выставлять вспомогательные дружины в татарских войнах. По словам русской летописи, татары, облагая данью, предварительно подвергали перечислению жителей, оставшихся после Батыева разгрома. То же подтверждает и Плано Карпини, который в бытность свою на Востоке слышал, что от Гаюка и Батыя был послан какой-то сарацин (мусульманин) на Русь для сбора дани. Этот сборщик от каждого отца, имевшего троих сыновей, брал по одному из них; неженатых мужчин и незамужних женщин, равно и нищих, татарские чиновники уводили в Орду. Остальное население, перечислив «по их обычаю», приказали, чтобы каждый, малый и большой, даже младенец однодневный, бедный и богатый, давал дань по шкуре медведя, бобра, соболя, чернобурой лисицы и хорька. Кто не мог заплатить дани, того уводили в рабство. Россия, как страна бедная звонкой монетой и богатая мехами, была обложена именно меховою данью, излишек которой потом продавался купцам азиатским и европейским. То же самое делалось с русскими людьми, которых огромное количество было уводимо в татарскую неволю, о чем согласно свидетельствуют русские летописи и иноземные источники (Плано Карпини). И действительно, базары городов крымских и азовских наполнились русскими невольниками и невольницами. Там купцы, особенно приходившие из Венеции и Генуи, скупали молодежь и перепродавали ее в мусульманские страны, каковы: Малая Азия, Сирия, Египет, Северная Африка, Испания. Многие знатные фамилии двух названных итальянских республик приобрели свои богатства с помощью гнусной торговли христианским народом.

Карпини сообщает также, что в покоренных землях ханы держат своих баскаков, или наместников, которые наблюдают за покорностью жителей, если же замечают противное, то призывают татар и подвергают страну новому разорению и убийствам; что не только татарские князья и наместники, но и всякий знатный татарин, приехав в покоренную землю, повелевает как государь. Баскаки действительно были поставлены почти во всех главных городах покоренной Руси; а в стольном Владимире жил «великий баскак» Владимирский.

Отпуская русских князей в их земли, Батый обыкновенно удерживал у себя кого-либо из их родственников в виде заложников. Но так как он сам считался только наместником великого хана, то некоторых подчиненных владетелей отправлял от себя в главную Орду на поклон великому хану. Первым из русских князей был отправлен к Гаюку один из сыновей Ярослава по имени Константин. Но Гаюк, по-видимому, не удовольствовался тем и, отпустив сына, потребовал к себе отца. Великий князь вторично, с братьями и племянниками, должен был явиться к Батыю. Сей последний некоторых князей послал еще на поклон в другую орду, к своему сыну Сартаку; а самого Ярослава отправил в Каракорум к Гаюку.

В сопровождении многих бояр и слуг великий князь предпринял это трудное путешествие по азиатским бесприютным пустыням. При переходе по безводным степям туркестанским он потерял часть своих бояр и слуг, умерших от жажды. В главной Орде Ярославу, подобно другим владетелям и послам, пришлось долго жить, пока происходил великий курултай, занимавшийся избранием хана. Там он терпел много унижения и нужды. По словам Карпини, приставленные к нему и к другим вассальным владетелям татары обращались с ними высокомерно и сажали их ниже себя; впрочем, великому князю русскому оказывали некоторое предпочтение перед другими. Наконец после возведения на престол Гаюка Ярослав был отпущен домой. Но тут настала его кончина (1246). Карпини сообщает слух, что его отравила бывшая правительницей татарского царства Туракина, мать Гаюка. Она позвала его к себе и, как бы оказывая ему честь, потчевала из своих рук; а возвратясь в ставку, он тотчас занемог и скончался на седьмой день. Ханша будто сделала это для того, чтобы совершенно завладеть Русской землей. Такой слух считается не совсем достоверным, потому что татары ничего не выиграли от смерти Ярослава. Но он не противоречит событиям. В обычае монгольских ханов было, при завоевании какой-либо земли, возможно более истребить в ней народу, чтобы ее обессилить, а также истребить тех правителей, которые даже при изъявлении покорности считались почему-либо опасными для татарского владычества. Русские летописи подтверждают известие об отраве, прибавляя, что великий князь был оклеветан перед ханом каким-то изменником Федором Яруновичем.

Подобная кончина, постигшая Ярослава Всеволодовича на пятьдесят седьмом году его жизни далеко от родины, посреди ненавистных варваров, окружила его имя в глазах современников славой страдальца за Русскую землю. Вообще великие труды и лишения последних лет его жизни искупили те непривлекательные жесткие черты, с которыми он первоначально является