– Никаких запахов. После того мыла с запахом лайма все и так над нами потешаются. – Валигура посмотрел на часы. – Комплект будет, если попика прижмем. Что бы такого сделать, чтобы он начал говорить? Только не профайлерша, она уже с ним беседовала, толку никакого.

Валигура затянулся до самого фильтра.

– То ли дело, а? Не то что эти твои водяные пары. – Дух открыл банку с энерготоником и, громко булькая, выпил сразу половину.

Валигура погасил сигарету.

– Я вот думаю, что делать с этой барышней.

– Паршивца мы закрыли, ей ничего не угрожает. Если хочешь, можем поставить у нее под дверью целую толпу охранников.

– Я говорю о психологе. Не нравится мне ее профайл. Вообще не подходит. Никого похожего у нас не было. И зачем вообще вытаскивать сейчас все эти старые истории? Здесь же нет никакой связи. Зато вонища будет… Ты понимашь, о чем я говорю. Как она до этого додумалась?

– Ну, не совсем никакой связи… Получается, что у священника был мотив. Надо это использовать. А так, если присмотреться, многие черты совпадают. Не паникуй, исправит. Все перепишет. Бумага ж терпеливая.

– Или на самом деле наплевать… – сомневался шеф.

Он смотрел через стекло на пустую комнату, в которой не так давно находились подозреваемый и несколько подставных лиц. Его специально поставили вторым в ряду. Даже неуверенные люди, как правило, указывали на второй номер. Дух не знал, почему так происходило.

– Ладно, мне надо вздремнуть, – пробормотал он, зевая, – а то эти ряженые в рясах из меня все силы высосали. К тому же я опять есть хочу.

– Я же говорю, оставь это мне, – заявил Валигура. – Пока тихо будем делать свое дело. Остальное должно постепенно забыться.

– Забыться? – удивился Духновский.

– Если сейчас сменить следователя, дело застопорится как минимум на месяц.

Дух слегка склонил голову. Он понимал, что для него самого лучше сейчас сидеть тихо и не высовываться.

– Вот только для прессы мы мегаидиоты и лодыри. Я это знаю, потому что читаю их писульки. К тому же у меня очень разговорчивый пресс-секретарь. Слышал тот анекдот о молодом сотруднике с базового курса?

– Какой?

– Ну, там одного спрашивают на экзамене, кто является главным в следствии, а он отвечает, что пресс-секретарь. Вот какая молодежь сейчас в нашей фирме.

– Смотрю я на их анкеты и думаю, откуда ж вы такие беретесь. До войны таких фамилий не было.

Валигура улыбнулся.

– Знаешь, чего мне стоило заткнуть рот стервятникам, чтобы они не начали трубить, что Буль преставился не вполне естественным образом? – спросил он. – Пришлось раздуть исчезновение тринадцатилетней девчонки, которая, как потом выяснилось, оказалась у папочки в Париже. Мать забыла, что дочь должна была уехать. Позорище. Но бумагомаратели охотно бросились на это. Неделя покоя нам обеспечена. Радуйся, что у твоего кабинета не пасется день и ночь радио и телевидение. А именно так бы все и было, если бы какая-нибудь из журналистских ищеек прознала про черную ворону, которая в кожанке бегает в «Иглу». Собственно, курия наверняка его уже проверила. Они и педофилов покрывают, так что тут мы ничего не нароем. Бороться с ними нет смысла. Если ДНК совпадет, будем действовать по-своему. Только не устраивай больше фейерверков без консультации со мной.

– Ты потому и согласился, чтоб они пришли? Хотел обрести в них союзников?

– Потому или по-другому… Пусть компостируют мозги, но лучше друг другу… Я не помню, когда в последний раз был в костеле. Когда Джекил будет готов?

– Обещал поспешить. Полученный материал для ДНК можно использовать в течение ближайшей тысячи лет. Если этот окажется не тем, найдем другого ряженого. Не боись. А сейчас у нас есть чуток времени, чтобы поработать с приятелем. Помнишь его? Мы с ним уже встречались?

Шеф пропустил мимо ушей последний вопрос.

– Работайте так, как будто ДНК у нас уже есть.

– Ты собрался меня, старого отца, учить, как детей делать?

Валигура встал.

– Тогда бди! – Он не уходил. – Надеюсь, ты на меня не в обиде?

Духновский смерил его взглядом:

– Каждый должен делать свое дело. Ты выбрал, и я выбрал. Очень хочется верить, что тебя можно считать своим.

– При мне с твоей головы ни один волос не упадет, – заверил Валигура.

– Я не совсем это имел в виду. – Дух криво улыбнулся. – Но во что-то же мне надо верить. Этот ксендз… Он же тот пацан Слона из крутой тачки на лесной дороге. Не говори, что не помнишь. Я прекрасно помню. Тот фраерок в костюме, который забрал тачку вместе с девочкой, тоже отпал не вполне естественно.

Валигура посмотрел на пустую комнату за стеклом.

– Да ну!

Духновский смерил шефа бдительным взглядом. Он был уверен, что тот все помнит, но почему-то изображает святую невинность. Он должен был помнить. После того происшествия началась его блестящая карьера, впрочем, Духновскому тоже кое-чего перепало. Правда, ему искренне хотелось верить в то, что сам он не является инструментом в чьих-то не очень честных играх.

– Буль уже в стране вечных снов или, надеюсь, в самом глубоком адском котле, поэтому, скорее всего, не сможет подтвердить, что тогда увел будущего клирика у нас из-под носа. Второй раз я такого не допущу. Но есть надежда, что попик поведает еще что-нибудь интересное о Стогах.

Валигура напрягся и поднял руку в протестующем жесте:

– Это не трогай. Пусть этим занимается Белосток. Нам нет никакого дела.

– Ты шутишь! – возмутился Дух.

– Нисколько. Ты же знаешь, что у меня нет чувства юмора, – закончил дискуссию Валигура. – Они здесь в командировке, пусть стараются. Вех принял дело и дал нам распоряжения. Тебе ясно определили фронт работ.

– Ты хочешь забрать его у меня? Что мне, отдать его им?

– Я серьезно тебе говорю, оставь в покое Стоги и старое дело, – повторил Валигура. – Это их человек. Следи только за тем, чтобы наши выполняли свою работу.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что пока они этим занимаются, наши с тобой задницы находятся выше линии огня. Нас интересует только этот труп. Пусть себе ковыряются в архивах.

– Как хочешь. – Духновский пожал плечами. – Мое дело маленькое.

Валигура уже вышел в коридор, когда позвонил дежурный. Духновский ответил. Ему сообщили, что сейчас его переключат на внешний звонок. Дух закрыл трубку рукой.

– Конрад! – крикнул он шефу. – Один вопросик!

Валигура развернулся. Он протяжно зевнул, так как тоже порядочно устал.

– Что?

Дух застыл в ожидании, вглядываясь в лицо Конрада.

– На какой машине ты ездил в девяносто четвертом сразу после Нового года?