Это были ее друзья. Вдова превратила их всех в камни.

И эта внезапная буря… Джоди не раз слышала разговоры о шторме, который вызвала Вдова двадцать лет назад.

Значит, и эта была делом ее рук!

„Мне нужно срочно попасть в город“, — подумала Джоди.

Она должна была остановить Вдову. Она должна была спасти своих друзей и вернуть себе прежний рост… Но город находился так далеко, а она была такой маленькой. Дорога займет у нее не один день.

Так что же делать?!

Джоди даже не успела подумать над ответом, потому что чьи-то цепкие пальцы сжали ее мертвой хваткой.

Девушка испуганно закричала и в следующую секунду встретилась взглядом с Уиндлом, фамильяром Вдовы, которого оставили следить за „камнем с дыркой“. Повизгивая от гордости, уродец прижал Маленького Человечка к груди и, спрыгнув на землю, понесся в Бодбери, не обращая никакого внимания на отчаянные удары крошечных кулачков.

Джоди прекрасно сознавала, что это равносильно попыткам сдвинуть гору, но все равно продолжала колотить Уиндла, а оказавшись в городе, принялась громко звать на помощь. Однако ее тоненький писклявый голосок, с трудом различимый даже в тишине, безнадежно затерялся в завываниях штормового ветра и раскатах грома.

Вы должны понять, что наши жизни были сырым кровоточащим мясом.

Кейтлин Томас. Из интервью в журнале «People» (июнь 1987)

— Как я выгляжу?

Небрежно прислонившись к дверному косяку, Конни стояла на пороге комнаты Сэма Деннисона и пыталась по его угрюмому лицу определить, какое впечатление она произвела.

Детектив сидел у стола и похлопывал себя конвертом по колену.

Конни сама не понимала, почему так стремится растормошить его, — он ведь ей даже не нравился. Просто она привыкла вызывать к себе интерес и дразнить мужчин. Так было всегда, но с годами потребность нравиться превратилась для Конни в навязчивую идею, и, если ей не удавалось добиться успеха с первого раза, она с завидной одержимостью повторяла свои попытки до тех пор, пока не получала желаемого. В этом заключалась трагедия ее жизни — она оценивала себя исключительно по отражению в глазах мужчин и нуждалась в постоянном подтверждении собственной привлекательности.

Поэтому Конни сделала все, о чем просил ее Деннисон: смыла вызывающий макияж, пригладила волосы и напялила дурацкую одежду, которую Бетт приказал ей захватить — узкую твидовую юбку чуть ниже колена и белую блузку. Конни позволила себе расстегнуть только самую верхнюю пуговицу и даже (заметьте, Мистер Строгость!) надела бюстгальтер. Довершали наряд поношенный строгий пиджак, чулки и туфли без каблука. (Ну, теперь-то вы довольны?)

Сама Конни была уверена, что в своем обычном прикиде произвела бы куда большее впечатление на Дедушку и Джейни, но… Кто платит, тот и заказывает музыку. Хотя Деннисон мог бы, по крайней мере, оценить ее старания!

— Что ж, — промурлыкала она ему, — вы уже выразили свою точку зрения и показали крутой нрав. Так почему бы теперь вам немного не смягчиться?

Деннисон кивнул:

— Ладно. Вы выглядите хорошо.

— Всего лишь «хорошо»? Ну да, моя задница как будто замаринована в этой чертовой юбке!

Мимолетная улыбка промелькнула в глазах детектива, и Конни поняла, что большего она не добьется, и этого было вполне достаточно. Она его раскусила: Деннисон вовсе не женоненавистник, просто ему нравится, когда на даме много одежды, чтобы пофантазировать перед тем, как увидеть.

Что ж, парень, смотри, но не трогай.

Убедившись, что детектива можно завести, Конни тут же потеряла к нему всяческий интерес и спокойненько уселась на его кровать. Деннисон протянул ей конверт, который держал в руке.

— Мистер Бетт передал это для вас.

Конверт не был запечатан. Конни вытряхнула себе на колени его содержимое — фотокопию завещания Пола Литтла.

— Я все еще не могу понять, зачем Бетт заставил меня проделать такой путь, чтобы вручить им это, — пожала плечами Конни. — У них тут что — юристов нет?

— Вам лучше знать — вы ведь местная.

Она покачала головой:

— Это осталось в прошлом, приятель. Я не была здесь уже сто лет. Когда живешь в городе вроде Нью-Йорка, ты принадлежишь ему целиком и совершенно забываешь, откуда приехал.

— Мне знакомо это чувство, — кивнул Деннисон.

В этом Конни ни минуты не сомневалась: рожденный и выросший в Бронксе, он вряд ли часто покидал Нью-Йорк.

Она потрясла бумагой.

— Мне кажется, в руках юриста это выглядело бы более официально. А Бетт сэкономил бы деньги. Я, знаете ли, не дешевка, и потом расходы на дорогу… — Конни оглядела комнату. — Хотя он все-таки умудрился сэкономить. Билеты экономкласса и эта дыра… Мне встречались куда более щедрые мужчины, уж поверьте.

— Полагаю, для мистера Бетта важен психологический аспект.

Конни задумалась: как отреагируют на ее появление свекор и дочь? Сколько лет прошло с их последней встречи? Пятнадцать? Двадцать? Она давно уже потеряла счет времени.

— Честно говоря, я не очень-то жажду этой встречи, — пробормотала она.

Она произнесла это прежде, чем осознала, что говорит правду, и сама удивилась собственному открытию. Конечно же, она понимала, что возвращение в Маусхол не будет приятным, — понимала с той самой минуты, как Бетт предложил ей это, однако не сомневалась, что сумеет справиться со своими чувствами. Она и сейчас была в этом уверена, просто подумала о том, как сильно это может ранить старика и Джейни… Да, она бросила ее еще ребенком, но все-таки это ее дочь…

— Тогда почему вы согласились? — спросил Деннисон.

Конни натянула привычную маску. Да пошли они к черту, эти родственники! Можно подумать, их когда-нибудь заботила ее судьба!

— Потому что Бетт предложил мне хорошие деньги. А вы решили, что мною движет милосердие?

Деннисон промолчал, но Конни почувствовала его неодобрение.

— Вы ведь тоже приехали сюда не из любви к искусству, — добавила она.

— Я этого и не скрываю.

Нет, ну надо же: он воображает, что если дело не касается его родни, так он чистенький! Можно подумать, за всю свою жизнь он ни разу не замарался!

Сволочь!

Конни вздохнула. Почему парни вроде Деннисона вечно читают ей нотации?

— По-вашему, это завещание подлинное? — поинтересовалась она у него.

— Мне все равно.

— Я думала, после развода Пол составит новое.

— Для нас совершенно не важно, подлинное оно или нет, — сказал Деннисон. — Мистер Бетт играет в какую-то игру, и скорее всего последняя воля вашего бывшего супруга — не более чем очередной ход на доске. Такие, как Бетт, всегда идут до конца.