сегодня Южная Корея с ее третью христианского населения представляет собой одну из тех стран Азии, где христианская религиозная жизнь наиболее интенсивна.

4. Реформа и обновление

Харизма и образование государства

Девятнадцатый век в еще большей степени, чем век восемнадцатый, был эпохой религиозного обновления и реформ. Причины проведения многих, хоть и не всех, реформ можно объяснить с помощью расхожего выражения о «вызовах эпохи модерна». Многие из них, но не все явились ответом на мировую гегемонию европейцев. Если основные мотивы пиетизма, понятого здесь в широком, выходящем за пределы Германии смысле[795], трансформировались в различные евангелические движения XIX века, то схожим образом в исламском мире XVIII век стал временем, когда вне устоявшихся клерикальных иерархий (слово «церковь» тут неприменимо) появились обновленческие движения, которые, подобно пиетизму, искали настоящие истоки набожности[796]. Эти движения, «разжигающие» религиозность, распространялись не столько из центров исламской учености, сколько с периферии – из Юго-Восточной, Средней Азии или из арабской пустыни, которая в XVIII веке была фронтиром Османской империи и в то же время – самым старым мусульманским регионом. Самое известное из этих движений – ваххабизм, названное по имени ярого проповедника Абд аль-Ваххаба (1703–1791), который отверг почти все распространенные версии ислама как ереси и требовал радикальной очистки мусульманской религии. То, что в 1803–1813 годах ваххабиты в своем религиозном рвении серьезно повредили даже священные места в Мекке и Медине, вызвало негодование в большой части мусульманского мира.

Значение этого движения состоит не столько в его (относительной) богословской новизне, сколько в его успехе как государствообразующей силы. Основатель движения объединился с местным властителем. Так возникло воинствующее государство исламского обновления. В 1818 году египетский паша Мухаммед Али с разрешения османского султана завоевал это расположенное в пустыне первое ваххабитское государство и на время прервал эксперимент. Однако в 1902 году вновь начался подъем ваххабитского правящего дома Саудов, и это стало началом непосредственной предыстории основанного в несколько этапов в начале 1920‑х годов королевства Саудовская Аравия. В 1925 году главные священные места ислама снова попали под контроль ваххабитов[797]. В отличие от более поздних форм воинствующего ислама в Индии, Северной и Восточной Африке или на Кавказе ваххабизм изначально не был движением сопротивления Западу, который в конце XVIII века не обладал в Аравии ровно никаким влиянием. То, что отколовшееся еретическое движение привело к основанию государства, – скорее исключение, чем правило. Религиозная энергия в исламском мире XIX века возникала именно из‑за трений между государственными структурами: колониальными, как в Индии, Индонезии и Алжире, или местными, как в Иране и Османской империи, – с одной стороны, и мобильными, институционально менее оформленными религиозными орденами и братствами – с другой[798].

Другие примеры попыток основания государства на основе религиозной харизмы – движение тайпинов в Китае и мормонство в США. Тайпины, появившиеся в 1850 году под предводительством их пророка Хуна Сюцюаня, представляли собой социально-революционное движение, создавшее комплексное мировоззрение на основе протестантской миссионерской пропаганды и китайской традиции сект[799]. Если попытка тайпинов создать государство потерпела крах, то мормоны смогли утвердиться политически. Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, как она называла и называет себя, основал в 1830 году американский религиозный лидер Джозеф Смит. Как в иных обстоятельствах семь лет спустя у основоположника тайпинского движения Хуна Сюцюаня, у Смита в молодости были видения, воспринятые им как поручение ему пророческой миссии. После убийства Смита враждебной толпой в 1844 году его преемник Бригам Янг в 1847–1848 годах возглавил полный перипетий «исход» нескольких тысяч своих последователей в безлюдный регион у Большого Соленого озера. К ним присоединились другие новообращенные из Великобритании и Скандинавии, и к 1860 году в штате Юта проживало уже 40 тысяч мормонов. Им не разрешили, правда, основать собственное теократическое государство. Юта была создана как территория под прямым президентским контролем, а в 1857–1861 годах (точно в то время, когда война династии Цин против тайпинов достигла кульминации) территорию мормонов даже заняла федеральная армия. Учение тайпинов можно назвать христианством, перетолкованным на местный лад и довольно далеко ушедшим от своих библейских источников; то же и с мормонизмом, которому его основатель даровал свою собственную священную книгу – и это тоже была адаптированная к местным условиям версия христианского учения[800]. Вопрос, можно ли назвать ее христианской, по-прежнему вызывает споры. Многим, заставшим его основание, мормонизм казался, в том числе из‑за характерной для него полигамии, чем-то чужим, своего рода «американским исламом». Правда, мормонизм давал ответ на вопрос, почему в Библии не упоминается Америка. Мормоны посредством смелых умозрительных построений описывали эмиграцию в Америку в эпоху Ветхого Завета и тем самым вписали американский ландшафт в библейский План Спасения. На этом основании мормонизм можно считать самой американской из религий США.

Движения пророков, часть которых ожидали пришествия Мессии и скорого конца времен, появлялись и в других частях света. Например, движение Махди в Судане (1881–1898); движение Пляски Духа у индейцев в северной части Среднего Запада США (1889–1890); движение Сейида Али Мухаммада Ширази, известного как Баб, возникшее в Иране в 1843 году; наконец, движение, вызвавшее в 1905–1907 годах восстание Маджи-Маджи против колониальной власти в Германской Восточной Африке. Сопротивление вторжениям империй или борьба с ужесточением колониального господства нередко возглавлялись пророками и вдохновлялись милленаристскими ожиданиями[801]. Все эти движения обещали радикальные перемены в положении вещей. Их цель – не адаптация к модерному миру, а его ниспровержение и восстановление порядков, которые представлялись им установленными по собственному усмотрению. Но мессианизм не обязательно служил предпосылкой для радикальной политики. На давление извне могли реагировать сопротивлением компактно организованные по религиозному принципу общины любого рода. Так, в части Юго-Восточной Азии хорошо организованное буддийское монашество, которому мессианизм был чужд, оказывало действенное сопротивление колониальным властям[802].

Дихотомическое разделение в религиозной сфере на революцию и реформу крайне проблематично; не менее сложно провести границу между мессианскими движениями, чье идеальное будущее нередко лежало в мифологизированном золотом прошлом, и рациональной, осторожной адаптацией религиозных доктрин и практик к смене эпох. Однако такое разделение представляется более убедительным, когда на конкретных примерах можно проследить, как одно и то же движение перемещается от первого полюса ко второму. Так произошло с бабизмом, шиитской ересью из Ирана. Сам Сейид Али Мухаммад Ширази традиционно проповедовал и боролся за осуществление нового царства избранных Богом представителей на Земле. После его казни в 1850 году как вероотступника и мятежника движение не распалось, а, сохранив изначальный харизматический импульс, было поэтапно реформировано. Соратник Баба, мирза Хусейн-али-и-Нури, известный как Бахаулла, взял на себя эту задачу