потянувшись к одному из таких, взял горсть снега в руки, слепил снежок и кинул его во Льва.

Стукнувшись о его руку, снежок распался на части, а Лев недоуменно посмотрел на мужа:

— Что ты делаешь?

Слава ответил как ни в чём не бывало:

— Нападаю.

— Зачем?

Он пожал плечами, набирая следующую горсть снега.

— Это весело. Попробуй тоже, — и следующий снежок снова полетел во Льва, но на этот раз супруг увернулся.

Лев хмуро сказал:

— Надень перчатки.

Слава цыкнул:

— Вот зануда.

Вытерев влажные, похолодевшие пальцы о джинсы, он вытащил из кармана перчатки с откидным верхом: можно было носить как перчатки без пальцев, а можно было открепить верх и превратить их в варежки. Слава так и сделал.

Пока он возился с застежкой, в него прилетел снежок и, подняв взгляд, он увидел коварно ухмыляющегося Льва.

— Капец, это был что, отвлекающий маневр? – шутливо возмутился Слава. – А я думал, искренняя забота!

— И то, и то, — хмыкнул Лев, начиная лепить второй снежок.

Слава, попятившись назад, прыгнул за сугроб и пригнулся, прячась за ним, как за баррикадой.

— Эй, так нечестно! – возмутился Лев и кинул следующий снежок, но до Славы он не долетел – рассыпался о снежную крепость.

— Честно, можешь себе такую же найти! – парировал Слава, обкидывая снарядами Льва – в двух из трех случаев попал.

— Да они меня не закроют, я же не такой маленький, — ответил тот, почти дразнясь.

— Я не маленький! – возмутился Слава. – Я миниатюрный!

Смех Льва показался Славе приглушенным: выглянув, он обнаружил, что супруг всё-таки нашел своё укрытие за дальним сугробом.

— А чё так далеко? – крикнул ему Слава. – Боишься, что доберусь до тебя?

Лев передразнил его:

— Далеко? Боишься, что не докинешь?

— Ага, щас!

— Ну да, ты же маленький, у тебя ручки короткие!..

— Э, слыш! – засмеявшись, Слава швырнул во Льва наскоро слепленный снежок, но тот не долетел совсем немножко.

Лев показал ему язык:

— Я же говорил!

Через десяток перекидываний снежков туда-обратно и примерно столько же колких шуток, игру пришлось резко прекратить: один из Славиных снежков угодил Льву в висок. Заметив это, Слава тут же выскочил из укрытия и побежал к мужу.

— Извини! – крикнул он еще издалека. – Я случайно!

Лев, вытерев лицо рукавом пальто, отмахнулся:

— Фигня, это же просто игра.

Слава присел над ним, отстегнул зубами варежку и провел пальцами по раскрасневшейся от удара коже:

— Не больно?

— Нет.

«Соврал, наверное», — подумал Слава, и прижался губами к его виску.

— Не хочу с тобой воевать, — совсем тихо сказал Лев. – Хочу быть с тобой в одной команде.

Слава заглянул ему в глаза, не сдержал улыбки:

— Лев, от таких слов даже снег может растаять, не то что я... – он обнял его, пообещав: — Ничего, в следующий раз вместе нападем на детей. В одной команде.

— На наших? – уточнил муж.

— Можно на любых, чего мелочиться.

Почувствовав под пальцами влажную, промокшую насквозь ткань флисового пальто, Слава забеспокоился:

— Ты же замерз, наверное. Пойдем домой, — и, поднявшись, протянул руку Льву.

Тот тоже встал на ноги, отряхиваясь от налипшего снега. Слава, оглядывая его, скептически заметил:

— Твоя одежда совсем непригодна для игр.

— Давай выберем мне другую, — предложил он.

Слава обрадовался:

— Правда? Можно?

Лев пожал плечами:

— Почему нет?

Он взял Славу за руку – сам, первый, взял за руку – и они пошли к подъезду.

А там, разувшись и сняв верхнюю одежду в полутемном коридоре, Слава испытал сильное, непреодолимое желание прижаться к мужу, вдохнуть любимый запах, провести руками по сильной, широкой спине. С их последней ссоры он обнимал его уже много раз, но вот так – не обнимал очень давно. С такой страстью. С таким желанием.

Поэтому, когда Слава неожиданно вжался в него, цепляясь руками за холодную, чуть влажную рубашку, Лев с осторожным удивлением уточнил:

— Ты чего?

— Я так соскучился, — прошептал Слава, и принялся целовать его лицо: лоб, щеки, подбородок, губы – куда попадал.

— Я тоже, — с жаром ответил Лев, и начал целовать в ответ, пытаясь перехватить Славины губы.

— Ты продрог… — с нежностью проговорил Слава, чуть отстраняясь. – Набрать тебе ванну?

Лев кивнул, кажется, разочарованный тем, что вереница поцелуев прервалась. Но Слава хотел предложить больше.

Он спросил:

— А можно будет принять её вместе с тобой?

Почти 15 лет. Лев [71]

Слава замер на пороге гостиной, скрестил руки и недовольно посмотрел на Льва. Лев непонимающе посмотрел на мужа в ответ.

— Что? – уточнил он.

— Я ничего не нашел, — ответил Слава. – Ни банановой, ни шоколадной, ни клубничной, ни в форме уточки…

— Ты о чём? – перебил Лев.

Слава опешил, будто это было так уж очевидно:

— О бомбочках для ванны!

— А. У меня нет.

— Жесть, — сердито выдохнул Слава и скрылся за дверью ванной комнаты.

Лев, глядя ему в след, поежился. Тонкая ткань рубашки стала влажной от промокшего шарфа, но сейчас ему сделалось жарко. Невыносимо жарко.

Слава снова появился на пороге и, опершись руками о косяки, уточнил:

— У тебя гель для душа пахнет как парфюм?

Лев задумался, вспоминая. Потом кивнул:

— Да.

— А ты прикольный, — сказал Слава и снова ушел.

Лев посмотрел вслед его аккуратной («миниатюрной», как говорил сам Слава) фигуре, и со странной смесью грусти и тревоги вдруг подумал, что у них ничего не будет, как ничего не было вот уже почти год. Ничего не было в Канаде, потому что они только спорили и ругались. Ничего не было в день их свадьбы, потому что он обидел Славу. Ничего не было, когда они снова оказались в России, потому что поругались в день Славиного возвращения. И всё, что досталось Льву – те несколько раз перед веб-камерой, когда он мог только смотреть на обнаженное тело мужа. Это казалось мукой: он так близко или как будто близко, но до него невозможно дотянуться.

Когда Слава сказал, что ванна готова, Лев подумал: «Что-то опять пойдет не так».

В ванной комнате стало душно, воздух заполнился горячим паром. Слава кивнул на облако из пены:

— Ныряй, —