к свободе. С Катрин они были женаты всего ничего, однако в теплое время года он регулярно носил на ее могилу цветы, чем заслужил привязанность и восхищение крошки Раймонды. Она до сих пор оплакивала сестру, умершую от кровопотери. По крайней мере так говорили в деревне.

Не прошло и часа, как веселая маленькая компания уже шла по дороге к мосту. Солнце склонилось к самому горизонту, вызолотив ближние скалы. Многочисленные галки вились над расщелинами в камнях, где у них были гнезда.

Матье с гордым видом нес два больших фонаря. Николя — несколько сачков и раколовку, в которые они собирались ловить этих долгожданных раков. Их одолжил им Фолле. Он, кстати, торговал на ярмарке раколовками — сетками цилиндрической формы, натянутыми на металлический обруч, — собственного изготовления.

Раймонду, разумеется, тоже взяли с собой. Она шла впереди всех, неся на бедре большую корзину, из которой торчало горлышко винной бутылки. У Клер на плече была кожаная котомка, в руке — металлическое ведерко, плотно обмотанное тряпкой. И все хором пели «Когда светит луна».

Виктор, сидевший на парапете, услышал их издалека, а вскоре и увидел — и невольно залюбовался: две красивые девушки и два мальчугана со своим неизменным спутником — псом, подозрительно похожим на самого настоящего волка. Клер засмеялась, помахала ему рукой. Виктор, преподаватель истории и археолог-любитель, при виде нее испытывал приятное волнение. Снова и снова, с каждой новой встречей. Он находил Клер очаровательной. Это была еще не любовь и точно не вожделение, но острое желание оберегать и защищать ее, прогнать эту таинственную меланхолию, которую он научился читать в глубине ее прекрасных черных глаз…

Когда они были в десятке метров от моста, Виктор встал и помахал своей походной сумкой.

— Вот, прихватил с собой лимонаду и рийет[39]! А еще — свою лучшую лампу.

Он замер, уловив невероятно противный запах. Клер это заметила и сказала шутливо:

— Мой дорогой друг, чтобы поймать рака, ему нужно предложить испорченное мясо, а оно ужасно пахнет! Фолле еще в полдень вынес ведро на солнышко и там оставил.

— Надо же, я этого не знал!

Виктор присоединился к компании.

К реке можно было пройти только мимо большого поля, на котором стояли стога сена, похожие на примитивные жилища. Стерня (а колосья пшеницы были срезаны почти под корень), пожелтевшая и высохшая на солнце, потрескивала у них под ногами.

— Ловить раков — увлекательное занятие! — сказала Клер. — Вот увидите! Кладем ловушки и сачки с приманкой в воду — и можно устраивать пикник на бережке! А когда стемнеет, возьмем фонари и будем проверять наши сетки. Как только внутри будет по шесть-семь раков, вытянем их из воды за веревку.

— А куда ты будешь складывать своих… раков? — спросил Николя громко. — В корзинку?

— Нет. Для этого я прихватила полотняный мешок, — отвечала Клер. — Большой такой!

Пахло тут просто чудесно. Запах разогретой за день земли острее ощущался в прохладном вечернем воздухе. Росшие по краям тропинки дикие травы — мята, тимьян, сладкий фенхель — источали свои пьянящие, терпкие ароматы.

— Почти пришли!

Клер смотрела на Виктора.

Выражение лица у него сейчас было, как у нетерпеливого ребенка, несмотря на морщинки на лбу и вокруг глаз. В бороде уже серебрилось несколько седых нитей-волосков. Золотисто-карие глаза с восторгом взирали на долину, как если бы это были египетские пирамиды или афинский храм с треугольным фронтоном и рифлеными колоннами. Клер обожала его рассказы о путешествиях.

— Мы на месте! — сказала она, останавливаясь возле высокого тополя.

Вдоль берега речушки трава была такой же зеленой и густой. Раймонда расстелила покрывало и скатерть, красиво разложила в салатнице очищенные вареные яйца и ломтики ветчины, нарезанный хлеб, в центр «стола» поставила бутылку белого вина.

Не дожидаясь позволения, Матье и Николя вынули из корзинки бумажный пакет, в который Клер уложила свежее печенье собственного приготовления, с белой сахарной глазурью.

Виктор тоже поучаствовал в застолье — передал Раймонде лимонад, кружки и мясной паштет. Наступил самый важный момент: все вместе они отправились расставлять ловушки в воде, в самых подходящих для этого местах.

— Поближе к камням и корням деревьев, — наставляла их Клер. — Днем раки отсиживаются там и выбираются из своих нор только ночью!

Управившись с этим делом, все с удовольствием поели: прогулка и свежий воздух нагоняют аппетит. Виктор настоял на том, чтобы самому раскладывать приманку. Мальчишки с интересом наблюдали за ним. Закончив, он помыл руки в ручье — маневр, который за вечер пришлось повторить трижды. Как только стемнело, они зажгли фонари.

Матье устроился на коленях у сестры, Николя — у Раймонды. Со всех сторон их окружала темнота, возможно, полная опасностей, о которых моментально забылось, когда пришло время вытягивать ловушки.

— Отличный улов! — объявила Клер, демонстрируя мальчикам синевато-зеленых, в коричневую крапинку раков с длинными клешнями.

Малышня от нетерпения приплясывала на месте, пока сестра перекладывала добычу в мешок. Но ждать следующего улова им показалось слишком долго, и Виктор решил их развлечь.

— Представьте, мои маленькие друзья, что много тысяч лет назад в этой долине жили первобытные люди! Они были волосатые, одевались в звериные шкуры. Охотились с помощью деревянных копий, к которым привязывали кремневые наконечники — вот такие!

Археолог извлек из кармана обточенный камешек продолговатой формы, с тонкими кромками. Николя моментально схватил его, стиснул в кулаке. И слегка порезался. Испугавшись при виде капли крови на указательном пальце, он заревел во весь голос.

— Простите, я не хотел! — пробормотал Виктор.

Раймонда успокоила мальчика, нашла, чем перевязать ранку. Клер рассеянно слушала рассказ, мысли ее были далеко.

— …Нашел доказательства, что наши предки жили в скальных пещерах тут, в долине! Если постараться, можно представить, как они разжигали у входа огни, чтобы отпугнуть диких зверей — волков, медведей!

Виктор посмотрел на Соважона, который вытянулся рядом с хозяйкой, положив морду на передние лапы, и продолжал увлеченно:

— Со временем они приручили волков, и за столетия дикое животное превратилось в собаку. Кстати, Клер, ваш Соважон очень похож на волка, и глаза у него раскосые…

Молодая женщина загадочно улыбнулась, но промолчала. Раймонда воскликнула:

— А ведь мсье Надо прав: я пугаюсь, когда вечером, в темноте, наталкиваюсь на вашего пса!

— Открою вам секрет, — отвечала Клер. — Может статься, что в Соважоне и правда есть волчья кровь. Этого никто не знает. Ну, почти никто!

И она рассказала, как Моиз, старый сторожевой пес с мельницы, нашел себе невесту — серую волчицу.

В нескольких словах, чтобы не огорчать детей, Клер описала смерть животных и, наоборот, очень