— Дайте и мне закурить, — попросила пленница.

Он испугался, почувствовал, что краснеет. Ощутил, как взмокла правая рука, сжимавшая в кармане пистолет. Стал искать спички.

— Разожмите кулак, — прозвучал насмешливый голос женщины. — Коробок в вашем левом кулаке.

Хауг выронил спички на стол. Она не шелохнулась, и ему пришлось подать ей огня. Погасив спичку, хотел было отойти, но остался стоять — нескладный, голенастый, с широкими уродливыми коленями, торчащими из-под шорт. Долго стоял у стола, потом поднял глаза на Сизову и спросил, знает ли она, как собираются использовать ее при поимке беглецов.

Сизова качнула головой.

— Будете уговаривать их сдаться!

— Но это можно сделать и без моей помощи.

— Будете звать беглецов на их родном языке. Поэтому вас и привезли на остров. Вы согласитесь?

Его будто прорвало — вдруг стал рассказывать о себе, о встрече с Брызгаловой. Выстреливал все это, сбиваясь, проглатывая слова, не делая остановок между фразами. Столь же неожиданно замолчал, ошеломленный собственной смелостью.

Она тупо смотрела на немца. Не знала, что и думать.

— Сделайте, как они хотят, — сказал Хауг. — Для вас это единственный шанс спасти себе жизнь. Тем более что беглецам это не повредит.

— Они предупреждены? — прошептала Сизова. — Прячете их?

— Нет, я ни при чем, — Хауг затряс головой. — Они сами все придумали.

“Что же придумали, где находятся?” — хотела спросить Сизова, но не успела: немец вдруг встрепенулся, перебежал к двери. Глаза его, обращенные к пленнице, округлились от страха, ладони были молитвенно сложены перед грудью.

Теперь и она услышала шум подъехавшего автомобиля. Вошла Райс.

— Руки! — потребовала она.

На правом запястье Сизовой сомкнулся наручник. Второй браслет уже был защелкнут на левой руке хозяйки острова.

Они вышли из дома — сперва Райс и Сизова, затем Хауг и мужчины, ждавшие в холле. Джип доставил их к побережью, где начинались заросли. Все вылезли — падре, который был за шофера, далее Мигель, Райс, Сизова и Хауг.

Джип стоял в центре прогалины. Слева по берегу лагуны тянулся забор из железной сети. Пространство между забором и водой представляло полосу черного ила, испещренного бороздами. Это и были следы крокодилов.

— Жарко, — сказала Райс, проследив за взглядом Сизовой, — слишком жарко для рептилий. Но пусть это никого не вводит в заблуждение, — и она швырнула камень в лагуну.

Тотчас вода забурлила, появились головы и спины нескольких животных.

Райс улыбнулась и заметила, что на острове расходуется много живого экспериментального материала. Погибают подопытные объекты. Тем не менее здесь не найдешь кладбища. Роль могильщиков хорошо выполняют зубастые твари, населяющие лагуну. Тела умерших перебрасывают через этот проволочный забор — вот и все похороны. Кстати, звери, попробовавшие человечины, предпочитают эту пищу любой другой. Поэтому крокодилы только и ждут, чтобы кто-нибудь оказался в лагуне. Их много, и они всегда голодны…

С той минуты, когда Сизова оказалась в роли пленницы, ей полагалось постепенно сдавать позиции. И сейчас Райс с удовлетворением увидела, как на лице женщины проступает страх.

— Ну вот, начинаете понимать перспективу, — проговорила она. — Впрочем, у вас есть шанс выжить. — Достала из автомобиля мегафон. — Напоминаю имя одной из бежавших — Анна Брызгалова. Второй беглец — Станислав Мисун. Он оказался плохим навигатором: в шторм сбился с курса и посадил свое судно на камни. Мы поспешили на помощь, но смогли спасти лишь самого капитана. Теперь он отблагодарил нас, совершив попытку побега…

Сизова с трудом удерживала левой свободной рукой тяжелый электромегафон. Подумала, что вполне может упасть и разбить аппарат о какой-нибудь камень… Скосила глаза на Хауга, как бы спрашивала его совета. Но он был невозмутим. Более того, встретившись с ней взглядом, чуть наклонил голову. Вроде бы давал знать, что мегафоном можно пользоваться. Это было непонятно. Ведь беглецы все еще на острове. Почему Хауг уверен, что они будут молчать, когда услышат чистую русскую речь? Необходимо поговорить с Хаугом.

Вскоре, перешагивая через лужу, Сизова “оступилась”, причем сделала это так, что сбила с ног своего поводыря. Райс оказалась на земле с подвернутой под спину рукой. Она закричала от боли.

Падре бросился на помощь, отщелкнул наручник с ее запястья, стал растирать поврежденную руку.

Райс с ненавистью смотрела на Сизову. Конечно, сглупила, соединившись браслетом с пленницей. Лишила себя свободы, а теперь и повредила руку…

Кого же поставить в пару с хозяйкой кондитерской? Кропп будет делать главную работу, когда беглецов обнаружат. По этой же причине должен иметь свободу действий человек, явившийся на связь с Лашке.

Как раз подошел Хауг — долговязый, неуклюжий, словом, непригодный для серьезного дела, — стал залеплять пластырем царапины на коленях своей госпожи. “Вот от кого мало проку”, — подумала Райс. И второй браслет замкнулся на левом запястье Хауга.

До наступления темноты руководимые Аннели Райс поисковики обходили самые труднодоступные места острова, и Сизова кричала в мегафон, чтобы Брызгалова и Мисун покинули свое убежище. Делала это с легким сердцем, ибо уже знала, что на острове их нет.

Грегору Хаугу удалось отыскать русского моряка и привести его в коттедж Брызгаловой. Хауг был так утомлен пережитым, что заснул не раздеваясь, будто провалился в сон. Очнулся столь же внезапно. Тотчас помчался к русской ученой. Дом был пуст. Не оказалось на месте и моряка.

Хауг обшарил весь остров. Увы, тщетно. Оба исчезли… Уже тогда, ночью, заглянув в глаза Брызгаловой, он понял, что она способна на самый отчаянный шаг. Но ведь с острова нельзя бежать! Индейцы несколько раз делали такие попытки: а ведь они дети природы, чувствуют себя одинаково уверенно на суше и на воде. Тем не менее во всех известных ему случаях финал побегов был один — смерть в пасти крокодилов. Иное дело, окажись на острове перевозочные средства. Но с тех пор как проход в рифе перегородили бетонными глыбами и риф превратился в замкнутое кольцо, здесь не было ни одной лодки. Передвигались лишь на самолете или геликоптере…

Хауг понуро брел вдоль береговой черты. И вдруг встрепенулся: впереди, там, где проволочный забор огибал вдающуюся в лагуну болотистую косу, заметил необычное оживление — вода возле косы будто кипела. Это дрались из-за добычи крокодилы. Мелькали чешуйчатые спины, мощные хвосты колотили по воде, и пена вокруг была алой от крови. Он зажмурился, чтобы не видеть, как чудовища терзают убитых ими русских пленников. Но крокодилы рвали другую добычу. Он сразу узнал ее по пятнистой шкуре. Это была старая корова, которая уже год как перестала доиться и свободно бродила по острову. Каким-то образом она очутилась по ту сторону проволочного забора, во власти рептилий. Показалось странным, что зубастые твари не утащили добычу под воду. Но, приглядевшись, он увидел веревку, тянущуюся от шеи коровы к крепкому дереву на берегу. Корова была привязана!