делать это с дворянками…. — Закончил барон, разведя руками, даже не зная, что ему ещё добавить.

— Но ведь принц мёртв, разве это не должно было нивелировать его проступки? — Не до конца понимая, к чему ведёт отец, произнесла Лина.

— Понимаешь дорогая, о принце уже давно шли дурные слухи. Его действия в свете явно противоречили тому, как должен вести себя будущий король. Но что при этом делам его величество Огриус Уг? — Произнеся это, Ханс несколько секунд помолчал выжидательно, глядя на Лину, после чего, будто отвечая самому себе, продолжил, — в том то и дело он ничего не предпринимал в отношении своего сыночка. К слову, ты наверняка не в курсе об этом, но из-за некоторых договорённостей принца, на юге страны сейчас неспокойно. Тамошние дворяне начинают откровенно высказываться против короля и неровен час, когда они могут взбунтоваться. Ну а слушок, что их поддерживает Силистийское королевство, это более чем серьёзная угроза миру в нашей стране.

После того как высказался Ханс в комнате повисла тишина. Лина сидела, шокировано переваривая полученную информацию. В голове у девушки не укладывалось, как так получилось, что из-за двух человек, целостность целого королевства встала под серьёзным вопросом. В тоже время барон, уже полностью понимая происходящее, не спеша попивая чай, размышлял над тем что он предпримет в складывающейся ситуации.

И стоить отметить, поразмышлять было о чём. С одной стороны, стояла верность его величеству Огриусу. Он был сильным королём, причём, не только на словах. Ведь он неплохо владел мечом и внутренней энергией, а также не гнушался советов своих подданных, по крайней мере, если они ему казались рациональными. И в целом, единственным серьёзным недостатком Огриуса было абсолютное игнорирование действий сына и жены, что конечно, учитывая последствия, было весьма нехорошо. Хотя, если так подумать, винить короля в том, что он поощрял хотелки своей супруги и дитя, было также спорно.

Но с другой стороны, Ханс придерживался, ставшей уже распространённой точки зрения, что столь явное попустительство в воспитании наследника престола является неприемлемым преступным. А в сочетании с набирающей силу аппозицией, выступающей против нынешнего монарха, особенно усилившейся на юге королевства, дурное воспитание Гари становилось, прямо архи серьёзным проступком Огриуса.

— Отец, а кто убил принца и королеву? — Нарушила размышления барона Лина, когда осмыслила текущее положение дел в стране.

— Кто их убил? — Задумчиво переспросил Ханс. Данным вопросом он особо не интересовался. В первую очередь, потому что никто не знал, кто вообще способен на такое. Всё же принца охраняло более дюжины убийц, ну а о том, что её величество Рубию находившуюся в охраняемом замке, убили ночью, в собственной постели, ввело в шок многих аристократов. Как результат большинство светского общества попросту боялись даже думать о столь искусном убийце, суеверно опасаясь притянуть лихо.

И хоть барон не отличался особой суеверностью, но предпочёл не интересоваться столь непопулярной темой. Всё же Ханс был уже далеко не молодым аристократом и хорошо понимал, что ему вряд ли принесут что-то хорошее расспросы подобного рода.

— Ой, не забивай доченька свою голову всякими глупостями, — махнув рукой, произнёс барон. — Никто не знает кто этот человек. И скажу тебе так, даже король, не желает знать, кто убил его жену и сына. — Произнеся это, барон, немного подумав, добавил, — по крайней мере, это официальная позиция его величества Огриуса и подавляющего большинства аристократов.

— Понятно отец. Если честно, мне это не особо было интересно, — призналась девушка. В целом, Лина и спросила то это, чисто из праздного любопытства.

Собственно на этом практически и закончился разговор отца и дочери, продолжившийся далее, на менее значительные, отстранённые темы.

* * *

Тем временем Григорий, уже на следующий день отправился в Зорган. Дорога была не близкая, а парень хотел поскорее вернуться, всё же его ждало ещё много важных дел. В частности он рассчитывал с гномом кузнецом, и его ребятами, зачистить город мертвецов. Ну, или как минимум, поохотиться в его округе. В прочем по Михаилу и Елене, он также соскучился. Но ухабистая дорога, да два ребёнка в нагрузку, плохо располагали к быстрой езде.

Тем не менее, до Зоргана Григорий добрался уже к концу третьего дня. В принципе, он мог бы доехать и раньше, но предпочитал ночевать в разбросанных по дороге постоялых дворах. Где и кормили вполне сносно, да и кровать была куда лучше, чем спальный мешок на земле. И это уже не говоря о том, что ещё и искупаться можно было. Что Григорию, впрочем, как и детям, было очень даже по душе.

В свою очередь Зорган встретил путников приветливо и непринуждённо. На предвечерних улочках почти никого не было, ведь дневная жара ещё не спала настолько, чтобы народ стал массово выходить на улицу.

Харон и Ягалья, ехавшие позади Гриши, с любопытством смотрели по сторонам. Они впервые видели так много красивых каменных зданий. В прочем количество людей их также удивляло, ведь в их посёлке, и того было меньше народа на улицах, тем более в такую жару.

Впрочем, и люди в Зоргане, их также удивил. По тому, как местные жители были одеты, сразу было видно, что он не бедствует. Собственно, благодаря наплыву авантюристов, они даже стали процветать, что также отразилось на их одежде. Как результат, для неискушённых путешествиями детей, город, в который они попали, казался им оплотом богатеев.

Так не спеша группа доехала до поместья Каира, которое не сильно выделялось изыском, в сравнении с остальными домами на улице, но в тоже время и не уступало им.

Григорий, спрыгнув с коня и привязав его к небольшой коновязи, уже стоял возле калитки и вынув из инвентаря небольшую сумку с вещами, искал в ней ключи. При этом ностальгируя по тому, как впервые съездив с родителями на море и вернувшись домой, они точно также искали ключи. Единственное, в этот раз Гриша был без них, да и вернулся далеко не в свой дом, от чего ему было немного грустно.

Ключи нашлись достаточно быстро, всё же парень предпочитал держать свои вещи в упорядоченном состоянии. И даже в его сумке для вещей, больше похожей на мешок, можно было наблюдать некую упорядоченность и закономерность среди её содержимого.

Быстро закинув сумку обратно в инвентарь, Гриша отворил деревянную калитку, и жестом позвав детей за собой, направился внутрь. Каир, как уже бывало не раз, сидел в беседке, попивая что-то из довольно большой кружки. Его задумчивое выражение лица, говорило о том, что он размышляет о чём-то своём. А то, что он не сразу заметил Григория, свидетельствовало о его