Наконец работа в кабинете завершилась. Оставались формальности, которыми занимался Турецкий. Грязнов же, выйдя в приемную, где сидела притихшая, словно мышка, секретарша с большими глазами и всеми прочими, тоже немалыми, достоинствами, и, вздохнув, попросил попить.

Ирина с готовностью порхнула к стеклянному шкафу, достала сразу несколько бутылок разных напитков и взглядом спросила, какую открыть. Грязнов указал на зеленую, на "Тархун". А отпив глоток шипящего приторно-сладкого напитка, выдохнул:

- Прелесть!… И вы прелесть, Ирочка… Вот была мне такую секретаршу, горы бы свернул!…

- И где вы их… сворачиваете? Кокетство немедленно проснулось в ней. И как-то очень ловко задвигалось, побежало по всему подбористому и щедрому телу.

- Ох, и не говорите! притворно вздохнул Грязнов, ероша рыжую свою шевелюру, точнее, ее остатки, скорее создающие впечатление присутствия прически. Жулье всякое ловлю. МУР знаете такую организацию?

- Да кто же о нем не слышал! расцвела девица.

- Ну вот, а я его грешный начальник.

- Ой, как интересно! Она продолжала активно цвести. Но ведь я тут работаю. У Виталия Борисовича… А что ему будет?

Грязнов равнодушно пожал плечами:

- Скорее всего, долго теперь не увидитесь. Так что думайте, прелесть моя. Я вам на память визиточку свою оставлю. Вдруг надумаете? Вот и позвоните, а я буду очень рад вас услышать, увидеть, ну и… как придется. Позвоните? И свой телефончик дайте…

- Я подумаю. Кокетство так и хлынуло из нее.

"Балда, конечно, но попка!…" мечтательно сказал сам себе Грязнов, возвращаясь в кабинет.

Все было закончено. Карамышев даже успел запаковать собранные материалы в две большие картонные коробки, которые обнаружил в комнатке для отдыха господина олигарха. Суетливо откланявшись, ушли понятые. Можно было двигать дальше. Но на Западинского напало упрямство. Он категорически отказывался куда-то ехать, а если и мог согласиться, то разве лишь в присутствии собственного адвоката.

Грязнову это надоело.

- Вы сами пойдете или мне вызвать спецназ? Тогда поплететесь, господин хороший, под конвоем и в разобранном виде. Не думаю, что вы хотите предстать перед вашими бывшими сотрудниками и вообще коллегами в таком неприглядном виде. Ну?

- Адвоката!

- А он вам не нужен, вмешался Турецкий. Вот предъявим обвинение, тогда и увидитесь с ним. А пока вы можете помешать следствию, находясь на свободе. Понятно объясняю? Давайте, поднимайтесь, у вас еще будет возможность переодеться и собрать все необходимое для переезда в следственный изолятор.

- Я никуда с вами не поеду!

- Вячеслав Иванович, вызывай конвой. Кстати, надо ж и эти ящики транспортировать. Сережа, скажи нашим, они в бухгалтерии, что мы едем на дачу к этому господину. Ты с нами. Там тоже надо будет вычерпать всю информацию. Заодно и с одним толковым специалистом познакомишься. Парень, говорят, настоящий ас. Гениальный хакер, как его характеризует этот господин, Турецкий небрежно ткнул в Западинского большим пальцем.

Западинский, видимо, не вслушивался в смысл того, что говорил Турецкий, но он подумал, что если и сможет что-либо изменить в своей судьбе, это произойдет именно дома, на даче, где он все равно найдет возможность дорваться до телефона. А там! В общем, надо ехать, иного выхода не будет. К тому же еще неясно, что это у них за спецназ. Может, два-три таких же мудака, которых просто расстреляет сенежская охрана. А списать?… Тут всегда найдется возможность. Абу имеется для этого…

- Ладно, решился он, поднимаясь. Я поеду. Не надо никакого вашего спецназа, сам пойду.

Он взял со стола связку своих ключей и, проходя через приемную, грубо швырнул их на стол секретарши.

- Я скоро вернусь! заявил он резко. Следи за порядком!

- Сережа, позвони, чтоб забрали ящики, и догоняй нас, сказал Турецкий.

А вот Грязнов, проходя через приемную, обернулся и лукаво подмигнул Ирине. Отчего она вмиг избавилась от страха, которым умел хорошо пользоваться Западинский, держа своих сотрудников в жестких рукавицах.

Чем ближе подъезжали к Сенежу, тем тревожнее становилось на душе у Западинского. Он увидел, когда выходил, возле подъезда здания белый полицейский "форд", увешанный дополнительными фарами, сиренами и разноцветными мигалками, словно праздничная елка. Но это пустяки. Впритык к нему стоял довольно вместительный микроавтобус с затемненными стеклами, возле которого прохаживался высоченный парень в штурмовой броне, каске с забралом и с короткорылым "калашом" под мышкой. Не человек машина. Еще их называет братва "тяжелыми" и никогда не желает с ними связываться. Сколько их там, в микроавтобусе, один черт знает…

Грузный хозяин машины сидел на переднем сиденье. Турецкий рядом с Западинским на заднем и индифферентно смотрел в окно. Наручники на Виталия не надели, и он посчитал это хорошим знаком. В его голове мелькали совершенно безумные мысли. Ну, например, врезать этому суке-следователю боковым в челюсть и рвануть у какого-нибудь светофора в сторону. Что они, в толпу, что ли, стрелять станут? А эти "тяжелые" для кроссов не приспособлены, хрен догонят… Понимал ведь, что бред, а тело напрягалось, как перед прыжком. Неожиданно словно проснулся молчавший Грязнов:

- У нас в машине двери блокируются, господин Западинский. Это я на тот случай, если у вас вдруг возникнет желание совершить ненужные телодвижения. Понятно говорю? Он обернулся и в упор посмотрел на Западинского, отчего у Виталия даже мурашки по спине побежали.

"Да что они, гипнотизеры здесь? Но что мне, в конце концов, инкриминируют?"

И он кинул свой вопрос, будто в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.

Турецкий оторвался от созерцания подмосковных окрестностей и нудным голосом чинуши произнес длиннющую фразу, причем на одной интонации:

- Вы подозреваетесь в совместном с другими лицами участии в совершении ряда тяжких преступлений.

- Чушь! Бред какой-то! Такой и статьи-то нет.

- А у вас теперь найдется время для изучения Уголовного кодекса, отозвался с переднего сиденья Грязнов.

- Так что, я, выходит, соучастник? Но каких преступлений? сделал наивно-удивленное лицо Западинский.

- Подозреваемый в соучастии, поправил Турецкий. Следствие разберется.

- Бред какой-то! презрительно фыркнул Западинский.

- Поначалу всем так кажется, кивнул Турецкий.

- А потом наступает прозрение, отозвался Грязнов.

- Ну мне-то не в чем раскаиваться! Тем более прозревать, бодро сказал Западинский.

- Это заметно, снова кивнул Турецкий. Кажется, подъезжаем?

- Да, подтвердил Грязнов. Тут уже близко. Господин Западинский, у меня будет к вам одно нелишнее предложение. Мы сейчас подъедем к воротам вашего замка, выйдем из машины, и вы прикажете своим телохранителям, "палашам" этим, парням Абушахмина, если они там, у вас, обретаются, немедленно сложить оружие, отворить ворота и принять положение "лицом к стене, руки над головой". Это все для того, чтобы они не совершили по ошибке непоправимых глупостей, понятно, а?