Здесь есть помещения, интерьеры которых воспроизводят обстановку старинных домов. Они обставлены мебелью соответствующих исторических эпох. Имеется и галерея, демонстрирующая трехвековую историю развития мужского и женского костюма. Едва ли возможно изучить все собрание выставленных здесь экспонатов; посещая этот музей, каждый раз узнаешь что-нибудь новое.

Тому, кто решил познакомиться с достопримечательностями Южного Кенсингтона, понадобится не один день, чтобы вдоволь побродить по галереям музея Виктории и Альберта. А если после этой экскурсии еще останутся силы, то можно пройтись по Экзибишн-роуд и попасть из музея Виктории и Альберта в музей естественной истории, где представлено множество диковинных созданий, населяющих эту планету вместе с людьми. Оказавшись внутри этого построенного в готическом стиле здания, посетитель, чувствительный к обстановке, несомненно ощути себя внутри кафедрального собора, в котором почему-то нашел прибежище Лондонский зоопарк.

Экспозиция расположенного поблизости музея науки подчеркивает значение научного прогресса в жизни общества в той же степени, в какой экспозиция музея Виктории и Альберта подчеркивает влияние искусства на промышленность. Здесь можно увидеть «Пыхтящего Билли», «Ракету» и других праотцев современных локомотивов. К потолку подвешен биплан, на котором в 1912 году летал полковник Коуди. Здесь же выставлен аппарат фирмы «Виккерс-Вайми», на котором в 1919 году Элкок и Браун совершили первый трансатлантический перелет. Красноречивым свидетельством покорения человеком воздушного океана является демонстрируемая в разрезе модель V.1, иначе «Фау-1», он же самолет-снаряд.

Возможно, самой популярной экспозицией этого музея является Детская галерея. Здесь можно увидеть искусственную радугу и дверь, которая таинственным образом открывается с помощью невидимых лучей. Думаю, в наше время эти чудеса производят менее сильное впечатление на детей, постепенно привыкающих к достижениям атомного века.

Если после осмотра этих музеев ваши ноги еще в состоянии идти, следует посетить музей практической геологии, экспозиция которого гораздо интереснее, чем можно предположить из названия. Интерьер зала украшен вращающейся моделью земного шара, со всеми геологическими формированиями и окрашенным в различные цвета рельефом. Однако еще более зрелищной является модель Везувия, который извергается с удивительным постоянством.

В центре зала выставлены геологические образцы, которые называют драгоценными камнями и которые с легкой руки Мужчины, удовлетворявшего запросы Женщины, приобрели излишне высокую стоимость. Здесь есть копии получивших самую громкую (и дурную) славу алмазов и всевозможные драгоценности.

Вероятно, ни один другой район Лондона не может конкурировать с Южным Кенсингтоном по тематическому охвату представленных в его музеях экспозиций, среди которых любой найдет то, что его интересует. Эти огромные здания, неприступные на вид, заполнены красивыми вещами, которые к тому же представляют большой интерес. И очень хочется верить в то, что выставка 1951 года внесет посильный вклад в пополнение того научно-технического богатства, которое с течением лет собралось вокруг экспонатов «Великой выставки» 1851 года.

2

В ожидании катера в Гринвич я стоял в очереди неподалеку от Вестминстера. Передо мной и позади меня выстроились самые разные люди, в большинстве своем, судя по виду, провинциалы. Впрочем, теперь все так похожи друг на друга, что ошибиться несложно. Моим соседом по очереди оказался низенький седоволосый мужчина опрятного вида. Страдая от жары, он обмахивался панамой.

Над нами возвышались прокаленные солнцем здания парламента. Отбивая час, прогромыхал Биг Бен; разгоняя теплый воздух, мимо пронесся трамвай.

— Клянусь честью, сущее пекло, не правда ли, сэр? — обратился ко мне низенький.

На нем был серый альпаковый пиджак и темные брюки. Мне сразу же бросились в глаза эдвардианские манеры и характерный выговор, но по костюму я не мог догадаться о профессии собеседника. Ярд за ярдом мы продвигались вместе с очередью, напоминая животных, ожидающих погрузки в Ноев ковчег. На причале очередь разделялась. Одни направлялись к судам в Ричмонд, Кью и Хэмптон-Корт, другие — к тем, которым предстояло идти вниз по реке, к Гринвичу.

Поднимался прилив. Двигаясь против течения, буксиры и следовавшие за ними баржи поднимали такую волну, что на ней плясали прогулочные лодки и катера. Это зрелище развлекало пассажиров.

— Обожаю Лондон, сэр, — заявил низенький мужчина, — и без ложной скромности скажу, что хорошо его знаю.

— Вы давно здесь живете?

— Всю свою жизнь, сэр. Как вы думаете, сколько мне лет?

На вид этому человеку было около семидесяти пяти, но, чтобы доставить ему удовольствие, я сказал, что, наверное, шестьдесят.

— Нет, сэр, вы далеки от истины. — Ему явно польстил мой ответ. — Мне семьдесят три.

В этот миг к нам повернулась стоявшая впереди женщина довольно неряшливого вида.

— Ничего подобного, Альфред, — сказала она, — не обманывай джентльмена. Тебе ведь и семьдесят один еще не исполнился.

Этот упрек смутил моего собеседника, очевидно стремившегося произвести на меня впечатление. Помолчав, он захотел узнать, что я думаю о его спутнице, вероятно жене. Манеры и тон этой женщины несомненно вредили его репутации. Мне вдруг подумалось, уж не состоит ли он у кого-то в услужении и не являются ли его чересчур правильные и потому неестественные манеры копированием поведения неизвестного мне хозяина. Эта чопорная аккуратность вполне подошла бы какому-нибудь старому светскому льву, живущему в одиночестве на Сент-Джеймс-стрит. Что касается его жены, то лет сорок назад эта могучая женщина наверняка была хорошенькой пухленькой горничной. Впрочем, как раз подошла наша очередь подниматься на борт катера, и это отвлекло меня от размышлений.

Мы стояли слишком далеко, чтобы успеть занять места под тентом, поэтому устроились в средней части судна, повернувшись спинами к реке. Закурив сигарету, мужчина в шапочке яхтсмена завел двигатель, взял в руки штурвал, и мы отплыли. Некоторые женщины вытащили вязанье, фотолюбители приникли к камерам, а молодой человек с микрофоном принялся потчевать нас информацией.

— Леди и джентльмены, — начал он, — справа от нас находится здание Совета графства и выставочные павильоны. Сейчас мы приближаемся к железнодорожному мосту Хангерфорд, а слева от нас находится станция Чаринг-Кросс…

Мы послушно разглядывали все эти хорошо известные достопримечательности, которые со стороны реки почему-то выглядели непривычно незнакомыми.

— Слева от нас, — продолжал вещать молодой человек, — находится Игла Клеопатры, а сейчас мы приближаемся к новому мосту Ватерлоо…

Мы увидели великолепный ряд белых легких арок, перекрывавших течение реки. Войдя в их тень, мы на секунду ощутили прохладу, но вскоре вновь оказались на солнце.

— Слева от нас Сомерсет-хаус, а напротив него стоит на якоре корабль капитана Скотта «Дискавери»… Слева вы также видите Шелл-Мекс-хаус, а рядом с ним отель «Савой»… Там, где деревья и лужайки, находится знаменитый Темпл. Леди и джентльмены, перед нами мост Блэкфрайаз.