Герцогиня тяжело вздохнула и тоже ответила не в тему:

– Лёля, он ради тебя на должностное преступление пошел. Взломал временной поток, чтобы сохранить память мне, Орису, Дарралиэлю и Вариэлю. Изобретение твое, будь оно проклято, не уничтожил. Свое святилище под выгребную яму отдал. И вообще… – На ресничках Ванессы заблестели слезы.

Поджав губки, герцогиня продемонстрировала свои руки. Я очень долго вглядывалась, прежде чем поняла – перстня, который помогал блондинке скрывать истинный возраст, нет.

– Он вернул мне молодость, Лёля. Потому что решил, что ты расстроишься, если снова увидишь мои морщины. Помог пережить нам восстание людей и все эпохи, отделяющие от твоего времени.

Черт!

– Значит… Вариэль тоже здесь?

Очень хотела скрыть за этим вопросом смущение, но каргуля все поняла. Однако ответила:

– В Лондон улетел. Он наконец нашел себе подружку. Через Facebook познакомился.

У меня челюсть отвисла.

– А Орис?

Мордашка каргули продемонстрировала эмоцию, которую иначе как «фу-у-у!» не расшифруешь.

– Он же статуса бога добился.

Я снова выпала в осадок, а Ванесса немилостиво продолжала:

– Знаешь, чем заведует? Справедливостью!

– А как же Эркас? – изумилась я.

– И она… справедливостью. И дитенок их – тоже. Семейный подряд. Мафия.

Челюсть упала не на грудь, нет… Укатилась куда-то в район коленок.

– Ну, дитенок еще ладно, – продолжала разъедать мозг каргуля. – Но Орис и Эркас! Знаешь, оказалось, она совсем не стерва. А в сравнении с ним – сущий ангел. А вообще… мир, которому покровительствуют два бога справедливости, – это что-то с чем-то.

Ага. Представляю Ориса в этой роли: пришел вор домой, лег спать, а проснулся уже без руки. Или: покувыркался благородный эльф с чужой женой, а проснулся с клеймом изменника на лбу. А что, с Ориса станется!

– Кстати, он перед тем, как к богам уйти, все свое имущество… племяннице отписал.

– Кому?! – Подбирать челюсть уже бесполезно, да?

Каргуля ответила в тон и выражение лица спародировала:

– Тебе! И так как Оризинда – женщина и ей ничего, кроме приданого, не положено, тебе, дорогая моя, чуть ли не все имущество рода Фактимус досталось.

Вспомнился особняк на задворках страны. Тот самый, рядом с которым не то что Эрмитаж, Алмазный фонд Кремля – отдыхает… Стало дурно. А Ванесса добила:

– Мы все сберегли. Правда, часть пришлось в английские фунты конвертировать…

Чтобы хоть как-то отвлечься, глянула в окно. Оказалось – въезжаем в центр.

– А что с изобретением? – осторожно осведомилась я. – Почему ты назвала его проклятым?

Безмолвствовавший все это время Дарралиэль безжалостно захохотал. Ванесса была сдержанней – банально хихикала.

– Вот когда с Архом разберешься, я тебя с одним человеком познакомлю. Он все-все расскажет! И про водяной затвор, и про взрывоопасные газы… И пока не поймешь, не выпустит. Я эту услугу отдельно оплатила.

Мать моя женщина. Не хочу!

– Девочки, мы подъезжаем, – сообщил синеглазый граф.

Сердце ушло в пятки. Даже не сразу узнала кофейню.

– Не дойду! – резюмировала я, зажмурилась.

Но вместо слов поддержки услышала суровое:

– Лёля, имей совесть!

Он сидел у окна. Задумчивый и очень серьезный.

Если не приглядываться – обычный парень. Просто плечи слишком широкие, спина удивительно прямая, лицо, исполненное благородства, глаза… Глаза умопомрачительные, стальные. И волосы цвета не то платины, не то серебра. Вот только вместо косы – непослушная копна до плеч и длинная, неровная челка.

Он заметил меня сразу. Поднялся.

С замиранием сердца, проклиная высокие каблуки и дрожащие коленки, подошла.

Эльфийский бог отодвинул стул, галантно помогая усадить мою красоту за столик. Подозвал официанта.

Заказанный кофе ждали в полном, абсолютном молчании. Прошло минуты три, но мне показалось – вечность. Вот и мир за это время успел посереть – на небо наползла туча, по стеклу побежали первые капли такого обычного, такого банального московского дождя… Черт! Какая же я дура!

Аромат кофе щекотнул нос. Я облегченно выдохнула, потому что теперь можно делать вид, будто изучаю пенный ободок, и не смотреть на бога. И еще можно как следует рассмотреть логотип кофейни на чашке, исследовать собственное отражение, поразмешивать, покрутить блюдце, выпить в конце концов… Короче, вариантов море, была бы фантазия.

Я нервно подхватила ложечку, вот только пакетика с сахаром на блюдце не обнаружилось. Какого черта?!

Перевела взгляд на чашку Арха. У… а ему сахар дали.

– Бери, не стесняйся, – предложил он. Даже чашку ко мне придвинул. Сантиметра на полтора.

И я поверила!

Потянулась за вожделенным пакетиком, как глупая, наивная мышка за сыром.

Рука мгновенно оказалась в капкане. Спустя еще одно мгновение на оцепеневший палец вернулось кольцо с бриллиантом в форме капли.

Черт! Какая же я дура!

– Лёля, ну перестань дуться, – шепнул Арх.

Кто дуется? Я дуюсь? Да я… я…

– Я люблю тебя, – сказали одновременно и замерли, как школьники на первом свидании.

Черт. Все не как у людей.

– Я люблю тебя, – повторил Арх, и от его голоса мурашки по спине побежали. – И никогда, слышишь, никогда не отпущу! А если будешь дурить, например, за рулем, знаешь, что сделаю?

– Что? – жалостливо пропищала я.

Среброволосый бог придвинулся, сказал проникновенным шепотом:

– За уши оттаскаю.

И подарил ту самую улыбку, от которой сердце плавится, как шоколадка в зной.

Я тоже улыбнулась. Но не столько Арху, сколько мысли о том, что совершила далеко не все глупости, а это значит… скучать моим ушкам не придется.