Но я подумал, что выть могла и та самая собака, которая прошла мимо моего окна. Я слышал записи волчьего воя и лай псов на луну, и в них звучала такая же мольба, которая слышалась и в ночных звуках.

Я не стал спрашивать, не приходили ли Пороты ко мне в комнату, пока меня не было, и не упомянул переставленную книгу. Просто не знал, как начать разговор. Дебора – женщина достаточно добродушная, но трудно понять заранее, что может оскорбить Сарра.

После завтрака он встал и отправился работать, я же, как обычно, остался в кухне с Деборой, которой нравится слушать рассказы про город. Через пару минут мы услышали, что Сарр зовет нас со двора выйти поскорее и взглянуть на «небесный знак». Через окно мы увидели, как он показывает куда-то вверх.

Мы тут же выскочили наружу. Через все небо высоко в облаках проходила тонкая, как будто живая зеленая полоса. Мы смотрели, как она медленно пролетает над фермой. Трудно сказать, какой она была длины, но тогда казалось, что полоса тянется от горизонта до горизонта.

«Что это?» – спросила Дебора.

«Божий знак», – сказал Сарр. Но у него, разумеется, было и другое объяснение: «…И рой перелетных насекомых».

Второе предположение, по крайней мере, оказалось правильным: ветром к нам принесло несколько зеленых точек, и мы поняли, что это мотыльки цвета листвы. Полоса у нас над головами продолжала двигаться все дальше на запад и в конце концов пропала из виду.

Сарр пришел в восторг: «Господь даровал нам видение, обещание обильного урожая», – но меня это зрелище отчего-то встревожило. Я вернулся к себе в комнату и заглянул в определитель насекомых. Судя по всему, некоторые бабочки (например, монархи) действительно совершают дальние перелеты, иногда через целые континенты. Но в книге ничего не говорилось про этих мелких зеленых мотыльков, не нашел даже их названия.

* * *

Дебора убрала тарелки и стерла со стола крошки. Потом подняла старый глиняный кувшин с молоком и вынесла его в коридор, где зажгла небольшую масляную лампу, висевшую на крючке рядом с лестницей. С кувшином в одной руке и светильником в другой женщина начала спускаться по узким ступеням.

Погреб был самой неприглядной частью дома: утрамбованная земля под ногами, грубые деревянные полки вдоль каменных стен, низкий, как свод пещеры, потолок (такой низкий, что Сарр не мог выпрямиться в полный рост). Воздух, в котором витали запахи уксуса и специй, был заметно прохладнее, чем в доме. Подняв кувшин, Дебора вылила остатки молока обратно в большую металлическую канистру рядом с лестницей и закрыла ее крышкой. На соседней полке, над шеренгой пустых банок, которые женщина надеялась заполнить к концу лета, стояла картонка для яиц. В темноте и прохладе погреба яйца оставались свежими многие недели. Каждое утро Дебора добавляла в картонку новые и забирала старые для готовки. Сегодня в упаковке осталось только три яйца – остальные пошли на завтрак. Но куры отлично неслись, так что к ужину можно было рассчитывать еще на четыре.

Дебора вернулась наверх, взяла с крыльца небольшую корзинку и направилась к амбару. Цилла и Куки, которые играли на ступенях, поскакали следом. Сарр, закатав рукава и вооружившись серпом, бился с густыми зарослями сорняков на краю кукурузного поля. Фрайерс сидел у себя в комнате за столом – Дебора различила его силуэт сквозь сетки на окнах. Может, она и поддалась бы искушению, остановилась и продолжила их утренний разговор, но не на глазах у Сарра. Ей не хотелось, чтобы у кого-то из них появились неверные мысли. Джереми любил пофлиртовать, но от мужчин и не приходится ожидать ничего иного. Дебора пожалела, что такой умный человек тратит силы на всякие ужастики и совершенно не интересуется религией. За то время, что он прожил с ними, Джереми ни разу не спросил о том, как прошла служба. Ну, на следующей неделе он все увидит сам, потому что Братство соберется здесь, прямо у него перед окнами.

Служба этим утром доставила Деборе большое удовольствие. Конечно, пришлось постоять на жаре – в саду у Хама Стадемайра в последнее время развелось столько коконопрядов, что гусеницы сыпались за шиворот всякому, кто останавливался в тени деревьев (надо заставить Сарра проверить деревья у них в саду, а заодно и карнизы амбара). И несколько членов Братства резко высказывались по поводу «чужака», которого приютили у себя Пороты. Какая глупость (хорошо еще, они с Сарром не рассказали остальным, что он еврей)! И, конечно, была печальная нотка, когда пришло время помолиться за упокой души старой Ханны Крафт. Бедняжка Минна Бакхолтер так расстроилась…

Но Дебора порадовалась, заметив отекшую и покрасневшую физиономию этой выскочки, Лотти Стуртевант. Уж она-то точно не будет выглядеть так ужасно, когда придет ее время. (Чего Лотти вообще заявилась на службу? Правда, ее мог заставить этот ее заносчивый муженек.) Деборе понравилось и пение – утренняя жара пробудила дух во всех.

Помахивая корзинкой в такт, она завернула за угол амбара и вошла внутрь. Солнечные лучи играли на измятом металле автомобиля, поставленного у самых дверей. На свету жужжала пара больших навозных мух с головами, похожими на драгоценные камни. Вдоль стены выстроился ряд ржавых сельскохозяйственных машин с шипастыми колесами и зазубренными железными клешнями, которые делали их похожими на средневековые пыточные принадлежности.

Что-то курицы сегодня затихарились. Обычно, когда Дебора приходила в амбар, все четыре несушки нетерпеливо выглядывали со своей платформы и квохтанием требовали корма, но сегодня за сеткой маячила только одна голова. Женщина разглядела темно-красного петуха, расхаживающего рядом с курицей.

Забравшись по лестнице к платформе, на которой стоял курятник, Дебора протянула руку, чтобы открыть задвижку.

И замерла. Задвижка была уже открыта. Вокруг головы женщины яростно жужжали мухи.

Поднявшись на уровень платформы, она тут же поняла, почему внутри так тихо: там, среди небольшой груды перьев в дальнем углу лежали, под странными углами выставив в воздух желтые лапы, обезглавленные трупы трех несушек.

* * *

Дебора уверена, что это сделала Бвада. Кошка отлично научилась управляться с дверными ручками и задвижками. А то, что она сбежала, еще вовсе не значит, что она погибла. «Помните, она вечно поедала животных, которых ловила в лесу?»

И тут ее доводы разваливаются, потому что куриц никто не ел. Кошке определенно было бы чем поживиться в курятнике, но трупы остались практически нетронутыми. Пропали только головы.

Сарр слышал, что подобное проделывают горностаи, и у него нашлась дюжина историй из жизни для доказательства. Всего пару дней назад он был готов поверить, что в кошку вселился чуть ли не сам Сатана, теперь же отказывается признавать, что его любимая Бвада способна обезглавить каких-то куриц. «Она могла драться с другими кошками, – заявил он, – но это все от ревности. Она бы никогда до такого не опустилась».