Этого Виталий уже не видел. Он бежал, что есть сил, к лестнице, плевать, кто там стрелял наверху, потому что страх лишил его остатков разума. Ему было уже всё равно. Опомнился он уже под самыми ступеньками. Автомата в руках не было, кажется, он оставил его там, где и залёг, но прямо под лестницей растянулось тело одного из «уродов», возле которого валялся автомат с надетым на труп ремнём. Пилецкий было начал дёргать оружие, но волны ужаса, идущие из темноты прямо ему в мозг, погнали его наверх. Он лез, повизгивая, стальные ступеньки мелькали у него в руках, круг тусклого света над головой всё приближался, и в конце концов он выглянул наружу.

Чья-то крепкая рука ухватила его за шиворот, а вторая, вся покрытая татуировками, держала узкий блестящий нож у него под носом. А затем весёлый голос произнёс:

— Гражданин начальник! Пожалуйте в гости!

«Уазик» с Петраковым подкатил, как и обещали, через тридцать минут. С бывшим «кумом» были ещё трое, из самых надёжных, единственные, наверное, серьёзные бойцы на весь отряд «уродов». «Это хорошо, может, и помогут», — подумал Ерёменко.

Он отошёл с Петраковым в сторону, затем сказал, искренне глядя тому в глаза:

— Приказ пришёл — по окончании операции вас всех в расход. Обратно не везти.

— А мне ты об этом зачем? — недоверчиво глянул ему в лицо Петраков.

— А меня с вами до кучи, — вздохнул Ерёменко. — За провал операции. Ничего не вышло.

— От меня что хочешь? — сразу же перешёл к делу тот.

— Уйду с вами, — коротко ответил Ерёменко. — Отзывай своих отовсюду. И пойдём на Вятку, в ту сторону нас точно не ждут. Прорвёмся.

— У меня люди с людьми Циммера вперемешку, — с сомнением ответил Петраков. — Не так просто отозвать.

— Это я на себя беру, — сказал Ерёменко. — Точка сбора у вас определена?

— Обижаешь, начальник, — усмехнулся собеседник. — Мы полки в бой не водим, но что-то соображаем.

— Тогда будь готов валить всех, кто нам сейчас мешать станет, — жёстко сказал Ерёменко. — Вопросы?

— Да какие у нас могут быть вопросы? — усмехнулся Петраков, скидывая с плеча АКМС со сложенным прикладом. — Ты сам начнёшь?

— Сам, — кивнул Ерёменко и направился к своему «Тигру», вынимая из разгрузки маленький и неуклюжий ПСС[60].

Заглянув в кабину, он убедился, что водитель спит. Тот заснул уже пару часов назад, уронив голову на боковую стойку возле открытого окна, и просыпаться не собирался. Удовлетворённо кивнув и подойдя к открытой двери КШМ, сунул руку с пистолетом в тёмное нутро машины, где лишь светились разными цветами кнопки и шкалы радиостанций, и выпустил три пули в затылки трёх человек, сидящих к нему спиной в надетых наушниках. Никто даже среагировать не успел, тела повалились друг на друга. С особым удовольствием он убил Серых, подозрительно прилежно слушавшего эфир все последние часы.

Вернувшись к своему «Тигру», Анатолий выстрелил спящему водителю в голову над правым ухом. Тот лишь дёрнулся слабо, после чего голова свесилась на грудь, и кровь резвой струйкой потекла на разгрузку.

Ещё двое эсбэшников дежурили дальше, в боевом охранении. Анатолий пошёл к ним не один, а прихватил одного из бойцов Петракова — мрачного худого мужика с жилистыми, словно свитыми из верёвок руками, крепко держащего АКМ. Но стрелять тот не стал — хватило двух очередей из автомата, которыми Ерёменко, уже не таясь, срезал обоих.

«Ну, вот и всё», — кивнул своим мыслям Ерёменко, после чего направился к КШМ.

Трупы ему помогли вытащить — свалившись друг на друга, покойники буквально переплелись. Сняв с очкастого радиста наушники и отерев их от крови, Ерёменко надел их на себя, затем взял в руки тангенту и начал вызывать Циммермана.

Связь состоялась быстро. Рыжий командир силовиков лишь обрадовался тому, что Ерёменко потребовал прогнать «уродов» на их точку сбора, а самим силовикам следовало собраться километров за десять к западу, где якобы Ерёменко со штабом и находился. Аргументация тоже нашлась — радиоперехват переговоров бандитов, которые намерены были напасть на отряд. В общем, сомнений не возникло.

— Всё, что ли? — спросил Петраков, стоящий рядом.

— Всё, можем валить отсюда, — кивнул Ерёменко.

— Валить — это мы всегда с радостью, — сказал бывший зам по режиму начальника Камышовской зоны и выстрелил из ПМ в лоб Анатолию, прямо в кокарду на патрульном кепи.

Тот рухнул навзничь, чёрное кепи свалилось с головы. Петраков нагнулся, поднял «сто пятый», повесив себе на плечо, после чего сказал, обращаясь к покойнику:

— Толя, ну на хрена ты мне нужен? Без тебя на Вятку дорогу не найдём, или как?

Затем он обернулся к своим и крикнул:

— Собрали здесь всё барахло и заводите «Водник»! А то езжу на «козле» как лох с пейджером. И связь, опять же… Умеет кто там ручки крутить или как?

И направился к «Тигру», махнув рукой своему мрачному телохранителю.

Передвигались медленно. Выбирали направление для перебежки, долго высматривали возможные опасности, затем бежали, стараясь топать как можно тише, и снова замирали. Один раз нас укрыл магазин с вынесенной витриной, второй раз затаились за сгоревшим грузовиком, в кабине которого сидели два настолько сгоревших трупа, что на них даже прожорливые мертвецы не позарились уголька погрызть, затем прятались в подъезде какого-то дома. Сейчас выглядывали из-за большого павильона с надписью «Овощи-фрукты», откуда и вправду крепко несло гнилыми овощами.

— Вроде там есть кто-то, на крыше, — прошептал Сергеич, указав на угол пятиэтажки напротив.

Я присмотрелся. Вроде точно, шевеление есть. Метров четыреста туда, а то и больше. Если бы не светлеющее уже небо, на фоне которого мы заметили силуэт, ни за что бы не чухнулись.

— С пэбээсом не достать, — прошептал Васька.

— С ума сошёл? — чуть разозлился я. — Нам только шухер поднять не хватало. Надо тихо. И без пэбээса бы не достали.

— А тихо, не тихо — дальше ни одного укрытия метров на двести, — буркнул он в ответ.

— Тоже верно, — вынужден был согласиться я.

— Думайте быстрее, в общем, — сказал Кэмел. — Светать скоро будет, тогда вообще скрытности ноль.

— А что тут думать, двигаться надо, дальше хуже будет, — задумчиво сказал Сергеич. — Можно попробовать вон до того угла, всё в тени, а дальше машины стоят, и за ними. А там уже видно будет.

— А вообще докуда?

— Там дальше районная поликлиника должна быть, у неё подъезд серьёзный, за ним схоронимся.