И именно 19 октября министр иностранных дел Катара позволил себе немыслимую доселе агрессивную реплику в адрес сирийского коллеги Валида аль-Муалема, грозя войной, хотя и не располагая сколько-нибудь сопоставимым военным потенциалом. Разумеется, он грозил не собственным войском, а собственным влиянием, которое вдруг снова, откуда ни возьмись, восстановилось. Несмотря на то, что за два предшествующих года проект «ихванизации» стран Магриба, прикрытый флером «волшебства» твиттер-и-фейсбук «самоорганизации масс» в арабскую весну, казалось бы, безвозвратно демонтировался и ушел в прошлое вместе с модой на турецкую модель политического ислама.

Можно было заметить, что воодушевился не только глава катарской дипломатии. Воодушевилась весьма влиятельная группа военного истэблишмента с иракским и афганским опытом, связанная карьерой с Дэвидом Петреусом. Британский психолог Тим Харфорд в опубликованной в 2010 году популярной книжке «Через поражения — к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе» приводил Петреуса и его приближенных в Ираке в качестве примера success story:

«Для США ситуация в Ираке стала меняться за несколько месяцев до кровавых событий в Хадите и печально известной пресс-конференции Дональда Рамсфельда. Первые проблески успеха стали заметны весной 2005 г. в городе Таль-Афар. Этот центр контрабанды стал оплотом суннитских экстремистов и базой для прибывающих из Сирии иностранных боевиков, которых там вооружали, обучали и отправляли в разные районы Ирака для борьбы с шиитами, войсками союзников и коллаборационистами (кто вооружал сирийских суннитов еще в 2004 году, не сообщается. — К.Ч.). В это время значительная часть армии США в Ираке располагалась в пунктах передового базирования (F.O.B. — forward operating base), где вели жизнь столь размеренную, что к ним быстро приклеилось прозвище «ФОБбиты». Один из экспертов по борьбе с терроризмом назвал редкие вылазки на бронетехнике из таких баз «экскурсиями в ад». Джон Нейгл, служивший в Ираке с 2003 по 2004 г., быстро понял, что на сотрудничество местных жителей рассчитывать не приходится. Некоторые иракцы действительно ненавидели американцев, однако большинство отказывалось от сотрудничества не поэтому, а из чувства страха перед расправой после ухода американских войск». Далее Харфорд воздает хвалу Джону Нейглу и еще одному военнослужащему — полковнику Х, имя которого затем все же раскрывает — Герберту Макмастеру. Эти два человека стали проводить специальные тренировки по налаживанию контактов контингента с иракцами, с изучением и культуры, и быта, и религиозных структур иракского общества. Точно так же действовал, по его словам, еще один способный полковник по фамилии Шон Макфарленд. Харфорд воздает им хвалу за то, что они не исполняли формальных инструкций начальства, т. е. высших генералов Рамсфилда, Кейси, Абизаида. Полковник Макфарленд воспроизвел опыт Тель-Афара в городе Рамади; проникая в жизнь иракцев и завоевывая их доверие, они смогли сформировать местные ополчения против «Аль-Каиды». Подчиненный Макфарленда, капитан Трэвис Патрикен, «подружился со многими шейхами Аль-Анбара». Эта тактика была оценена новым командующим Дэвидом Петреусом, который тоже действовал «нетрадиционно»: так, «вопреки приказу уволить всех, кто был связан с саддамовской партией БААС, он не выполнил его и оставил на посту недавно избранного губернатора Мосула, несмотря на то что тот был известен своим баасистским прошлым. Кроме того, Петреус нашел правовые основания для того, чтобы открыть границу с Сирией. О 101-й десантной дивизии, когда ею командовал Петреус, ходила шутка, что это единственное воинское подразделение, имеющее собственную внешнюю политику». О своем опыте в Мосуле Петреус высказался весьма образно: «Я сочетал обязанности и президента, и папы римского».

Когда Тим Харфорд сочинял эту апологетическую главу о «непослушных» офицерах, друживших домами с шейхами, о «нестандартном командире», о его друге-антропологе Дэвиде Килкаллене, говорившем: «Будь я мусульманином, я бы стал джихадистом», — он еще не знал, что 9 июня 2014 года тот самый баасистский губернатор Мосула, крупнейшего города Северного Ирака, без единого выстрела сдаст этот город группировке «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), а сама группировка удивительным образом овладеет крупнейшим НПЗ и целым парком военного автотранспорта. Когда вышла в свет эта книга, прессе было неведомо о том, что именно в Мосуле между ИГИЛ и пост-баасовской «Армией Накшбанди», основанной шейхами, будто бы сам собою образовался некий симбиоз. Вопрос о том, для чего ему понадобилось втайне от начальства открывать сирийско-иракскую границу, мог быть задан Дэвиду Петреусу на слушаниях по Бенгази, сразу после опроса подследственного «общественника» Имада Зубейри. Но ни Зубейри, ни Петреус на слушаниях не присутствовали; испуганный Гауди за несколько дней запретил членам комитета о чем-либо распространяться, а глава республиканского большинства Кевин Маккарти, который покровительствовал Гауди, внезапно отказался баллотироваться на пост спикера Палаты представителей. Отказался — не по желанию, а после совершенно откровенного и многостороннего шантажа — от деловых связей до личной жизни.

Зато вышеупомянутый соратник и единомышленник Петреуса и Макмастера Шон Макфарленд 23 октября, на следующий день (!) после слушаний, был выдвинут на должность начальника Объединенных совместных оперативных сил операции «Непоколебимая решимость» (Combined Joint Task Force — Operation Inherent Resolve, CJTF-OIR). 7 декабря эти коалиционные силы нанесут удар по позициям армии Сирийской Арабской республики в Дейр аз-Зоре, и ошеломленная эми-ратская газета «Аль-Арабия» напишет: «За эту зону сражались только правительственные войска и ИГИЛ. Только сирийская армия мешает джихадистам соединить свои владения в Сирии и Иране. Таким образом, удар содействует ИГИЛ».

О том, что именно Петреус дал неформальную «путевку в жизнь» узнику тюрьмы Camp Bucca Ибрагиму Аваду аль-Бадри, ныне известному как Абу Бакр аль-Багдади, итальянская пресса писала еще весной 2014 года. Но сейчас этих вопросов задавать не принято. Слушания закончены. Забудьте.

Неизвестно, о ком напишут больше книг, но в рейтинг «Человек года» аль-Багдади вошел, а Джо Байден — нет. Об аль-Багдади также пишут, что он еще до пленения был завербован спецслужбами Великобритании. Правда, это было нечто большее, чем вербовка агента. В саудовской газете Sabq в прошлом году сообщалось, что в анналах Британского музея «случайно» оказалось апокрифическое толкование Корана, где предсказывался — столетия назад — приход человека по имени аль-Багдади, который станет Мессией.

Политическое «обслуживание» ИГИЛ и ее «сердечного согласия» с ихванами, в Египте отправленными в 2013 году обратно в подполье, действительно осуществляется британской прессой. Так, Guardian в начале ноября инициировала кампанию по дискредитации спецпредставителя ООН в Ливии Бернардино Леона. «Конфликт» интересов, выявленный «борцами против коррупции, состоял в том, что: а) г-н Леон получает вторую зарплату от одного из государственных фондов ОАЭ, б) г-н Леон причастен к неофициальной продаже оружия правительству Ливии в Тобруке. Разоблачение послужило поводом для жалобы в адрес Пан Ги Муна от имени главы альтернативного правительства в Мисурате. Это альтернативное правительство сформировано ихванским движением «Рассвет Ливии», которое поддерживает египетское подполье и нашло в этом общий язык с местной организацией ИГИЛ, ряды которой растут в геометрической прогрессии. На следующий день после «близорукой» операции в Дейр эз-Зоре иранские источники сообщили о том, что Багдади находится не в Сирии, а в Ливии. В докладе для СБ ООН, подготовленном накануне, делался тревожный вывод о том, что сколько бы снарядов ни было выпущено по ИГИЛ в Сирии и Ираке, мировому сообществу придется рано или поздно открывать еще один фронт — в Ливии.