Стих Велимира Хлебникова не избалован вниманием исследователей. Единственная работа, целиком ему посвященная, — это прижизненная заметка Д. Варравина (Ф. Вермеля) «О стихе В. Хлебникова» в «Московских мастерах» (1916. С. 86–89). Все дальнейшее — это попутные наблюдения и замечания, иногда тонкие и интересные, но в цельную картину никогда не складывающиеся.

Тому есть свои причины. Стих Хлебникова труден для описания: он меняется на ходу, не давая читателю времени выработать те ритмические ожидания, которые и должен фиксировать описывающий. Стих Маяковского тоже труден для описания, потому что тоже меняется на ходу; но он по крайней мере уложен в отчетливые четверостишия и двустишия, которые можно описывать порознь. Эту особенность стиха Маяковского мы назвали в свое время «микрополиметрией» и перенесли этот термин также и на стих Хлебникова[322]. Но под это объяснение подходит далеко не все у Хлебникова. Ранние его поэмы (1909–1913) легко рассыпаются на разноразмерные четверостишия и двустишия, но поздние поэмы (1921–1922) написаны плавно и не имеют внешних признаков, по которым их текст можно было бы дробить на отрывки. В ранних поэмах Хлебникова (и у Маяковского) отрывки расчленялись по рифмовке. В поздних, наоборот, рифмовка служит не дробности, а плавности текста. Как это происходит, мы попробуем показать на примере поэмы 1921 года «Берег невольников». Текст поэмы взят по изданию: Хлебников В. Творения / Сост., подгот. текста и комм. В. П. Григорьева и А. Е. Парниса. М., 1986. С. 336–341.

Введение. Вот начало поэмы — первые 33 строки. Рифмующие слова выделены курсивом и помечены одинаковыми буквами.

Невольничий берег,

Продажа рабов

Из теплых морей (А),

Таких синих, что болят глаза, надолго

Перешел в новое место:

В былую столицу белых царей (А),

Под кружевом белым

Вьюги, такой белой,

Как нож, сослепа воткнутый кем-то в глаза,

Зычно продавались рабы (В)

Полей России.

«Белая кожа! Белая кожа!

Белый бык!» (В)

Кричали торговцы (С).

И в каждую хату проворнее вора (D)

Был воткнут клинок (Е)

Набора (D).

Пришли, смотрят глупо, как овцы (С),

Бьют и колотят множеством ног (Е).

А ведь каждый — у мамыньки где-то, какой-то (F)

Любимый дражайший сынок (Е).

Матери России, седые матери (G), —

Войте! (F)

Продаватели (G)

Смотрят им в зубы,

Меряют грудь (Н),

Щупают мышцы,

Тугую икру (I).

«Повернись, друг!» (Н)

Врачебный осмотр (J).

Хлопают по плечу:

«Хороший, добрый скот!» (J)

Бодро пойдет на уру (I)…

Из 33 строк 21 строка зарифмована (9 обычных двойных рифм и одна тройная): это составляет 64 %, почти две трети текста. Из 10 рифм — 6 мужских (А, В, Е, Н, I, J), 3 женских (C, D, F), 1 дактилическая (G). Из них неточные — мужские рабы — бык, грудь — друг, осмотр — скот, женская какой-то — войте, дактилическая матери — продаватели, т. е. половина всех рифм. Насколько ощутимы эти неточные рифмы, сказать трудно: манера рифмования у Хлебникова сильно меняется от произведения к произведению — от очень точной до очень свободной, поэтому опыт рифменного ожидания читателю приходится каждый раз накапливать заново. Например, неясно, считать ли цепь слов грудь — икру — друг — на уру одной рифмой или (как мы считали) двумя; а при очень свободной манере рифмования в этот ряд могли бы войти и ассонансы по плечу и зубы. Неясно, считать ли одинаковые слова в концах строк нерифмующимися или же это «тавтологические рифмы»; если допустить последнее, то можно увидеть рифму и в белым — белой, и в глаза — глаза; правда, глаза в строке 4 приходятся не на конец, а на середину строки и должны были бы считаться внутренней рифмой.

Расположение рифм очень прихотливо. Обозначая нерифмующие (холостые) окончания буквой х, мы получим такую последовательность: ххАххА, ххх, Вх, хВС, DED, СЕ, FE, GH, GxHxI, Н, J, xJ, I… Запятыми обозначены концы предложений: видно, что синтаксическое членение текста нимало не совпадает со стыками рифменных цепей. Впрочем, анжамбманы немногочисленны: один, ощутимый уже при первочтении, в строке 4 («надолго Перешел»), и другой, ощутимый лишь при перечтении, в строке 7 («Под кружевом белым Вьюги»). Между рифмами D, G, J — по одной строке, между рифмами А, В, F, Н — по две, между рифмами С — три, между рифмами I — четыре, между членами тройной рифмы Е — две и одна. При таком своевольном чередовании рифмующих и нерифмующих строк у читателя не может возникнуть рифменное ожидание — такое, при котором он ждет найти на определенном месте определенную рифму, и подтверждение или неподтверждение этого ожидания переживается как художественный эффект. Скорее наоборот: у читателя возникает установка на то, что рифм впереди не будет, а если какая и возникнет, то не по плану, а от свободной щедрости поэта. И только при повторном чтении, освоившись с манерой рифмовки данного отрывка, читатель начнет чувствовать приблизительное, вероятностное рифменное ожидание: вероятность того, что в данной строке встретится рифма, — 2: 1; вероятность того, что она будет точная или неточная, — 1: 1; вероятность того, что она будет через одну, две или более строк — 3: 5: 2.

На чем будут основываться такие рифменные ожидания — это мы и постараемся прояснить. Такое прояснение и явится описанием стиха поэмы «Берег невольников».

Рифма. Всего в поэме 289 графических стихотворных строк: 106 с мужскими окончаниями, 129 с женскими, 50 с дактилическими, 4 с гипердактилическими (36,5: 44,5: 17,5: 1,5). Часть текста не сохранилась (строчки точек после строки 159 и 280), поэтому некоторые нерифмованные строки, примыкающие к этим лакунам, могли на самом деле иметь рифмы в пропавших частях текста. Это значит, что подлинное число рифмованных строк могло быть больше, чем наличное, и что показатели рифмованности текста, которые мы получим, могут оказаться незначительно заниженными.

Мужских рифм точных — 16 парных и 4 тройных (строки 16–19–21, 107–115–116, 240–241–242, 257–262–264), всего в 44 строках. Мужских неточных — 4: две образованы усечением/наращением звука, рабы — бык и высоко — кол, две — заменой финальных звуков, грудь—друг и осмотр—скот, всего в 8 строках. Три рифменные цепи сомнительны: строки 60–61–62 стада — года — стада, 108–112–117 вой — вой — головой и 111–113–118–125–126 сыны — сыны — войны — войны — сыны. Если не учитывать тавтологических рифм, то рифмованными в