Александр обхватил голову руками и глухо замычал.

— Я их обоих убью! — прорычал он. Вскочил, заметался по комнате, словно наткнувшись на что-то, вдруг остановился. Звонивший говорил о том, что пришлет Светкины уши. Он бросился к телефону. Затем схватил со стола «макаров» и метнулся к двери.

— Зачем тебе это? — Диана посмотрела на рослого, мускулистого мужчину со шрамом на левой щеке.

— Мне нужно ожерелье, — усмехнулся он. — А Фомин был среди тех, кто забирал Психа. У него есть веская причина ненавидеть Психа…

— Ты хочешь сказать, что этот майор, чтобы причинить уголовнику неприятности, забрал украденное им ожерелье? — насмешливо спросила она и весело рассмеялась. — Да ты полный кретин, Паша! И я просто поражена тем, что отец прислал тебя ко мне. Потому что, кроме как ломать ребра и сокрушать челюсти, ты ничего не можешь.

— Ну так уж и ничего, — ухмыльнулся он.

— Вышеперечисленное я отношу к твоему умению убивать, — Диана презрительно посмотрела на него. — Но хочу тебя предупредить, Резаный! Ты будешь делать только то, что я скажу. Малейшее неповиновение, и ты станешь никем!

— Да хватит тебе, — примирительно пробормотал он. — Я и так буду делать все, что ты скажешь.

— И не лезь к Робеке, — тем же тоном предупредила она его.

— Пусть попробует, — раздался из соседней комнаты голос Гюрзы. — Я уже не та маленькая девочка, которую он помнит.

— Ты Майкла видела? — спросила Шехерезада.

— Сегодня нет, — входя в комнату, ответила Гюрза. — Его русская хозяйка не каждый день отпускает.

Катя, разметав волосы по подушке, обнаженная, лежала на широкой кровати со скомканными простынями. Как мужчина Киборг великолепен, но последние дни он все чаще стал куда-то исчезать. Нанятые Кориным для слежки за ним люди сказали, что он встречается с какой-то американкой. Имя ее узнать пока не удалось. Михаил три раза виделся с Дианой.

Сажина, сжав кулаки, зло прошептала: «Вот с кем я хотела бы встретиться! А еще лучше поприсутствовать на ее похоронах!»

Именно из-за Дианы ей пришлось покинуть Германию. Так удачно начатая операция по реализации подделок икон Рублева провалилась именно из-за этой узкоглазой стервы. А ведь когда-то они были даже подругами. Вместе учились в институте, вместе ссорились с Лукиной. Даже в ФРГ, куда она попала, заключив фиктивный брак с глупым толстым туристом, они некоторое время относились друг к другу прекрасно. Но потом… Диана спуталась с каким-то миллиардером из Штатов. А она как раз продавала пять прекрасно подделанных «рублевских» икон. Но вмешалась Диана. И вместо большой прибыли ей, чтобы не попасть в тюрьму, пришлось заплатить немалые деньги. «Ты за ожерельем приехала, — прошептала Катя. — Надеешься опередить Гюнтера. Его-то, может, и да. А вот меня!» Она злорадно рассмеялась.

— А где Ритка? — спросил Роман.

— Хахаля себе завела, — саркастически произнесла Эля. — Ты-то с ней не спишь. Дела заели. А ей мужик нужен!

Ус внимательно посмотрел на сестру. Он давно заметил перемену в отношениях женщин. И если раньше был даже рад, то теперь это настораживало. Эля была младше его на три года и еще со студенческих лет занималась валютой, за что и была отчислена из института. Несколько лет назад связалась с шайкой квартирных воров. А до этого, как он понял со слов Лукиной, была приманкой для денежных тузов, отдыхающих на курортах. Об ожерелье он узнал от Лукиной, перед которой при их знакомстве в ресторане предстал этаким крутым парнем. На самом деле дела шли из рук вон плохо. В развалившемся СССР открыто заявила о себе организованная преступность. И его с его парнями, умеющими бить не оказывающих сопротивления мелких спекулянтов, просто предупредили, чтобы не лез не в свои сани. Он, зная многих авторитетов по своей прежней работе, можно сказать, вымолил несколько мелких торговых точек, где мог что-то брать. И, видимо, в память о его услугах ему разрешили обложить данью начинающих коммерсантов.

Рассказ Риты об ожерелье он принял как подарок судьбы. Но оказалось, что и сестра приехала в Москву, где у нее была квартира, именно поэтому. Правда, последнее время ему неожиданно и, как он считал, крупно повезло. Одна его знакомая, выкупив ресторан, превратила его в некое подобие публичного дома. И попросила его продать или дать в аренду нескольких крепких ребят. Он показал ей Глыбу, Ужа и еще пятерых накачанных парней. Теперь он имел свой столик в ресторане, длинноногую девочку и пусть не миллионы, но все же деньги. И это его устраивало. Он уже искал повод для разрыва с Лукиной и своей сестрой. Потому что ожерелье, как он понял, штука призрачная и довольно-таки опасная.

Роман ждал возвращения Миледи и молил Бога, чтобы эта мускулистая стерва не влезла в Кирове в какую-нибудь историю и не нажила ему врагов в Волго-Вятском регионе.

— Да ты что, мусор?! — Всплеснув толстыми руками, Пузырь со страхом и удивлением уставился на разъяренного Фомина. — Я тебе в жизни не звонил! Мне базарить с тобой не о чем!

— Смотри, Пузырь, — угрожающе проговорил Фомин, — если это ты, — он с силой впечатал кулак в дверной косяк, — весь жир выплавлю! Понял? — Обойдя молча стоявшую Василису, майор вышел, громыхнув дверью.

— Он чего? — посмотрела Потина на облегченно вздохнувшего Пузыря. — С катушек съехал?

— А хрен его знает, — заорал Пузырь, — какого он приперся! Может, ты чего-нибудь замутила? — Он с подозрением посмотрел на Василису.

— Сдурел? — спокойно спросила она. — На кой мне нужно мусора драконить?

— Да ведь ты хочешь Психа выловить, — усмехнулся Сулов, — а там, на хате, где его со жмурами повязали, Фомин был. Наверное, знает что-то легавый, — сделал он вывод. — За просто так никто звонить не будет.

— А кто мог ему звякнуть? — задумчиво спросила Василиса.

— Я-то откуда знаю! — заорал Пузырь. — Мне Псих с его делами на хрен не нужен! Мне бы Лютого, суку, выцепить! Я с него с живого шкуру спущу, а зеленые получу!

— А я бы не против и с Психом насчет его секрета поговорить, — тихо заметила Василиса.

— Ты это!.. — взорвался Пузырь. — Мне об этом даже не базарь! Пойми же! Вбей себе в башку! Только нырнешь в это дело, и хана! Слишком уж там люди серьезные! Думаешь, Фому с Задворским за просто так угрохали? Они знали что-то об этом. Причину нашли и чужими руками убрали.

Стоя в тамбуре, Псих смотрел в мутное окно вагонной двери.

— Может, нам в Нижнем вылезти? — предложил стоящий рядом Лютый.

— Делай как хочешь, — равнодушно отозвался Псих. — Мне в Москву надо.

— Значит, по своим расходимся? — усмехнулся Дубов.

— А ты как думал? — быстро обернулся к нему Псих. — У меня свое, у тебя свое. А путать хрен с гусиной шеей ни тебе, ни мне не стоит. Прошли мы от зоны вместе, предъявить что-то ни ты мне, ни я тебе не могу. Все по жизни делали. А уж тут, — он прикрыл пальцами заплясавшую губу, — я свое ворочать буду, и помощников не требуется. Да и у тебя своя копна. Так что нужно тебе — выходи. Я до станции поеду.