Колосс недолго тешил гордость жителей Родоса: он простоял с 280 по 224 год до н. э. Затем случилось страшное землетрясение, которое опрокинуло бронзового гиганта в море, где он и пролежал на протяжении девяти столетий. Приплыв на Родос, Павел еще мог увидеть фигуру Колосса у входа в гавань — то же самое зрелище застал и Плиний, который посетил остров в том же веке.

Даже будучи расположенным на земле, — писал Плиний, — это чудо способно поразить наше воображение. Мало кто из людей мог охватить его большой палец своими руками, а пальцы гиганта превышают по размеру большинство статуй. Между металлическими осколками, испещренными многочисленными трещинами, находились обломки каменных глыб, которые придавали устойчивость статуе до ее падения.

Увы, Колосса Родосского ждал унизительный конец. Сарацины, захватившие остров в 672 году, продали статую одному еврею в качестве металлического лома. Тот распилил фигуру и полученную массу — около девятисот тонн — вывез на караване из девятисот верблюдов. Наверняка эта бронза превратилась в орудия войны.

Я сошел на берег, который, несмотря на свой средневековый вид, являлся вполне современным. Итальянцы не поскупились на денежные затраты и отреставрировали многие древние строения. Надо отдать должное безупречному вкусу итальянцев: все, что строилось заново, выдерживалось в архаичном стиле. После того как итальянцы покинули остров, новым хозяевам — рыцарям-иоаннитам — досталась уже готовая штаб-квартира в виде обнесенного стенами города. Понятия не имею, как выглядело это место до итальянской оккупации, но сейчас город настолько тщательно и грамотно отреставрирован, что любой приезжий в современном костюме чувствует себя неуместным анахронизмом. Улица Рыцарей сохраняет столь безукоризненно средневековый вид, что мне, грешным делом, показалось, будто Великий магистр со своими присными просто пережидает традиционную сиесту. В любой момент они могут появиться из-за угла, поправляя доспехи или прилаживая к поясу ножны.

На малой скорости я проехал по холмам, заросшим оливковыми деревьями, и добрался до городка Линдос, который расположился на одном из прибрежных холмов. Это прелестное тихое местечко, где летают пчелы, порхают бабочки, а по улицам расхаживают серьезные смуглые ребятишки. Поднявшись по узкой белой улочке, я вышел к массивному на вид замку. Рыцари построили его на вершине греческого акрополя Линдоса. В настоящий момент замок обратился в развалины, но очень ухоженные. Итальянцы обращаются с каждым камнем так, будто он сделан из золота. Кажется, Моммзен назвал античный Родос избалованным чадом Римской империи. Не знаю, как обстояло дело с Римской империей, но то, что Родос — избалованное дитя итальянского департамента древностей, не подлежит сомнению.

С высоты крепостных укреплений я бросил взгляд на маленькую бухту, которая навечно связана с именем святого Павла. Размером она примерно в половину озера Серпентайн в нашем Гайд-парке и образована морскими водами, пробившими себе путь сквозь вулканическую скалу. В результате получился крохотный заливчик, со всех сторон окруженный сушей и имеющий всего один узкий проход — идеальное укрытие для маленького корабля. Единственным признаком жизни, когда-либо существовавшей на этих берегах, служит византийская часовня, уже обратившаяся в руины.

Я так и не смог выяснить, почему эта гавань связана с именем Павла. Известно, что в его времена на месте Линдоса существовал греческий городок. И корабль, на котором плыл апостол, сначала разгружался на Родосе, а затем плыл к Линдосу. Мне показался символичным тот факт, что в византийскую эпоху христиане Родоса построили небольшую церковь на пустынном берегу залива и посвятили ее святому Павлу.

К обеду я вернулся на Родос и провел массу времени в музее, где итальянцы выставили на обозрение античные экспонаты, которые удалось обнаружить на острове. Процесс настолько захватил меня, что я едва не пропустил свой корабль. Во всяком случае, я никогда еще не был так близок к тому, чтобы опоздать на отходившее судно. И только тревожные звуки сирены, разносившиеся над островом, привели меня в чувство и заставили покинуть стены музея. В суматошной атмосфере — когда опускают и убирают сходни, когда офицеры истошными голосами отдают последние команды — мне удалось незамеченным проскользнуть на борт.

А еще четыре дня спустя на нас обрушилась палестинская жара, и из морской глади выросла несравненная гора Кармел.

6

На ночь я остановился у братьев-кармелитов в монастырской гостинице, расположенной на самой вершине горы Кармел. Этот монастырь может похвастать самым удачным месторасположением во всей Святой Земле. Он возвышается над заливом Хайфы, на северо-запад открывается великолепный вид на Акру, а на юго-западе тянутся песчаные пляжи вплоть до разрушенного замка Атлит. Когда несчастные жители долины не могут заснуть из-за комаров и москитов, здесь, на вершине, вы спокойно можете укладываться в постель, даже не потрудившись закрыть окно. Монастырь стоит в окружении леса, и среди деревьев нередко можно увидеть во тьме светящиеся зеленым глаза шакалов.

В монастыре проживают пятьдесят четыре монаха семнадцати национальностей, но, как правило, они не попадаются на глаза. Даже во время мессы, которая проходит в базилике, вы видите только священника, отправляющего службу, сами же братья прячутся на хорах за алтарем. Гостевой домик тоже стоит на отшибе — почти на самой границе хребта. Гостям прислуживает веселый и очень исполнительный послушник с Мальты. Если вы желаете испытать, что такое настоящая христианская сердечность, попробуйте заболеть под гостеприимным кровом монастыря кармелитов.

История этого ордена — причудливая смесь злого рока, героизма и праведности. Гора Кармел издавна привлекала к себе отшельников, и еще в византийские времена здесь существовала процветающая община. Однако латинское монашество обосновалось тут благодаря калабрийскому крестоносцу по имени Бертольд, который в 1150 году поселился на горе Кармел с десятком товарищей. Их жизнь состояла из постоянных молитв, почти непрерывного молчания и нескончаемых постов. К 1242 году орден кармелитов начал распространяться по Европе. Первые английские монастыри появились в Нортумберленде и в Эйлсфорде, графство Кент. Члены ордена в Англии получили прозвание белых братьев.

Тем временем на общину с горы Кармел обрушилось первое из длинной череды бедствий, после того, как Саладин захватил в 1291 году Акру. Монахов вырезали, а монастырь сравняли с землей. На протяжении четырех столетий гору Кармел венчала груда развалин — до тех пор, пока реформы святой Терезы не вдохновили орден на восстановление монастыря. Это произошло в 1633 году, когда трое героических монахов отслужили тут мессу и тем самым ознаменовали возвращение кармелитов на гору Кармел. Однако в 1761 году разразилась местная война, в ходе которой монастырь снова был разрушен. На его восстановление ушло шесть лет. Когда в 1799 году Наполеон осадил Акру, монахи-кармелиты устроили у себя госпиталь и выхаживали раненых французов. Однако стоило французским кораблям уйти, как нагрянули турки. Они убили всех монахов (за исключением одного, которому удалось бежать) и перерезали раненых французов — прямо на больничных койках. И снова монастырь превратился в груду развалин. Такое положение сохранялось до 1827 года, когда был заложен первый камень нынешнего здания монастыря.