— Не дольше, чем опустеет бурдюк, — ухмыльнулся Джексом, плеснув вина в кружку арфиста.

Первыми прибыли бенденцы. Кант' с Ф'нором и Фандарелом появился несколькими секундами позже, и все три зверя приземлились одновременно. Кузнец, соскочив с шеи дракона, ринулся к новому чуду и стал почтительно водить ладонями по гладкой поверхности, что-то бормоча себе под нос. Ф'лар и Лесса последовали за ним, приминая сапогами высокую траву; они не спускали глаз с отливающей мягким блеском двери.

— Ага! — с триумфом в голосе вскричал мастер-кузнец, и все с надеждой уставились на него. Фандарел склонился к едва заметной щели в поверхности. — Вероятно, эта крышка сдвигается… — он ощупал корпус рядом с дверью. — Сейчас попробую…

Маленькая панель под его пальцами отошла в сторону; внутри, в углублении, располагалось несколько маленьких разноцветных кружков.

Возбужденные исследователи обступили Фандарела. Его рука застыла над верхним рядом кружков. Они были зелеными; нижние отливали ярко-красным.

— Красный — цвет опасности, мы восприняли это от предков… — задумчиво сказал мастер. — Поэтому начнем сверху!

Его толстый указательный палец решительно опустился на зеленую кнопку.

Сначала ничего не произошло. Джексом ощутил, как холод — предвестник разочарования — подступает к сердцу.

— Смотрите-ка, она открывается! — острый глаз Пьемура уловил, как зазор едва заметно начал расширяться.

— Это старый, очень старый механизм, — почтительно сказал кузнец.

Они услышали слабый протестующий скрип, и дверь медленно заскользила вбок, скрываясь, к всеобщему изумлению, в корпусе корабля. С негромким свистом вырвался затхлый воздух, заставив их невольно отступить, прикрыв лица. В следующий миг выпуклая дверная панель полностью исчезла; солнечный свет лег на пол узкого прохода. Пол казался темнее корпуса, но когда кузнец, наклонившись, постучал по нему костяшками пальцев, стало ясно, что он сделан из того же загадочного материала.

— Не торопитесь! — Фандарел поднял руку. — Пусть свежий воздух заполнит корабль. — Он оглянулся. — У кого-нибудь есть светильник?

— Сейчас! — Джексом, радуясь своей предусмотрительности, бросился к мешкам и вытащил несколько сосудов с торчащими фитилями. Запалив огонь, он начал раздавать их спутникам и вдруг с удивлением заметил, что никто не двигается с места. Что останавливает их? Почтение перед предками или боязнь испытать разочарование — как в минувший день на Плато?

— Мы ничего не узнаем, если будем торчать здесь, — с легким раздражением сказал Робинтон, забрал у Джексома светильник и направился к зияющему провалу входа.

Что ж, решил юноша, если мастер арфистов войдет туда первым, это будет справедливо. За Робинтоном потянулись старшие — Фандарел, Ф'нор и Ф'лар с Лессой. Джексом улыбнулся Пьемуру и Менолли и подтолкнул их к кораблю.

Коридор вел к новой двери, с массивным колесом, похожим на корабельный штурвал, посередине — видимо, запорным механизмом; полураскрытая, она манила дальше. Фандарел ласкал пальцами гладкую поверхность стен, разглядывал ручки управления и созвездия разноцветных кнопок, издавал клохчущие звуки — свидетельство почтения и восторга перед непостижимым искусством предков. Они миновали входной тамбур; теперь перед ними были две новые двери — одна, открытая, слева и закрытая, ведущая в хвостовую часть корабля, справа. Она легко откатилась в сторону, и кузнец заглянул в обширное помещение с закругленным потолком. Брови его приподнялись. Как могли эти выстроившиеся кольцом механизмы в цилиндрических корпусах двигать огромный воздушный корабль? Да еще с такими маленькими крыльями? Надо привести сюда Бенелека, пусть разбирается…

Они повернули влево, очутившись в узком длинном проходе; странный материал пола, казалось, гасил звук шагов.

— Похоже, подпорки в их шахтах тоже сделаны из этого, — Фандарел опустился на колени, ощупывая пол. — Здесь были скобы… — он провел ладонью по гладкой матовой поверхности, поднял руку к глазам и с недоумением уставился на нее: — Ни пылинки…

— Тут никогда не было ветра… И двери оставались закрытыми тысячи Оборотов… — тихо произнес Ф'лар. — Как в тех комнатах, что мы нашли в Бендене…

Они миновали коридор с множеством дверей; некоторые были открыты, другие — притворены. Пьемур с Джексомом заглядывали в каждое помещение; их встречали пустые камеры с отверстиями в стенах и полу — следами креплений.

— Сюда, идите сюда! — раздался возбужденный голос арфиста, блуждавшего где-то впереди.

— Нет, ко мне, — позвал Ф'нор; он был уже в самом конце коридора. — Вот откуда они управляли кораблем!

— Нет, Ф'нор, сюда, для нас это важнее!

Ф'лар, не колеблясь, послушался взволнованного арфиста.

Вскоре все исследователи собрались в просторном помещении. Когда пламя светильников озарило стены, стало ясно, что привлекло внимание Робинтона. Стены покрывала роспись; они узнавали знакомые очертания Северного материка, горы, равнины, тщательно прорисованные ниточки рек. Внизу простиралась громада Южного континента.

Пьемур, не то застонав, не то вскрикнув, протянул руку к карте; пальцы его заскользили по контурам побережья, так хорошо известного ему… Путь, который он прошел, был лишь малой частью береговой линии.

— Глядите, мастер Идаролан может добраться морем почти до западной горной цепи… Но это совсем не тот хребет, что я видел… Он еще дальше и…

— А что означает изменение цвета? — спросил Ф'нор, прерывая возбужденные комментарии Пьемура. Коричневый всадник стоял чуть в стороне, и пламя его светильника бросало мерцающие блики на другую карту Перна. Контуры материков были теми же, но по суше змеились многочисленные загадочные полосы; моря были раскрашены разными оттенками синего и голубого.

— Это обозначает глубину, — сказала Менолли, коснувшись пальцами расплывчатой темно-синей кляксы в том месте, где находился Нератский океанический провал. — Смотрите, стрелки указывают Великое Южное течение… А здесь — Западное…

— Если так, — медленно произнес Робинтон, — то изменение коричневого цвета на суше должно обозначать высоту… Однако странно. Видите? Цвет гор Крома, Бендена, Форта и Телгара такой же, как на прилегающей к хребту телгарской равнине… Что же это значит? — он перевел взгляд с северного полушария на южное. — А здесь нигде не встречается подобный оттенок — за исключением одного места. Интересно! Стоит поразмыслить!

— Тут нужны глаза и голова Вансора, — бормотал в это время кузнец, рассматривая другую стену.

Пьемур и Джексом направили на нее свет своих ламп.

— Звездная карта! — вскричал молодой арфист.

— Не совсем, — возразил Фандарел. Толстый палец кузнеца лег на самый большой кружок — ярко-оранжевый, с языками пламени, выбивавшимися по краям. — Вот наше солнце. Это, должно быть, Алая Звезда, — он показал на вытянутый эллипс планетарной орбиты. Затем рука его скользнула к совсем крохотной точке. — Здесь — Перн… — он робко улыбнулся, смущенный ничтожными размерами родного мира.