Молодой человек почувствовал в движениях нападавшего неуверенность. Убийца рассчитывал справиться с Гавином быстро. Что ж, он тоже так думал, но сосредоточиться на оппоненте было очень трудно. Верные, казалось, удары Гавина, когда тому удавалось их нанести, вместо плоти пронзали пустоту.

Он развернулся боком, подняв меч над головой в стойке Несущийся с Горы Вепрь. Это дало убийце шанс - он увидел прореху в защите и метнул нож, заставив Гавина сдвинуться в сторону.

Нож звякнул о стену, а убийца бросился прочь по коридору. Гавин рванул за ним, но он не поспевал за убегавшим. Вскоре тот оказался далеко впереди, потом метнулся влево. В той стороне находилась целая череда пересекающихся коридоров.

«Такая скорость, - мелькнула у Гавина мысль, когда он остановился, пытаясь отдышаться, опёршись руками о колени, - явно неестественна».

Спустя мгновение, с мечами наготове появились двое гвардейцев Чубейна. Гавин указал направление.

- Убийца. Подслушивал у дверей Эгвейн. Убежал туда.

Один бросился туда, куда указал Гавин. Второй обратно - поднять общую тревогу.

«Свет! - подумал молодой человек. - А что если я помешал вовсе не в тот момент, когда он подслушивал? Что если я вмешался, когда он выходил?»

С новыми силами Гавин бросился к дверям Эгвейн. С мечом в руке он проверил дверь. Она была не заперта!

- Эгвейн! - заорал он, распахивая дверь и бросаясь внутрь.

Внезапно резко вспыхнул свет и раздался хлопок. Гавин обнаружил, что он опутан какими-то прочными, невидимыми жгутами и поднят в воздух. Его меч упал на пол, а в рот был вставлен также невидимый кляп.

Он так и висел, извиваясь, обезоруженный, где-то под потолком, когда в комнату из своей спальни вошла Амерлин. Она была настороже и полностью одета в тёмно-красное платье с золотой оторочкой.

Вид у неё был недовольный.

* * *

Мэт сидел у гостиничного камина, жалея, что жар нельзя как-нибудь унять. Он ощущался через все слои одежды - потрёпанную куртку, белую рубашку и плотные рабочие штаны. На его сапогах были отличные подмётки, но по бокам они прохудились. Сегодня он не надел шляпу, зато обмотал шарфом нижнюю часть лица. Он сидел откинувшись на спинку стула из горного дуба.

Его медальон всё ещё оставался у Илэйн, а без него он чувствовал себя голым. К его креслу был прислонён короткий меч, но Мэт носил его, скорее, для отвода глаз. Для дела он приготовил невзрачный дорожный посох, стоявший рядом, и спрятанные под одеждой ножи. Однако меч куда нагляднее, и, увидев его, каждый разбойник на улицах Нижнего Кэймлина дважды подумает, прежде чем сунется к его обладателю.

- Думаю, я догадываюсь, почему вы о нём спрашиваете, - произнёс Чет. Таких, как этот парень, можно было найти в любой таверне. Он был достаточно пожилым, чтобы быть свидетелем рождения парней вроде Мэта, их взросления и даже смерти, и всегда был рад поболтать о прошлом, особенно если при этом ему поставят выпивку. Или даже без неё.

Лицо Чета было покрыто седой щетиной, а на голове он носил кривобокую шапку. Его залатанный плащ некогда был чёрным, а красно-белая нашивка на нагрудном кармане слишком выцвела и не читалась. В ней было что-то неуловимо воинское, да и такие широкие и ужасные шрамы через всю щёку и шею редко заработаешь в пьяной драке.

- Ага, - продолжил Чет, - об этом предводителе Отряда многие расспрашивают. Что ж, кружечка эля пришлась весьма кстати, поэтому я дам тебе один совет. Похоже, ты знаешь, с какого конца браться за меч, но с твоей стороны было бы глупо задираться с этим так называемым Принцем Воронов, Повелителем Удачи. Он как пить дать повидал старушку Смерть и выиграл в кости собственную судьбу. Он никогда не проигрывает схватки.

Мэт промолчал. Он откинулся на спинку стула. Эта таверна была уже четвёртой за ночь, и в трёх предыдущих он тоже собирал сплетни о Мэтриме Коутоне. Если б в них была хоть крупица правды. Кровь и проклятый пепел!

О, конечно, сплетничают обо всех. Большинство - о Ранде, и при каждом его упоминании в голове Мэта вспыхивал цветной круговорот. Тир пал перед Шончан. Нет, это был Иллиан. Нет, Ранд всех победил и теперь сражается в Последней Битве. Нет! Он забирается к спящим женщинам и делает им детей. Нет, это делает Тёмный. Нет, Тёмный - это Мэт!

Треклятые сплетни. Кажется, их предназначение - оставить Мэта в одиночестве. Происхождение некоторых он мог проследить до Отряда - как, например, сказку о городе, полном ходячих мертвецов. Но большая часть рассказанных баек, по заявлениям людей, была поведана дядюшками, кузенами или племянниками.

Мэт подкинул Чету грош, тот вежливо приподнял шапку и отправился за добавкой. Самому Мэту выпивка не лезла в горло. У него было подозрение, что картинки с его портретами были частью того, почему эти сплетни распространялись с такой поразительной скоростью. В последней таверне кто-то, кстати, вытащил из кармана его сложенный и весь помятый портрет, и предъявил ему. К счастью, пока его никто не узнал.

Камин продолжал потрескивать. Нижний Кэймлин сильно разросся, и предприимчивые люди быстро сообразили, что сдача комнат внаём и выпивка могут принести отличный барыш. Так каждая халупа превратилась в таверну, а таверны стали полноценными гостиницами.

Дерево было в большой цене, и большая часть наёмников стала лесорубами. Некоторые работали честно, выплачивая за это налог короне. Другие пытались словчить, и кое-кого уже за это повесили. Кто бы мог подумать - человека повесили за то, что рубил деревья? А что будет потом? Станут вешать за кражу грязи?

Нижний Кэймлин сильно преобразился. Появились дороги, выросли дома. Пройдёт всего пару лет, и Нижний Кэймлин сам превратится в город! Им придётся возвести вокруг него собственную стену.

Комната пропахла потом и грязью, но не больше, чем в других тавернах. Служанки были охочи до работы и быстро вытирали потёки на столах. Конкретно вот эта, подливая эль в Мэтову кружку, слегка ему улыбнулась и показала часть лодыжки. Её нужно хорошенько запомнить, она может сгодиться для Талманеса.

Мэт слегка приспустил шарф, чтобы сделать глоток. Обмотавшись подобным образом шарфом, он чувствовал себя полным дураком, но носить плащ с капюшоном было слишком жарко, а борода - это сущее наказание. Даже замаскировавшись шарфом, в Нижнем Кэймлине он не слишком выделялся. Мэт не единственный, кто прятал лицо. Сам он объяснил, что у него есть неприятный шрам, который хотелось бы скрыть, собеседники же подозревали, что за его голову назначена награда. К сожалению, и то и другое было правдой.

Он ещё посидел какое-то время, уставившись на танцующие в камине языки пламени. Предупреждение Чета вызвало нехорошее сосущее чувство в животе. Чем сильнее росла его репутация, тем больше шансов нарваться на вызов. Тот, кто убьёт Принца Воронов, станет большой знаменитостью. Откуда они взяли эту кличку? Кровь и проклятый пепел!

Рядом кто-то пристроился. Худой и долговязый Ноэл был похож на воронье пугало, которое, стряхнув с себя пыль, решило отправиться в город. Несмотря на седые волосы и морщины на лице, в Ноэле скрывалась прыть, достойная человека вполовину моложе его. По крайней мере, в тот момент, когда он брался за оружие. В остальное время он выглядел неловким, словно конь в посудной лавке.