окунулись в здешнюю жизнь, где нас рвут на клочки «буквально» то открывать какой-нибудь съезд, то посетить благотворительный базар, то праздновать 25-летие или 50-л<етие> какой-нибудь школы, то быть на выставке кустарных изделий, то открытие школы ремесленно-художественной, то выставку старинных картин и вещей et ainsi de suite (и так далее — фр.) и без конца!! Признаюсь, это более, чем утомительно, а впереди разные акты всевозможных училищ, благотворительный концерт и снова открытие какого-то съезда с неизбежными выставками — право, я ничего не преувеличиваю, всё это нас ожидает.

Дела же важные идут своим чередом и занимают меня очень много, но кому какое дело, занят ли я или нет, одним словом, я должен быть вездесущим, как Сам Бог Саваоф!!!!!

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 203. Л. 111–112.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

10 декабря. Москва.…В 11 ч. к обедне — после завтрака жена одна на открытие приюта, а в 2 ч. ensemble (вместе — фр.) на открытие сельскохозяй<-ственного> съезда — я открывал без убеждения! Длинно, говорили неподходящие вещи…

12 декабря.…прием громадный, утомительный… Чай с женой — все дамские приемы…

24 декабря. Александрия.… В 3 ч. кроме наших к обеду Маша В<асильчикова>, Белевские и Жуковский; <нрзб.> елка и подарки — приятно и хорошо — возились долго, все осматривая — пили чай и расписывались в книжке, женой мне данной. Слава в вышних Богу!

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. ГД. 31. Л. 348, 380, 362.)

Вел. кн. Сергей Александрович, вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

25 декабря. Александрия — Царское Село

Благодарим от души за прелестные подарки. Крепко обнимаем.

Сергей, Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. ГД. 1413. Л. 97.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

Открытка

Веселого Рождества и светлого благословенного Нового года <желаю> тебе, мой дорогой Ники.

1895–96.

Любящая тебя сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. Г Д. 1283. Л. 82. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

31 декабря. Александрия — Петербург

Целуем трио нежно. Так счастливы, что вам нравятся комнаты. Благослови вас Бог, мои дорогие, в новом году. Все благодарят Аликс за милые рождественские открытки.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. ГД. 1413. Л. 102. — на англ. яз.)

1896 год

1896 год — год коронации Николая II и ходынской трагедии, миропомазания на царство и предзнаменования будущей катастрофы, раскола в императорской фамилии и первых организованных студенческих волнений в Москве.

Царь перед выбором — с кем он, с кем Россия: либо опираться на великого князя Сергея Александровича — следовать твердому курсу Александра III, либо идти путем политических компромиссов.

Общество ищет виноватых: московский генерал-губернатор и «сестры». Сергея Александровича обвиняют во влиянии на государя через жену и императрицу… Он почти сломлен под ударами, а Елисавета Феодоровна… открывает общину сестер милосердия в Петербурге и дает ей свое имя «Елисаветинская».

Начинается 1896 год безмятежно. Царская чета дает свой первый бал, и у Сергея Александровича и Елисаветы Феодоровны — «серия балов и приемов». Первопрестольная готовится к коронационным торжествам.

Имп. Александра Феодоровна, Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу, вел. кн. Елисавете Феодоровне, вел. кн. Павлу Александровичу

1 января. Петербург — Александрия

От души благодарим и поздравляем Вас троих. Не насладимся новыми комнатами. Крепко обнимаем.

Аликс, Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 91. Л. 3.)

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

4 января. Александрия

Дорогой Ники,

… У нас стояли и стоят такие морозы, что мало пришлось кататься на коньках, а 6-го мы уже переберемся в Ген<ерал>-Губ<ернаторский> дом и начнем серию балов и приемов.

Счастлив буду с тобой повидаться и о многом переговорить, ибо немало накопилось, о чем хочется поделиться с тобой.

Жена радуется, что вы остались довольны комнатами!

Христос с тобой — крепко обнимаем тебя, Alix и дите. До свидания.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 111–112 об.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

4 января. Москва

Дорогая моя Минни,

Хочу вместе с Павлом передать тебе эти несколько строк и еще раз сказать, как мы были тронуты твоими милыми рождественскими подарками. Тебе, наверное, сейчас тяжело — в первый раз этот праздник, да еще и в Гатчине. Такие жестокие страдания, а из-за праздников вдвойне. Да поможет и укрепит тебя Бог.

Я так глупа, что никогда не умею выразить свои чувства. Будучи в Царском, я очень многое хотела сказать тебе, поговорить о Саше, который был всегда необычайно добр ко мне, но не посмела: есть чувства слишком глубокие для слов, и я уверена, что ты все поняла.

Такая радость, что ты была там в момент рождения милой baby[923]. И Аликс, конечно, была рада. Материнская забота всегда принимается с благодарностью, а ты в ее сердце вполне заменила мать. Да благословит и укрепит Господь вашу любовь друг к другу. Миру никогда не понять любви свекрови, зато сердца понимают ее.

Подумать только — тетя Аликс прислала нам рождественские подарки; как любезно с ее стороны вспомнить о нас!

У нас очень суровая зима, на каток не выйти, а жаль, потому что 6-го января мы возвращаемся в свой дом, и со всеми развлечениями на свежем воздухе будет покончено.

Сердечно целуем тебя, обнимаем

Твоя любящая сестра

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 59–60 об. — на англ. яз.)

В этот год одним из первых ударов для вел. кн. Сергея Александровича стал отказ вел. кн. Павла Александровича от командования дивизией в Московском округе. Московский генерал-губернатор видит за этим «людскую грязь — обидно особенно, когда она появляется от близких вам людей».

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

5 января. Александрия

Дорогой Цып,

Не могу от тебя скрыть, что ты меня очень огорчил — выказав мне так мало доверия — если б вчера мы случайно с тобой не разговорились, то вероятно ты мне ничего не сказал насчет получения дивизии.

Мне кажется, что имею больше права на твое доверие! Тебе самому пришла в голову мысль командов<ать> армейской дивизией. Я вполне понял это желание; рядом с этим тебе удавалось попасть в Москву и жить с нами в одном городе, что, кажется, нам обоим приходилось по сердцу? Мне казалось, что жизнь в Петербурге, где нравственно ты себя чувствуешь в одиночестве, тебя томила? Ты создан для семейной жизни, и мы ее тебе и детям твоим ее давали! К сожалению, не у братьев ты ее найдешь! Ты сам