By еще крепче вцепился в подлокотники.

— Я сделал все, что мог. Медальон был отчеканен в честь фестиваля сливы две тысячи тринадцатого года, то есть в год змеи. Работа достаточно примитивная, но благодаря этому подобные изделия особенно ценятся коллекционерами. Полагаю, вы приобрели медальон у одного из них?

— Да.

— И коллекционер не знал, в какой именно деревне был отчеканен медальон?!

— Нет.

By кивнул.

— Слова «долголетие» и «процветание» являются наиболее часто используемыми при изготовлении таких изделий. По манере написания иероглифов я смог сделать вывод, что медальон был отчеканен в провинции Сяньтань, Ичунь или Хубэй, но позволю себе напомнить, это — огромная территория. Китай — большая страна. — Он опустил взгляд. — Приношу свои глубокие извинения.

Сара захлопала в ладоши. Все перечисленные провинции находились в непосредственной близости от плотины «Три ущелья». Кроме того, именно в две тысячи тринадцатом году взорвались бомбы. Она встала и поклонилась:

— Профессор, мы признательны вам за помощь.

— Весьма незначительную. — Он попытался подняться с кресла. — Ничто не доставляет удалившемуся от дел преподавателю такого удовольствия, как возможность оказать помощь любимой ученице. — Его глаза заблестели. — За исключением, конечно, ужина в компании с ней и ее товарищем.

Ракким помог ему встать.

— Еще раз большое спасибо, сэр.

— Жаль, что вы не можете подождать. — By проводил их до двери. — Я еще не получил сообщения от учителя Чжао.

Бывший фидаин остановился.

— Вы переслали кому-то фотографии медальона?

— Конечно, — кивнул старик, — как только убедился в том, что моих знаний недостаточно…

— Мы же просили вас не делать этого, профессор. — Саре передалось напряжение Раккима. Она физически ощутила его порыв немедленно покинуть дом. Именно он настоял на неожиданном нанесении визита.

— Я подумал… коллекционеры часто ввозят в страну предметы искусства без разрешения, а ваш медальон был достаточно новым. — By растерянно переводил взгляд с одного на другого. — Я просто пытался помочь.

— Сколько именно людей получили фотографии? — спросил Ракким.

— Шестеро. — Он поморщился. — Включая моего сына Гарри By, адъюнкт-профессора Чикагского университета, которого можно было и не беспокоить. — Профессор осекся. — Надеюсь, я не создал вам лишних проблем. Учитель Чжао может вам еще пригодиться. Весьма толковый специалист.

— Никаких проблем, — заверила Сара. — Всего вам хорошего.

Ракким легонько хлопнул в ладоши, почувствовав, как задрожал старик.

— Господин By, мы хотели бы пригласить вас на ужин через месяц. Четырнадцатого числа. Во вторник. — Он улыбнулся. — Посмотрим, так ли хороши рулеты мадам Чен. Встретимся в кафе на Кинг-стрит в час дня четырнадцатого числа.

— Превосходно! — Профессор просиял. — Готов поспорить, вы не будете разочарованы.

Они далеко отъехали от его дома, прежде чем Сара заговорила.

— Вряд ли эти шестеро как-то связаны со Старейшим.

— В этом нет необходимости. У него наверняка отлично налажена система слежения. В том числе и в учебных заведениях. Компьютеры, базы данных… Достаточно только увидеть ключевое слово в запросе.

Сара тихо выругалась.

— Именно поэтому ты назначил дату ужина?

Ракким кивнул:

— В этом случае Дарвин оставит профессора в живых. — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — А если у нас все получится, то в следующем месяце у Старейшего возникнут более насущные проблемы.

— Спасибо, Рикки.

— Не за что.

— Есть еще один способ определить деревню, в которой был отчеканен медальон, но он тебе не понравится.

Ракким засмеялся:

— Настолько опасный?

У Сары заблестели глаза.

— Хуже.

После вечернего намаза

— Ваше превосходительство, позвольте представить Сару Дуган и ее кавалера Раккима Эппса, — произнес Сулейман бен-Сауд.

Посол Кун кивнул Саре, затем Раккиму:

— Добро пожаловать в нашу крошечную часть Швейцарии. — Приземистый мужчина с завитыми вверх нафабренными усами и водянистыми голубыми глазами, одетый в красный пиджак с золотым кантом и черные брюки свободного покроя, более всего напоминал перекормленную птицу. Он вымученно улыбнулся бен-Сауду. — Рад вас видеть, Сулейман. Жаль, к нам не может присоединиться ваш уважаемый отец.

Бен-Сауд, араб приятной наружности с надушенной квадратной бородой, темными глазами и слишком мягкими губами, взял канапе с подноса, услужливо поднесенного официантом в ливрее, и принялся с аппетитом поглощать икру в розовых лепестках.

— Неотложные государственные дела. Уверен, вы меня понимаете. — Он протянул руку за следующей порцией и поднес к самым губам Сары. Официант продолжал ждать, почтительно склонившись.

— Вы должны обязательно это попробовать, дорогая.

Мисс Дуган сама взяла канапе с подноса.

— Гм-м, вкусно. Ракким?

Тот взмахом руки отослал официанта.

— Простите моего гостя за несдержанность, ваше превосходительство, — произнес бен-Сауд. — Мистер Эппс — фидаин, а они, как вы знаете, не привыкли к изысканным лакомствам.

— Ничего себе. Я слышал, они грозные воины. — Посол внимательно посмотрел на Раккима. — Вы действительно можете убить человека одним пальцем?

Вместо ответа мистер Эппс стремительно выбросил вперед руку и подкрутил послу кончик левого уса. Его превосходительство опомниться не успел.

— Так красивее, — пояснил бывший фидаин.

Посол, широко открыв глаза от удивления, отступил на шаг.

— Пойдемте со мной, Сулейман, вы обязательно должны отведать заливное из колибри. — Он кивнул Саре и Раккиму. — Чувствуйте себя как дома.

Мисс Дуган посмотрела им вслед. Оглянувшись, его превосходительство прибавил шагу. Сара старательно изобразила крайнее возмущение выходкой Раккима.

В зале присутствовало не менее трех сотен гостей — жующих, пьющих и ведущих оживленную беседу послов и сотрудников почти всех расположенных в столице дипломатических представительств. Нигерийцы и выходцы из Восточной Африки в ярких одеждах, бразильцы и аргентинцы в деловых западных костюмах, шведы, норвежцы и австралийцы. Некоторых Сара знала еще со времен посещения приемов в обществе Рыжебородого, однако в основном она видела новые лица. Несмотря на отсутствие официальных отношений, здесь находился даже представитель Библейского пояса — пожилой мужчина с гривой седых волос, облаченный в черный сюртук, придававший ему сходство с сельским проповедником.