Никто из шестерых не сделал попытки напасть на него. Видимо, врожденный страх не позволял им поднять руку на одного из старейшин.

Из «червоточины» позади них послышался шум. Они обернулись и увидели, как из темного отверстия выскользнул Син'джари в сопровождении двух здоровенных мими'сви. Эшли узнала этих двоих, она и раньше видела их с Син'джари. Она также заметила внешнее сходство между ними и теми бульдогами, которые напали на пещеру и теперь стояли, перегородив путь к выходу. Это были члены клана Син'джари, его гвардия.

Син'джари улыбнулся, глядя на Эшли, обнажив все зубы. Он не произнес ни слова, только попробовал пальцем лезвие кинжала и двинулся к ней.

И только тут Эшли, застонав, поняла: она сама привела их всех в западню.

* * *

Бен открыл дроссельную заслонку до предела и гнал мотосани Гарри на максимальной скорости в пятьдесят миль в час. На виражах его выносило на стену чуть ли не до потолка.

Он внимательно всматривался вперед, готовый затормозить в тот момент, когда впереди покажется выход. Вылететь из «червоточины» на такой скорости означало бы верную смерть. Бен загодя снял винтовку с плеча и держал ее под рукой.

«Ну же, ну! — мысленно пришпоривал он свои чудо-сани. — Выход наверняка уже недалеко! Может, мои хваленые способности хари'хути помогут выяснить, сколько до него осталось?»

Бен расфокусировал глаза и расслабил тело, но даже раньше, чем он достиг необходимого состояния медитации, к его разуму что-то прикоснулось. Его кто-то звал. И вот перед ним стал формироваться чей-то образ. Смутный, расплывчатый, на фоне летящего навстречу тоннеля он напоминал призрак. Бен узнал это изуродованное лицо. Тру'гула.

Вожак охотников несколько раз удивленно моргнул, потом сказал:

— Торопись!

— Я и так тороплюсь. Меня уже об этом предупредили.

— Тогда посмотри на то, что происходит, моими глазами.

Всего на несколько секунд тоннель исчез, и Бен будто оказался в пещере умбо. От того, что он увидел, его сердце сжалось, и видение исчезло.

Сейчас он жалел только о том, что не может ехать еще быстрее.

Ярость была тем топливом, которое несло его вперед.

* * *

Майклсон попытался преградить Син'джари путь к Эшли, но по знаку костлявого пятеро силари навалились на него и оттащили в сторону.

Эшли посмотрела на Тру'гулу. Тот пытался вырваться из цепких лап двух других убийц и тоже не мог помочь ей.

Син'джари подошел вплотную к женщине.

— Он не поможет. Он слаб.

Эшли была потрясена.

— Ты говоришь на моем языке?

— Я изучаю врагов. Так нужно, чтобы…

Костлявый замялся, подыскивая подходящие слова.

— Узнать их? — предложила свой вариант Эшли.

Син'джари улыбнулся, как если бы она была школьницей, давшей неверный ответ.

— Нет, убить их.

Поднеся лезвие кинжала к горлу женщины, он посмотрел на нее с хитрым видом.

— Яд. Правильное слово?

Он мотнул головой в сторону мертвых охотников. Эшли молча кивнула.

Син'джари уколол лезвием кончик собственного пальца и помахал рукой в воздухе, показывая, что с ним ничего не случилось.

— Я — вождь силари. Яд не убивает нас. Мы самые сильные.

— А как же Бо'рада? Я думала, это он ваш вождь.

— Бо'рада? — Син'джари скривился, как от кислого. — Он глупый. Я сильный.

Эшли поняла: это что-то вроде государственного переворота, который планировался уже давно. Их появление здесь едва не спутало карты Син'джари, но он сумел обратить себе на пользу и его.

— Теперь вождь я. Я говорю: убить вас-чужих и других чужих, кто приходит сюда.

Эшли покачала головой.

— Ты не сможешь победить. Тебе не позволят Тру'гула и охотники.

В глазах костлявого вновь вспыхнул хитрый огонек. Показав на Тру'гулу, он сказал:

— Плохой. Помог вам-чужим убить Мо'амба. — Затем он постучал рукояткой кинжала себя в грудь. — Я узнал. — Он рубанул кинжалом в воздухе. — Я остановил.

Значит, Тру'гуле уготована роль соучастника преступления и заговорщика! Разумеется, мертвые не говорят! Эшли перевела взгляд на вожака охотников, но тот стоял, прикрыв глаза, словно дремал или находился в трансе.

Син'джари тоже заметил это и ткнул охотника пальцем в бок, чтобы привлечь его внимание. В течение нескольких минут они обменивались злыми фразами. Наконец Син'джари повернулся к соплеменнику спиной и снова уставился на Эшли.

— Глупый. Позвал на помощь. Но тут никого нет. Мо'амба мертвый. — Он оскалился. — Сейчас ты тоже мертвый.

Син'джари занес кинжал и шагнул к Эшли. Она подалась назад, но наткнулась на стоящих позади силари.

В тот момент, когда костлявый убийца схватил Эшли за горло, из «червоточины» послышался шум. Син'джари удивленно повернул голову, а Эшли, которая сразу же узнала знакомый звук, отпрыгнула в сторону. В следующее мгновение из отверстия «червоточины» вылетели мотосани, пронеслись по полу пещеры и врезались в группу силари, сбив нескольких из них с ног.

Воспользовавшись возникшим замешательством, Бен вскочил с саней раньше, чем туземцы поняли, что происходит. Подняв винтовку, он направил ее на Син'джари и угрожающим тоном проговорил:

— А ну-ка отпусти даму, кореш!

Син'джари зашипел, как разъяренный крак'ан, и взмахнул кинжалом, целясь в грудь Эшли.

Бен выстрелил.

На глазах у Эшли левая часть черепа Син'джари отлетела в сторону, словно срубленная невидимым мечом. Несколько секунд он стоял неподвижно, с занесенным кинжалом, но затем безжизненным кулем повалился на пол.

Двое силари бросились к Бену, однако он навсегда успокоил их двумя выстрелами и мрачно спросил, обращаясь к остальным:

— Еще желающие будут?

Внезапно из-за спин окаменевших силари появилась ощетинившаяся длинными копьями группа охотников.

— Познакомьтесь с моими друзьями, — с улыбкой сказал Бен, повернувшись к Эшли и Майклсону. — Я пригласил их на нашу вечеринку по пути сюда. Замечательное средство связи, это чертово хари'хути! Настанет день, когда оно разорит все телефонные компании мира.

Оставшихся-силари, которые после гибели вожака оказались полностью деморализованы, скрутили и грубо вытолкали из пещеры.

Эшли бросилась к Бену и крепко обняла его.

— Ты цел! Я так боялась! Я не знала, что задумал Син'джари, зачем он отправился наверх… — Она крепко прижалась к нему, уткнулась носом в его грудь и произнесла наконец слова, которые так давно хотела ему сказать: — Я люблю тебя!