Все перечисленное считалось законными основаниями для проведения боевых действий, и Херек не хотел, чтобы собравшиеся поняли его превратно. Они должны знать правду.

— Кейегга под Бракси является авокуром Холдинга; это добровольно вступивший в Холдинг субъект, который следует защищать от военного и политического насилия, — продолжил Херек. — Во время последней размолвки с теми, кто готов уничтожить их экономику, кейегганцы попросили нас поговорить с браксинским правителем. А если точнее, с главой Холдинга — или его представителем.

После этого заявления последовали смешки, но быстро стихли.

— Но главы у Холдинга нет, — заметил один из командующих.

— Вот именно. Поэтому кейегганцы отказались обсуждать решение вопроса, и нам приказали разобраться с этим делом. Командиры… — он сделал глубокий вдох, собираясь с силами. — Я не намерен начинать действия против Кейегги.

Публика начала роптать — недоверие, тревога, конфронтация. Тем не менее, когда Херек внимательным взглядом обвел людей, уставившихся на него во все глаза, то обнаружил, что некоторые из них спокойны и задумчивы. Их это заявление не удивило, по крайней мере, не больше, чем его самого недавно. Недовольство уже долгое время нарастало среди офицеров Границы. «И как это использовать?» — думал Херек.

— Послушайте меня, друзья, — попытался объяснить он. — Судьба предоставила нам шанс, который, может, никогда больше не представится. Кейегга выступила с требованием в рамках прав авокура; и Бракси должна или уничтожить планету, или удовлетворить ее требование. Что случится, если мы поступим, как нам приказано? Кейегга падет, другие авокуры задрожат и жизнь покатиться своим обычным чередом. Мы продолжим работать на группу людей, которые не могут объединиться ради единой цели, и, таким образом, пострадает Война. Люди, что отдают нам приказы, сами никогда не появляются здесь — нет, их браксанская кожа слишком бела для того, чтоб ее подпалили — но они загонят нас в угол, или похоронят под нагромождением административной шелухи, пока спорят между собой над тем, кто заслуживает большей прибыли за то, что делаем мы.

Херек наклонился вперед, его глаза горели.

— У нас есть возможность все изменить. Подумайте: что случится, если мы не пойдем против Кейегги, как нам приказано? Сила Холдинга всегда базировалась на его непреклонности, стемлении разрушить все, что стоит у него на пути. Что случится, если эта сила будет скомпрометирована? Бракси должна или принять требования кейеггианцев, или столкнуться с последствиями! И каковы эти требования? Они хотят, чтобы один человек стоял во главе Холдинга — а этого, не сомневаюсь, все мы желаем в итоге.

Это было для всех больным местом. Нынешняя система, спланированная так, чтобы способствовать конкуренции среди браксанов, сказывалась на военных. И по большей части эти люди были простолюдинами. Их культура никогда не чтила и не преклонялась перед олигархией кочевников, что в древности, во время становления Бракси, предпочитали примитивную сталь открытиям цивилизации. Браксинцы предпочитали иметь во главе абсолютного монарха, который объединит Бракси, а затем покорит Вселенную. Не было ни одного человека в зале, который не мечтал бы о времени, когда Имя предводителя может вдохновлять и оберегать в битве. Херек ясно видел это в глазах присутствующих и знал, что теперь может ими манипулировать.

— Командиры, мы ничем не рискуем! — возгласил он. — Если мы будем действовать сообща, просто откажемся идти в систему Кейегги, нас никто не сможет тронуть! Тот же самый закон, что защищает права авокура, запрещает нам идти на такую планету, пока не возникло прямой угрозы Холдингу. А такой угрозы нет. Даже кайм’эра должны это понять. Мы будем оправданы.

— Остается только Смерть по Прихоти, — пробормотал кто-то.

— Нет, ее нет, — улыбнулся Херек.

Командир по имени Даров с недоумением посмотрел на него.

— Любой кайм’эра Холдинга имеет право подвергнуть смерти любое лицо, по любой причине, при условии, что это лицо не является представителем браксинского высшего класса. Имеется в виду браксаны, — Даров обвел взглядом собравшихся. — А большинство из нас таковыми не являются.

Поднялся жуткий шум. Херек прикрикнул на офицеров и заставил их замолчать:

— Командиры! Послушайте, что я вам скажу. Процитированный закон больше не дйствует! Или, правильнее будет сказать, существует, но не касается нас.

Эта поразительная новость заставила их замолчать.

— С каких это пор? — спросил один офицер.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил другой.

— А вот что: какое-то время тому назад, совсем недавно, кайм’эра Затар ввел закон, в соответствии с которым командиры на Военной Границе являются неприкосновенными для Смерти по Прихоти. После долгих дебатов кайм’эра приняли этот закон. У меня есть копия… — Херек показал им копию эдикта и передал его по кругу. — Взгляните на него. В Холдинге есть только один человек, который на самом деле знает, что такое война. Он был здесь, среди нас, он рисковал своей головой вместе со всеми нами. Он знает, что нам нужно для победы. С тех пор, как он покинул Границу, он работал, пытаясь освободить нас от политики, что замедляет эффективность нашей работы. Вот это, командиры, является доказательством его работы. А сколького еще он сможет добиться, если система… будет, скажем так, упрощена?

Херек подождал, пока все не ознакомятся с эдиктом. Он знал, какое потрясение они испытывают. Он сам его испытал, когда впервые услышал это. Хотя ни одного командира приграничного флота никогда не казнили без веских оснований, все равно угроза существовала. Законы давали браксинцам ясно понять, что в глазах браксанов они — не больше, чем дерьмо, населяющее тысячу планет. Этот шаг Затара давал военным независимость, большинство из них никогда не знали ее. Это укрепляло их ощущение собственной значимости. И говорило о том, что один человек — один кайм’эра — ценит Войну выше, чем собственное удовольствие и прихоти.

Мудрено тут не удивиться!

— Вы видите, — наконец нарушил молчание Херек. — Судьба подбросила нам идеальное орудие. Путем простого бездействия мы заставим Холдинг действовать, без риска для нас самих. Кайм’эра консолидируют власть в одном человеке и мы узнаем ту войну, на которую вел когда-то войска сам Харкур.

— Они пошлют другие войска, — послышался протест из зала. — С Йерренского фронта, или тех, что охраняют границы с другой стороны владений Холдинга. Любой может справиться с одной планетой.

Херек довольно улыбнулся. Если они спорят о деталях, то главный вопрос уже решен.

— Йерренский флот никуда не сдвинется, — заверил он офицеров. — Флот с другой границы слишком далеко, чтобы сыграть какую-то роль в этом деле. К тому времени, как он доберется до Кейегги, Холдинг станет уже закачается.

— Ты точно знаешь, что флот не пошевелится? Тот фронт не славится героями, — заметил один из командиров.

— Флот не сдвинется с места, — подтвердил Херек. — Я получил эту информацию из достоверного источника.