– И чего, проверили?

– Да я утек накануне. Ногти забрал и ушел. Мне гадалка предсказала, что на неделе будут проверять. Да оно по всему к этому шло, как лед весной, везде подтаяло. Ещё успел ноги унести.

– Так ушел бы в другой город...

– Нет, браток... Меня так легко уже б не выпустили. Я думаю, меня не раз ведуном просвечивали, где да что. Тут, по этим ёлкам, никто не отыщет, где они растут. А по Праге только начни гулять, тут же дальний патруль сцапает.

– И что? Теперь до конца жизни будешь по лесам мотаться?

– Так ото ж... Уже и деньги давно кончились, и новых грехов нацеплял... Уже всё...

Башня весталок стояла на излучине Мологи, там, где река разливалась в длинное, поросшее тростником озеро Верестово. Вокруг простирались болота, смешанные леса, заливные луга, поросшие осокой... Благодатный край для скота, рыбалки, охоты и разбоя. Дорог в округе мало, зимники, гати, лесные тропы, лишь кое-где тянулась топкая по осени нить, соединяющая сёла побогаче. Здесь использовали лодки, да летающие гондолы – дёшево и быстро – регулярно сновали между Езьском и Тверью, проплывая над кривыми грязными дорогами, разбитыми колёсами деревенских телег.

Вокруг башни, однако, пейзаж был повеселее.

Жёлто-коричневые стволы корабельных сосен и берёзовые рощи, богатые, крытые черепицей дома крестьян – весталки приглядывали за всем, что располагалось по соседству, ухаживая за лесом и рекой, как хорошая хозяйка за огородом. Здесь не бывало плохой погоды – дождь только ночью, здесь поздно ложился снег, под соснами не держалась грязь, лишь толстый слой опавшей хвои, и вообще жить рядом с башней считалось так же хорошо, как и в столице. На сочувствие местных банде рассчитывать не приходилось.

Весь расчёт строился на внезапности и каком-то особенном плане Тараса. Школяр бывал тут раньше, специально ездил пару лет назад, и ещё тогда набросал очертания авантюры.

Никто и никогда прежде не решался на подобное святотатство. Возможно, потому, что охранялась башня не хуже княжеских палат. И Тарас тогда, побродив вокруг, ушёл несолоно хлебавши. Даже к ограде не приблизился.

Сейчас у него появился шанс.

Нападение горстки бродяг на подобную твердыню выглядело настолько глупо, что вряд ли кто-нибудь из власть имущих просчитывал этот вариант всерьёз.

Вопрос, не являлось ли оно и в самом деле идиотизмом.

– Ноготок к ноготку, монетки лаковые...

– Ладно тебе причитать, зато живой остался.

– Живой... Живой не живой, дома жена всё равно убьёт...

– Не убьёт.

– Ну, не убьёт. Пять лет работали, мяса и в праздник не едали, всё в кошель... Всё в калиту... – Невидимый собеседник всхлипнул. – Кто меня поймет, а? Кто меня поймет?..

– Да заткнись ты, дурень. Сам виноват.

– Ноготок к ноготку, один в один, лаковые... Все лаковые, с полировочкой такой, знаешь... Может, можно ещё... о-ох...

– Истинно говорят: дурень всю жизнь батрачит, чтобы богатым подохнуть.

– Кто меня поймет?..

– К монахам надо идти. Может, хоть что-нибудь найдется...

– Я убью эту скотину. Я найду его и убью.

– Как ты его найдешь, дурень?

– Я рожу его поганую выдавлю... Я... О-ох... – Маленький человек свернулся в клубок и тихо завыл, перекатываясь с боку на бок. Свист меланхолично смотрел на беднягу. Флейта толкнул его в бок.

– Пойдем, чего уставился.

– Может, монетку ему кинуть?

Флейта странно посмотрел на товарища.

– Ты чего? На солнце перегрелся? Или эти... Школяры мозги набекрень поставили?

Свист кивнул, соглашаясь.

– На хрена ему твоя монетка?

Свист снова кивнул и кинул человечку несколько серебряных монет. Тот скосил красным глазом и сгреб их вместе с песком, не переставая выть, но так, что одна осталась валяться.

– Смотри-ка, взял. Это ж гнилая кость вместо быка. У него ж полный кошель лаковых ногтей дюзнули. И взял, – подивился Флейта. – И одну вроде как на развод оставил.

Старушка бросила золотой грош, крупный желтый кругляш упал в пыль рядом с серебряной монеткой, и на этом милостыня иссякла.

– Не пойму я тебя, Свист. Монеты не жалко, но это же жлоб, он удавится, оно ему и не надо. Тебе-то зачем? Ты раньше вроде нормальный был.

– Тарас сказал, легче мне станет, если помогу кому. Вот так, пустяком даже.

– И чё? – Флейта заинтересовался. – Стало легче?

Свист прислушался к себе и молча кивнул.

– Вроде стало.

– Тю на твоего Тараса. Это ж бахил: нашел, кому помогать. Бабке б лучше монетку отдал.

Свист молча кинул монету подвернувшейся бабке, что сидела с шапкой, клюкой и какой-то корявой надписью на пергаменте. Флейта только языком цокнул и надолго замолчал.

Андрей распрягал уставшего коня. Рыжие волосы рыцаря были влажными от пота, лицо неестественно бледным. Олег, что управился чуть раньше, сидел на грязном бревне, обессиленно откинув голову. Андрей вытер пот, размазав грязь над бровями, и насыпал обоим коням корма. Олег не шевелился.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался рыжий рыцарь у своего напарника.

– Хреново, – хрипло ответил тот, еле двигая губами.

– Заболел, что ли?

– Похоже на то.

Андрей просыпал часть зерна и выругался. Олег вяло повёл бровью, обозначив своё отношение к такому непотребству, но на большее его уже не хватило. Андрей подмел зерно вокруг яслей.

– Ты бы так не сидел, симулянт. От стены холод, ещё больше застудишься.

Олег обозначил кивок, соглашаясь. Сменить позу или тем более встать у него явно не было сил.

– Надо было от Гнилой балки поворачивать.

– Кто знал, что снег пойдёт... – еле выдохнул Олег и снова закашлялся.

Андрей мрачно посмотрел на своего цветного. Разбойников уже было нащупали, но в последние дни они снова исчезли, как рыба, ушедшая на глубину. След потеряли, а вот застудиться получилось. Хворать в глуши не самое приятное занятие. Сам он тоже изрядно промёрз, но утром предусмотрительно надел под броню и куртку толстый свитер. Олег ограничился курткой.

«Похоже, придётся запрашивать замену», – подумал Андрей и помог Олегу подняться.

– Говорил я тебе, урод этот Тарас, – прошелестел его цветный. До них уже дошла информация, что школяр присоединился к банде. И вроде даже с какими-то друзьями. Андрей промолчал. Оправдывать парня было нечем. – Что-то неладное у нас впереди. Что-то... – В горле у Олега свистело.

– Меньше болтай, провидец. У тебя впереди кровать и кружка с горячим молоком. И будем свистеть замену Анне.