— Очнись, любовь моя! — сказал свет. — Вернись ко мне.

Этот свет неудержимо влек меня к себе и разговаривал со мной очень ласково, но мне все-таки хотелось побыть еще хоть немножко в мире живых.

— Если ты ангел, — пробормотал я, выплюнув набившуюся в рот пыль, — то позволь мне вернуться на землю. Я хочу еще пожить.

Голос из света заговорил со мной то ли обеспокоенным, то ли насмешливым тоном.

— Я вижу, что тебя и в самом деле сильно стукнуло по голове, — сказал свет. — Впрочем, путать меня с ангелом — это с твоей стороны очень даже галантно.

Свет, заполнявший все пространство вокруг меня, куда-то исчез, словно бы растворился, и вместо него появилось лицо, на котором, словно драгоценные камни, поблескивали зеленые глаза.

— Касси? — удивленно спросил я, узнав глаза любимой. — Что произошло?

— Был взрыв, и тебя чем-то стукнуло по голове.

— Понятно… — пробормотал я, пытаясь подняться. Похоже, я стал кое-что припоминать. — Взрыв…

И тут я вспомнил нечто такое, от чего у меня закололо в сердце.

— Профессор! — отчаянно вскрикнул я. — Где он?

Стоя перед грудой огромных камней и мелких осколков скалистой породы, еще совсем недавно составлявших свод входа в пещеру, я водил лучом фонарика, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки того, что профессор еще жив.

— Помоги мне перетащить эти камни! — сказал я Кассандре. — Нам нужно вытянуть из-под них профессора!.. Профессор! — отчаянно закричал я. — Эдуардо!

Кассандра с силой схватила меня за плечо и потянула назад.

— Улисс, тише, — перейдя на шепот, сказала она. — Мне очень жаль, но мы уже ничего не сможем для него сделать.

— Если не хочешь мне помогать, то и не надо! — зло ответил я. — Но он, наверное, еще жив, и мы должны попытаться его спасти.

— Если ты сдвинешь хотя бы один камень, — произнесла Кассандра, — то здесь все может рухнуть. — Она выразительно посмотрела на меня и добавила: — Но я не позволю тебе совершенно бессмысленно подвергать наши жизни риску.

От охватившего меня отчаяния так сдавило грудь, что я едва мог дышать.

— А мне наплевать! — запальчиво крикнул я. — Я должен найти его! Профессор, возможно, еще жив!

— Мне очень жаль, любовь моя… но он не мог остаться в живых после такого взрыва, а потом еще и обвала. — Касси обняла меня и прошептала: — Мне и в самом деле очень жаль.

И тут я, не в силах вынести навалившегося на меня горя, разрыдался.

Я плакал о погибшем профессоре, с которым дружил и который, помимо всего прочего, был для меня олицетворением памяти о моем отце. Я обливался слезами, которые так долго держал в себе, а Кассандра крепко обнимала меня, пытаясь утешить. Однако я чувствовал, что она тоже плачет, потому что мне на шею капало что-то теплое, по-видимому ее слезы.

В этот момент я отдал бы все эти чертовы сокровища ради того, чтобы вернуть профессора Кастильо к жизни.

Я, как это часто случается с людьми, слишком поздно понял, что все золото в мире не стоит даже одной человеческой жизни.

Я слишком поздно усвоил этот урок, но зато запомнил его на всю оставшуюся жизнь.

Когда мне наконец удалось успокоиться, я, удрученный и обессиленный, опустился на пол пещеры, обхватив голову руками.

— И что мы теперь будем делать? — громко спросил я, обращаясь к себе самому.

Касси присела на пол рядом со мной.

— Ждать, — сказала она. — Молиться и ждать.

— Ждать и надеяться на то, что нас спасут? — спросил я, причем более язвительно, чем следовало бы.

— Если в Яшчилан прибудут подразделения мексиканской армии, то их командиры, возможно, захотят осмотреть внутреннюю часть пирамиды.

— Вряд ли это нам поможет, — сказал я, тяжело вздыхая. — Даже если они и спустятся по лестнице, то, увидев завал в конце «коридора с рисунками», тут же повернут назад. Самое лучшее, что нас ожидает, — это вероятность того, что наши кости будут обнаружены здесь по прошествии нескольких лет.

— Не знала я, что ты такой великий оптимист, — с горькой усмешкой произнесла Касси.

— Тут дело не в оптимизме или пессимизме. — Я резко поднялся на ноги. — Мне просто кажется… Нет, я уверен, что нам нужно придумать, как выбраться отсюда, рассчитывая на собственные силы… Причем как можно скорее. Чем больше мы проведем здесь времени, тем больше ослабеем.

— У тебя есть какая-то идея?

— Еще нет. А пока нам ничего не пришло на ум, расскажи-ка мне, как тебе удалось разжиться фонарем.

— Совершенно случайно. Когда вы дрались с Раковичем, я попыталась в темноте подойти к вам, но при этом споткнулась о какой-то лежавший на полу предмет. Я пощупала его руками и поняла, что это фонарь. Это, должно быть, один из тех фонарей, который мы должны были использовать при погружении в священный колодец.

И тут у меня появилась шальная мысль, которая, как мне показалось, давала нам шанс на спасение.

— Быстро! — сказал я, беря Кассандру за руку и заставляя ее подняться. — Покажи, где ты нашла этот фонарь!

С помощью фонаря мы без труда нашли это место, и, как я и предполагал, там же лежало снаряжение для подводного плавания, в котором нам с Кассандрой предстояло спуститься в сенот: пятилитровые баллоны со сжатым воздухом, регуляторы «Посейдон», плавательные жилеты «Тех Дип», маски, ласты и декомпрессиметры «Уватек Смарт Ком».

— Ты ведь не думаешь предпринять то, что пришло тебе сейчас в голову? — с беспокойством спросила Кассандра, наблюдая за тем, как я внимательно осматриваю снаряжение для подводного плавания.

— А ты можешь предложить что-то получше? — ответил я вопросом на вопрос, покосившись на Касси.

— Что-то получше, чем закончить жизнь самоубийством? Думаю, что могу. Мы не знаем, куда ведут эти туннели и насколько они широкие. Мы в них, возможно, даже не втиснемся. А еще вполне вероятно, что подземные потоки унесут нас в какой-нибудь резервуар, из которого мы потом не сможем выбраться. Кроме того, есть угроза оказаться в подземном лабиринте, где мы будем плавать, пока у нас в баллонах не закончится воздух. В общем, мы можем натолкнуться там, внизу, на тысячу всяких неожиданностей, и ни одна из них не сулит нам ничего хорошего.

Я ласково провел ладонью по щеке Касси и спросил:

— Ты предпочитаешь оставаться здесь и молиться о спасении?

Кассандра на некоторое время задумалась, а затем недовольно щелкнула языком.

— Нет, — твердо сказала она. — По правде говоря, нет.

— Ну, тогда давай наденем снаряжение и попытаемся выбраться из этой чертовой пещеры.

Хотя мы старались действовать как можно быстрее, нам пришлось провозиться гораздо дольше обычного, поскольку надевать на себя снаряжение для подводного плавания при свете фонаря было довольно трудно. Однако через несколько минут мы уже стояли в неопреновых костюмах трехмиллиметровой толщины (хотя вода в подземном водоеме и не была холодной, мы решили защитить кожу, потому что могли поцарапаться об острые выступы туннелей), а за спиной у нас висели баллоны со сжатым воздухом.