Штюдеман, будучи обер-лейтенантом и командиром 9./StG77, 26 марта 1943 г. получил Рыцарский крест. Он был опытным пилотом-штурмовиком, имевшим на счету 996 боевых вылетов в горячих точках фронта. Со своей эскадрильей он воевал на Донце, совершая ежедневно до семи боевых вылетов на скопления русских танков. Многочисленными полетами своей эскадрильи он помогал удерживать Лисичанск.

24 мая 1943 г. он участвовал в налете на станцию Батайск, обойдя вражеские истребители и уничтожив вокзал. В этом налете штурмовики были прикрыты Bf-109.

Где бы потом ни появлялись штурмовики из SG77, везде был Герхард Штюдеман, который пикировал и уничтожал вражеские цели.

На последнем этапе войны он стал командиром III./SG77. Эскадрильями его группы командовали: 7-й — обер-лейтенант Людигкейт (Рыцарский крест 26 марта 1944 г.), 8-й — обер-лейтенант Ламберт (Рыцарский крест 14 мая 1944 г.). Сам он лично командовал 9-й эскадрильей.

17 апреля 1945 г. усиленная эскадрилья его группы вступила в бой с намного превосходящими по силам американскими самолетами. В ожесточенном воздушном сражении было сбито много вражеских самолетов. Однако и 8-я эскадрилья была практически разгромлена. Командир эскадрильи обер-лейтенант Ламберт погиб, как и его заместитель, Герхард Бауэр, который тоже был кавалером Рыцарского креста с 29 февраля 1944 г.

Начало и конец этой катастрофы описывает гауптман Герхард Штюдеман:

«17 апреля я командовал III./SG77. В воздух поднялись 8-я и часть 7-й эскадрильи, и в 11.00 они взяли курс на восток на бомбардировку противника.

Внезапно прозвучал сигнал воздушной тревоги. Усиленная эскадрилья уже взлетела с аэродрома. На нас шли 40 „Мустангов“, которые начали обстреливать аэродром. Обер-лейтенант Ламберт ринулся в строй нападавших.

Все самолеты ввязались в бой с превосходящими силами противника. Семь из них были при этом сбиты, два других совершили вынужденную посадку. Пока экипажи этих машин прятались в укрытии, их самолеты были расстреляны врагом на земле. На аэродром вернулись две или три машины из тех, что взлетели.

Все погибшие летчики были на следующий день с воинскими почестями погребены в Хутберге у Каменца».

Это был рассказ гауптмана Штюдемана, который 28 марта 1945 г. стал 813-м солдатом вермахта, получившим дубовые листья к Рыцарскому кресту.

Пусть же он скажет заключительное слово:

«В ночь на 20 апреля 1945 г. я получил сообщение, что русские кавалерийские части стоят всего в 10 км от нашего аэродрома. Из трех посланных разведгрупп вернулись две. Третью захватили русские.

Ночью наземные части и база были переброшены в тыл. Густой туман, стелившийся над самой землей, не позволил машинам взлететь. В 3.00 мы на аэродроме подверглись минометному обстрелу. Между нами и русскими оставалась одна узкая полоска — болото и перелесок.

Когда около 6.00 туман немного рассеялся, мы смогли вывести первые машины и забросали другую сторону аэродрома оставшимися бомбами — к сожалению, только 50-килограммовыми.

Штабное звено улетело около 9.00. Капониры и ангары уже горели, аэродром находился под постоянным минометным огнем.

Нашим следующим боевым аэродромом был Пардубиц. Он и оставался им до 8 мая 1945 г.».

Это был рассказ Герхарда Штюдемана, который находился в строю до последнего дня.

Последние бои в Норвегии и на Балтийском море

После переброски I. и II./KG26 в Норвегию в ноябре 1944 г. на Крайнем Севере вновь появилась бомбардировочная эскадра, к которой в январе 1945 г. присоединилась III./KG26.

С этим должны были возобновиться атаки торпедоносцев на северные конвои союзников. 7 февраля 1945 г. эта эскадра под командованием оберст-лейтенанта Штеммлера вылетела в атаку на конвой IW64, который в составе 26 судов шел в Мурманск. Эскадра не сразу нашла конвой, и была встречена истребителями с авианосцев «Кампания» и «Найрана». В последовавших тяжелых воздушных боях было сбито 7 Ju-88.

Тем не менее 10 февраля состоялся следующий вылет. Тридцать Ju-88 нагнали конвой, однако из-за плотного зенитного огня и сразу же поднявшихся в воздух истребителей не удалось сбросить ни одной торпеды. Эскадрильям пришлось развернуться и отправиться назад.

16 февраля был атакован конвой RA64, но торпеды не поразили цели. 20 февраля конвой был вновь обнаружен авиаразведкой. Оберст-лейтенант Штеммлер атаковал его силами 40 Ju-88. С авианосцев взлетели истребители и сбили 6 Ju-88, потеряв при этом 4 машины. Сброшенные торпеды снова не попали в цель.

23 февраля одной небольшой группе удалось потопить возвращавшийся домой пароход «Генри Бэкон». И это было последнее судно, потопленное немецкими самолетами во Вторую мировую войну.

Однако в марте оставшиеся в норвежском воздушном пространстве торпедоносцы совершили боевой вылет, направленный на восточное побережье Англии.

Зоной боевых действий немногих выживших частей морской авиации к концу 1944 г. стало Балтийское море. И поэтому в начале января 1945 г. во взаимодействии с 6-м воздушным флотом там стало действовать Seenotbereichskommando VI.

В его подчинение входили следующие морские авиаподразделения:

штаб Aufkl.Gr.126 (See) — в Пиллау,

2./Aufkl.Gr.126 (See) — в Пиллау,

1./Aufkl.Gr.126 (See) — в Буге на острове Рюген,

3./Aufkl.Gr.126 (See) — в Буге на острове Рюген,

BFGr.196 — в Буге на острове Рюген, SeenotGr.[103]60.

Самолеты были, как правило, Ar-196 (в BFGr.196) и Bv-138 — в остальных подразделениях.

Прежде всего необходимо было загнать под воду советские подлодки, атаковавшие все больше кораблей на Балтийском море. Они уже потопили огромный немецкий пароход с беженцами. Было совершено несколько таких полетов, а также два спасательных вылета.

Когда дело дошло до того, что нужно было спасать раненых, штатских и детей, экипажи морской авиации на Балтике превзошли сами себя. Огромные летающие лодки Do-24 выполняли полеты, которые невозможно забыть. Так, из детского приюта на озере Нестер, под Кёслином, они эвакуировали 2000 берлинских детей и перевезли их через линию окружения в Буг, на остров Рюген. При этом один Do-24 брал на борт до ста детей.

Когда ночью 31 января 1945 г. затонул торпедированный русской подлодкой «Вильгельм Густлоф», из Буга вылетели 5 Do-24, но они не имели возможности вмешаться, поскольку на месте катастрофы 25 самолетов противника предотвращали все попытки спасти людей. При спасении госпитального судна «Штойбен» Do-24 направили к месту его затопления корабли ВМФ и доставили врача.

Во многих последующих операциях самолеты и катера морской аварийно-спасательной службы были всегда на месте и выполняли свой долг на Балтике, как и ранее на Средиземном и Черном морях.