Мария приблизилась к стене, противоположной кровати, и взмахом руки отворила в ней дверь.

— Ваша ванная, синьора графиня.

У Катрионы изумленно раскрылись глаза. Стены и пол в ванной оказались выложены чудесными голубыми изразцами, а посередине в пол была утоплена огромная мраморная ванна, формой напоминающая раковину. На конце ее сияли золотые украшения в виде трех золотых рыбок.

— Посмотрите, мадонна, — возбужденно кудахтала Мария.

Женщина наклонилась и повернула одну из крайних рыбок. Ванна стала наполняться водой.

— А когда захотите спустить воду, — радостно объяснила она, потянув вверх серединную рыбину, — видите?

Ну, не чудо ли?! Последним хозяином этой виллы был купец-турок, а они моются больше, чем нужно для здоровья. Впрочем, это не имеет значения.

— А как вода нагревается? — спросила Катриона.

— Ее держат в фарфоровом бачке, под которым всегда горит медленный огонь.

— Посмотрите, Сюзан, Мэй! Разве это не здорово?!

Больше не надо вам таскаться с ведрами. Можете наливать мне ванну прямо сейчас! Скоро здесь будет лорд Ботвелл!

А пока Катриона с наслаждением плескалась в надушенной воде, Конолл ехал по холмам вслед за молодым садовником и через несколько миль увидел другую виллу, хорошо укрытую за пышными деревьями. Тут парнишка остановился и показал рукой.

— Хорошо, пошли дальше, — сказал Конолл.

— Нет, синьор капитан, я дальше не пойду. Она проклянет меня, если узнает, что я помог увести ее мужчину.

— Кто это она? — озадаченно спросил шотландец.

— Ведьма!

— Какая ведьма?

— Графиня ди Ликоза. Это ее дом. А лорд Ботвелл — ее любовник.

На какой-то миг капитан задумался. Что ж… человеку надобно жить. И пока что граф не пришел, чтобы приветствовать женщину, в любви к которой клялся во всеуслышание. А Конолл-то полагал, что они встретятся где-нибудь на полпути между Римом и Неаполем. Затем горец припомнил слова вестника. Тот не смог передать послание лорду Ботвеллу в руки, поскольку его на вилле не оказалось. Не могло ли случиться так, что он и вовсе не получил письмо? Да! Конечно, так и было! Обычная женская уловка!

— Подожди меня здесь, — приказал Конолл перепуганному садовнику и пустил свою лошадь по дороге.

Никто не останавливал его, и вскоре он оказался перед самым домом, все окна которого сияли яркими огнями.

Спешившись, капитан постучал в дверь. Несколько мгновений спустя открыл мажордом властного вида.

— Я желаю видеть лорда Ботвелла.

— Мне очень жаль. Его нельзя беспокоить. Что ему передать?

— Я капитан Мор-Лесли, милейший, — прорычал Конолл, отпихивая чопорного слугу, — и я намереваюсь побеспокоить его светлость прямо сейчас. Ботвелл! — проревел он что есть мочи. — Ко мне! Ботвелл!

На верхнем этаже хлопнули дверью, и Конолл увидел Френсиса Стюарта Хепберна, легко сбегавшего по лестнице с обнаженной шпагой. Подойдя к капитану, он пристально вгляделся ему в лицо.

— Конолл? Конолл Мор-Лесли?

— Да, милорд.

Лицо графа осветилось улыбкой. Свободной рукой он схватил руку Конолла.

— Черт возьми! Приятно тебя видеть! А что ты здесь делаешь?

— Вы не получили письмо, доставленное сюда несколько недель назад?

— Нет. А ты уверен, что его приносили?

— Да, милорд. Вестнику сказали, что вы в отлучке, но вам передадут, когда вернетесь.

— Я не отлучался отсюда уже много месяцев, Конолл. — Внезапно граф побелел. — Кат?! С ней все в порядке?

Капитан облегченно вздохнул.

— Да, милорд, все в порядке, но она очень соскучилась по вашему обществу. И она ждет вашу светлость на вилле «Золотая рыба».

— Что?!

— Да, сэр! Ждет прямо сейчас. И если у вас здесь нет ничего особо ценного, то берите вашего Ангуса и поехали!

Лицо Ботвелла медленно расплылось в улыбке.

— Что тут у меня может быть ценного, дружище?

Ангус! Ко мне!

Однако внезапно наверху появилась одна из самых красивых женщин, каких довелось Коноллу видеть за всю его жизнь. Подобно кошке, она скользнула вниз по лестнице и глубоким голосом проворковала:

— Дорогой, куда же ты? Скоро уже прибудут наши гости.

— Почему мне не передали письмо, которое получено несколько недель назад? — Какое письмо, дорогой?

Но ее темные глаза метнули на Конолла разгневанный взгляд. Ботвелл заметил это и рассмеялся.

— Ты очень плохо лжешь, моя Анджела. Я предупреждал, что однажды повернусь к тебе и скажу «прощай!».

И вот этот день пришел.

— Сейчас?! Когда приедут гости? Кто же будет их принимать?

— Можешь попросить мужа, Анджела.

— Франсиско! — Она простерла в мольбе свои прекрасные руки. — Я люблю тебя!

Граф снова рассмеялся.

— Анджела, ты восхитительная актриса. Только одно на этом свете может оторвать меня от тебя, но это одно сейчас меня ждет. Прощай, дорогая!

Несколько минут спустя шотландцы уже ехали по дороге на виллу «Золотая рыба» и не слышали возмущенных воплей прелестной графини ди Ликоза.

— А что здесь делает Кат? — прокричал лорд стараясь перекрыть ветер и цокот копыт.

— Она сама вам скажет, — проорал в ответ Конолл.

Когда они прискакали на виллу, солнце уже опускалось в море. Катриона ждала в дверях, и граф соскользнул с седла еще прежде, чем его лошадь остановилась.

Все внезапно затихло, и они стояли как вкопанные, не сводя глаз друг с друга. Слуги вокруг тоже замерли в молчании, не осмеливаясь пошевелиться — таким насыщенным и заряженным стал воздух вокруг них.

— Кат, — этот голос обласкал ее, и она покачнулась, — Кат, драгоценная моя любовь, как случилось, что ты здесь?

— Я вдова, Френсис. Патрик погиб.

— Мир праху его.

Они шагнули навстречу друг другу.

— Ангус! Приведи священника! — велел лорд Ботвелл. А затем он схватил Катриону и медленно, обволакивая всю ее своими объятиями, нашел жадный ждущий рот. И тогда вобрал в себя до конца ее сладость, что-то нашептывая ей прямо в губы.

Полностью отдавшись буре чувств, Катриона прильнула к любимому. Она едва держалась на ногах.

Сердце колотилось, казалось, в самых ее ушах. Наконец, подняв лицо, ей удалось судорожно выдохнуть.

— Зачем священника?

Поддерживая Кат своей сильной рукой, Ботвелл взглянул ей прямо в глаза.

— Затем, дорогая моя, что я собираюсь немедленно жениться на вас! Сегодня же! Прежде чем короли, родственники или кто-либо еще успеет прийти и снова встать между нами.