Если Георгий так говорил, значит, дело Броницкого уже яйца выеденного не стоило, или же Николай Ценский был здесь действительно не при чем. Но ведь не от Георгия он получил фотографии Ценского и Сахно. Рефат, человек весьма серьезный, сам сказал, что Николай и Сахно были исполнителями, от которых должны были избавиться за границей, сначала организовав им побег и безопасный коридор до Германии.

Горы внизу стали ниже. Появились в некоторых местах пологие склоны, зелеными языками спускавшиеся в равнины.

Потом лазурное полотно Средиземного моря задвинуло спустившиеся горы назад, в пройденный, минувший пейзаж. Точки шхун и лодок. Живое колыхание, заметное даже с этой высоты. Хотя высота явно уменьшалась. Самолет медленно снижался.

Загорелось табло с нарисованным ремнем.

Впереди показалось летное поле без единого самолета и посадочная полоса.

Виктор опустил руки на колени и локтем ощутил лежавшую в правом кармане брюк короткую пробирку с пальцем Броницкого. Губы на мгновение скривились. Он представил себе вдруг, что таможенники находят это пробирку. Что тогда он скажет? Как объяснит? Спасительным напоминанием пришел тот факт, что он не знает ни одного иностранного языка. Но ведь вместе с ним летит профессиональный переводчик, чья помощь в такой ситуации может оказаться как нельзя некстати!

Но таможня пропустила Виктора и Ника без вопросов. Вопрос задали на проверке паспортов. И хорошо, что задали!

— Визу в паспорт или отдельно? — перевел вопрос турецкого офицера Ник.

— Отдельно, отдельно! — торопливо ответил Виктор, вспомнив телефонную инструкцию Георгия.

Заплатив по десять долларов за каждую визу и получив эту печать на листике белой бумаги, они прошли дальше, следуя за стрелками на полу зала прилета.

Стрелки вывели их кнемногочисленной толпе встречающих.

* * *

Виктор пробежался глазами по трем видневшимся табличкам с различными надписями. Сразу выделил одну, на которой было написано «Zensky, Sluzky».

Низенький турок, державший эту табличку, обрадовался, когда перед ним остановились двое прилетевших. Сразу повел их к выходу из скромного одноэтажного здания аэропорта.

Турок оказался водителем восьмиместного лимузина. Усадив Ника и Виктора, он закрыл за ними дверцы и машина бесшумно тронулась.

— Видишь, как встречают! — не удержался от комментария Виктор.

Ник кивнул.

Они ехали по гладкому асфальту шоссе. По обе стороны от дороги простиралась равнина — ни сел, ни городков. Из редких машин, попадавшихся на дороге, почти все оказывались такими же лимузинами.

— Слушай, он, кажется, не по той стороне едет! — озабоченно проговорил вдруг Ник.

— А ты скажи ему, а то еще врежемся! — посоветовал Виктор. В ответ на вопрос водитель рассмеялся и на ломаном английском объяснил, что Кипр — страна левосторонняя.

— Ну да, они же были английской колонией, — вспомнил Ник.

Через минут сорок дорога поползла вверх, в горы. Дальше побежала по другой стороне длинного горного хребта, за которым блестело на солнце море.

Между морем и хребтом густо росли деревья, виднелись дома, словно только на этой прибрежной полоске земли жили люди.

Через какое-то время лимузин остановился перед белой бетонной коробочкой здания. На его крыше полуметровыми синими буквами прочитывалось название «Altinkaya».

Водитель провел Виктора и Ника внутрь. Там их встретил другой турок — Самви, оказавшийся хозяином этого небольшого туристского комплекса.

Они прошли насквозь бетонное зданьице и вышли с другой стороны на широкий двор, в центре которого стоял бассейн.

Между квадратом бассейна и выстроившимися фасадом к нему со всех четырех сторон двухэтажными коттеджами красовались пустые полосатые шезлонги.

Ник почувствовал себя жарко в «дутой» куртке. Солнце здесь не только светило, но и грело.

Самви открыл для них один из коттеджей, показал, где душевая, туалет.

Виктор заметил маленькую двухконфорочную плитку и холодильник. Попросил Ника спросить: должны ли они здесь сами готовить.

— Зачем, у нас отличный рыбный ресторан, — ответил Самви. — Но если хотите, магазинчик в трехстах метрах в сторону Кирении, прямо у дороги.

Когда Самви, оставив им ключи от коттеджа, ушел, Виктор поднялся по деревянной лестнице на второй этаж, выстроенный как бы внутренним балконом и, увидев там две кровати, сразу улегся на одну.

Ему тоже стало жарко. Полежав несколько минут, он поднялся и открыл окошко.

Просто не верилось, что в Киеве сейчас зима и холодно.

Ник первым делом заглянул в маленький холодильник и удивился, ничего в нем не обнаружив.

Спутанность мыслей раздражала. Он хотел отвлечься от них, хотел хотя бы на пять минут отрешиться от прошлого и настоящего, от всего, что окружало его вопросами. Все равно ответов на эти вопросы у него не было. По крайней мере сейчас. Он чувствовал приближение развязки, приближение финала этой истории, в которой, это он тоже ясно себе представлял, его роль была уже отыграна. Разве что надо будет что-то еще перевести. А что потом? Назад в Саратов? В Киев? В Париж, к Tatjane, без которой ему сейчас было особенно тяжело? Он и не думал, что так привязался к этой большеглазой наивной девчушке. Куда ему? Хотелось нормальной жизни, но представить ее себе он сейчас не мог. Хотелось поговорить с кем-то.

Ник посмотрел наверх, на деревянный второй этаж, где скрипнула кровать под расслабившимся Виктором.

Он ничего не знал про этого человека. Только то, что он из Киева и появился неожиданно и вовремя в доме Пьера. Та ситуация вдруг напомнила Нику другую, в самом начале этой истории. Он вспомнил, как сам «вовремя» появился в жизни Сахно, как они вместе бежали из Киева. Все выглядело опять подстроенным, но главным в этом деле был результат, а не ситуация. Виктор спас ему жизнь, как он когда-то спас жизнь Сахно. Тогда это было начало истории, сейчас больше было похоже на финал.

Ник еще раз посмотрел наверх. Нерешительно подошел к деревянной лестнице.

Ступеньки скрипнули под его ногами.

— Спасибо, — сказал он, поднявшись наверх. Виктор посмотрел на Ника уставшим взглядом.

— За что? — спросил он.

— Так просто, — пожал плечами Ник. — За то, что появился вовремя… Ты ведь знал, когда надо появиться?

Виктор приподнялся с кровати. Опустил ноги на маленький коврик с восточным орнаментом.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Ты знал, когда надо появиться, чтобы выстрелить в мотоциклиста?

Виктор молчал и думал. Он чувствовал в вопросе подвох, но вид Ника был вполне дружелюбный, он открыто смотрел на Виктора и ждал ответа.